Наталия Кузнецова - Крылатое приключение Страница 6

– Арчи. А это – Белка, – указал он на маленькую дворовую собачонку с неожиданно громким, басистым лаем. – Не бойтесь, она не кусается.

– Мы не боимся собак, – ответила Лешка, и Алексей Петрович снова улыбнулся и задержал взгляд на синей картонной коробке, которую Ромка вынес из машины и поставил на землю. Птица в коробке трепыхалась, стремясь поскорее вырваться на волю.

– А кто там у вас?

– Сокол-балобан, – пояснил Ромка.

– Серьезно? И как он к вам попал?

Ромка коротко рассказал, как его сестра нашла подранка на берегу реки и как он лечил его крыло.

– Мы решили отдать его вам. Пригодится?

Алексей Петрович приоткрыл коробку и осторожно заглянул внутрь.

– Хороший экземпляр. У нас и вольер свободный есть.

– Вот хорошо! А у вас тут красиво! – оглядываясь по сторонам, воскликнула Лешка. – Какой широкий здесь Дон. А это что за гора?

Противоположный берег Дона обрывался к водной глади высоченным уступом, на котором выделялись иссеченные водой и ветром скалы, одна причудливей другой. Катька указала на них рукой.

– Смотрите, вон та похожа на язык, а другая – на голову сказочного богатыря в шлеме.

– Ты угадала, эти скалы так и называются: «Язык» и «Голова», а сама гора – Соколиной. Она и дала название всему заповеднику, – пояснил Алексей Петрович.

А Ромка обратил его внимание на возвышенность слева от усадьбы, кажущуюся издали небольшой, поросшую лесом, с выступающими из нее такими же светлыми скалами.

– А там что за горка?

Ученый усмехнулся:

– То не простая горка. Это так называемые Белые камни. За ними скрывается глубокий овраг, по дну которого течет маленькая, но быстрая речка. Этот овраг мы называем каньоном.

– Классно, – подпрыгнул Ромка. – Нам Юрий Евгеньевич сказал, что все эти скалы имеют девонское происхождение. Значит, если хорошенько поискать, то в них можно найти древние окаменелости?

– Окаменелости найти можно, только ходить там опасно, и я вам не советую этого делать.

– Почему?

– На той, как ты сказал, «горке» часты камнепады, не дай бог кому-нибудь попасть под них. Каменная лавина беспощадна.

В это время мимо них быстрым шагом прошел высоченный молодой мужчина с наголо выбритой головой.

– Никита! – окликнул его Алексей Петрович.

Великан остановился.

– Будь так добр, покажи ребятам питомник и размести в пустом вольере нового жильца. – Заведующий питомником протянул мужчине коробку с соколом, а друзьям сказал: – Никита – тоже орнитолог, как и я. Вот он вам сейчас все покажет и расскажет.

Сам он вернулся к Юрию Евгеньевичу, а друзья пошли за Никитой и вместе с ним подошли к длинному блоку вольеров с самыми разными птицами. Увидев огромного орла, друзья задержались около него, а Ромка пробежался вдоль всех решеток и вернулся обратно с горящими глазами.

– Вот это птички! Каких только тут нет!

– У нас много хищных птиц, больше двадцати видов. И ястребы-тетеревятники, и беркуты, и карликовые орлы, и сапсаны, и пустельги… Есть даже филины, в последнее время тоже ставшие редкостью в русских лесах. А что за лес без уханья филина? Имеется и полярный кречет, очень редкая и красивая птица, – Никита с гордостью указал на крупного красивого белого сокола. – Теперь он встречается крайне редко, а когда-то даже в Петербурге на Исаакиевском соборе гнездился.

Никита открыл дверь пустого вольера и запустил в него Тимошу. Сокол неуклюже взлетел на шест, схватился одной лапой и крупными черными глазами внимательно оглядел свое новое жилище. Наверное, оно ему понравилось, потому что он так и застыл на месте с поджатой лапой.

А по соседству с ним в другом вольере Лешка увидела точно такого же сокола и воскликнула:

– Да это же брат-близнец нашего Тимоши!

– Это Тришенька, мой любимец, наш самый лучший охотник.

– Вы и охотой занимаетесь? – радостно воскликнул Ромка.

– Занимаемся. Но основное направление нашей работы – это разведение и реинтродукция, то есть возвращение в природу, соколов-балобанов.

– И как вы это делаете? – заинтересовалась Лешка.

– О, это кропотливый труд. Весной на Соколиной горе мы отбираем у самки балобана кладку и помещаем ее в инкубатор. Тем временем она делает вторую кладку и этих птенцов высиживает сама. Первые же вылупляются у нас, мы их выкармливаем и содержим в специальных гнездовых ящиках до тех пор, пока у них не окрепнут крылья. Кормим соколят через специальные устройства таким образом, чтобы они не видели человека и не смогли к нему привыкнуть. Спустя некоторое время ящики с одной стороны открываются, и птенцы получают возможность учиться летать. Но еще в течение нескольких недель они не слишком отдаляются от родного дома и обязательно возвращаются за пищей, пока не научатся добывать ее самостоятельно. Используем мы и другой метод разведения птиц: подкладываем насиженные яйца к «приемным родителям», к примеру, в гнезда канюков. Соколята вылупляются и вырастают в чужой семье.

По азарту, с которым говорил молодой орнитолог, было видно, насколько он увлечен своим делом.

– Интересная у вас работа, – отметил Ромка. – Если бы я не хотел стать сыщиком, я бы обязательно выучился на орнитолога.

– Интересная, – согласился Никита и указал на один из ящиков. – Вон, видите птенца сверху? А рядом, на дереве, второй. Это они прилетели за пищей.

– А если вы их не покормите?

– Перестанут прилетать. Они уже умеют жить самостоятельно.

Налюбовавшись на гордых птиц, друзья вернулись к административному зданию. Юрий Евгеньевич по-прежнему стоял у своей машины и беседовал с Алексеем Петровичем.

– Пристроили своего сокола? – обернулся он к детям.

– Да, – кивнула Лешка.

– Тогда поехали.

– Это еще куда? – удивилась Катька.

– Домой, в Воронеж.

– Как? Уже?

Юрий Евгеньевич виновато развел руками:

– Но я же не предполагал, что дорога окажется такой длинной.

В разговор вступил Алексей Петрович.

– А может, не стоит, на ночь-то глядя? – предостерег он приятеля. – Ты устал, не дай бог, еще заснешь за рулем.

– Это очень опасно, – поддакнул Ромка.

– Да-да-да! Мы с тобой обязательно попадем в жуткую аварию! – подлила масла в огонь Катька. – Учти, папа, ты рискуешь не только своей, но и нашими молодыми жизнями. А если с нами что-нибудь случится, представь, что будет с мамой?! И что ты ей тогда скажешь?

И Юрий Евгеньевич задумался:

– Ну, если мы тебя, Петрович, не стесним, то, пожалуй, останемся здесь на ночь. Найдется, где переночевать?

– Конечно. Все наши студенты-практиканты на время разъехались, так что места есть. Что вы выбираете: домик или гостиничный номер?

– Домик, домик, – запрыгала Катька.

– Ну что ж, идемте в домик.

Друзья вытащили из машины свою поклажу и вслед за Алексеем Петровичем отправились к летним бревенчатым домикам, выстроившимся в ровный ряд вдоль берега Дона. Когда приблизились к самому первому, из его окна выглянул молодой человек с сильно загорелым лицом и выгоревшими на солнце почти соломенными волосами, падавшими на его высокий гладкий лоб. Из-под неожиданно темных бровей смотрели стальные слегка прищуренные глаза.

– Здравствуй, Павел, – приветливо обратился к нему Алексей Петрович. – Хотя мы, кажется, уже сегодня виделись.

– Виделись рано утром, – кивнул молодой человек и обвел остальных изучающим взглядом. – А это кто?

– Соседей к тебе на постой привел. Ты не против?

– Нет, конечно.

– Нам нужны две комнаты. Они, надеюсь, не заняты?

Молодой человек непонимающе взглянул на ученого.

– Конечно нет, с чего вы взяли? Студенты уже дня три как уехали.

– Но вчера мне показалось, что к тебе кто-то приехал, – возразил Алексей Петрович.

Парень отрицательно покачал головой:

– Да нет же, вы ошибаетесь, никто ко мне не приезжал.

– Тем лучше. А соседи они тебе всего на одну ночь.

И Павел широко улыбнулся:

– Да хоть на десять. Места всем хватит.

Алексей Петрович зашел в домик, и все потянулись за ним. В небольшом коридорчике было две двери. Одна вела в комнату Павла, другая – в две смежные маленькие комнатки. В каждой из них стояло по две кровати и немудреная мебель.

Катька прошла во вторую, дальнюю комнатку, где у окна стоял большой стол, опустила сумку на пол и объявила, что они с Лешкой будут жить здесь. Ромке с Артемом ничего не осталось, как занять первую комнатку.

Оставив в домике свои пожитки, друзья отправились к Алексею Петровичу ужинать. Его квартира располагалась в административном здании на первом этаже, жил он со своей женой Юлией Вячеславовной, молодой привлекательной женщиной. Она тоже занималась научной работой.

После ужина друзья сбегали на золотой песчаный пляж, окунулись в прохладную воду Дона, а потом просто гуляли вдоль берега и любовались причудливыми скалами Соколиной горы.

Поздним вечером, когда стемнело, их всех пригласили на шашлык.