Александр Власов - Тайна девятки усачей Страница 8

Нетерпение ребят возрастало.

— Бей! Бей! — кричали Сёме.

Бревно глухо щёлкнуло и распалось, как орех, обнажив круглую сердцевину лилового цвета. Мальчишки со всех сторон осмотрели и обе половинки, напоминавшие длинные корыта, и круглую сердцевину, но ничего примечательного не нашли. Потом Сёма расколол второе бревно. И опять ничего! Поиски зашли в тупик.

Санька пихнул ногой остатки расколотых брёвен, и они плюхнулись в речку.

— Ты что, с ума сошёл? — крикнул Мишук. — А чем мы мост накрывать будем?

— Не этой же гнилью! — ответил Санька.

— Да они и все такие! — воскликнул Мишук и испуганно взглянул на развороченный настил.

Только сейчас мальчишки заметили, во что превратился мост. Наступила тишина. Ребята обменялись взглядами, которые выражали и разочарование, и страх, и полную растерянность.

— Сломали! — тихо и удивлённо сказал Мишук и укоризненно посмотрел на Саньку.

— А что! — огрызнулся тот. — Я и сейчас уверен — есть тайник!

Это было сказано из упрямства. Никакой уверенности Санька не чувствовал. Наоборот — вся затея казалась теперь до глупости наивной. Что можно спрятать в настиле из нетолстых брёвен или на узких рельсах? Куда могла вести проволока, случайно зажатая бревном и присыпанная землёй?

Остальные мальчишки думали так же. Но их беспокоило ещё и другое. Сломать мост — не шутка. Хотя по этой круговой дороге ездили редко, но всё же мост есть мост. За такие штучки по голове не гладят.

— Натворили!.. — произнёс Гриша.

— Это ты со своей проволокой! — сказал Санька.

— Я-а? — переспросил Гриша. — А кто первый про тайник болтнул?

— Хватит! — прикрикнул на них Мишук.

Хорошо всё-таки, когда над тобой есть командир, который обязан в трудную минуту принимать решение и брать на себя всю ответственность. Услышав окрик звеньевого, мальчишки испытали облегчение.

— Попробуем… уложить на место, — сказал Мишук. — Впятером! А вы… — он повернулся к четвёрке младших усачей, — дуйте домой! Чтобы и не видели вас тут!

— Почему-у? — обиженным голосом протянул Геня Соков.

— Потому!.. Если что — уж вам-то дёры никак не миновать!.. Валяйте, валяйте!

Мальчишки послушно перебрались по рельсам на берег и засеменили прочь от реки. А пятеро старших начали укладывать брёвна.

С опаской, как тяжело больных, переносили ребята гнилые кругляки и прилаживали их к сохранившейся части настила. На душе было тревожно. Брёвна крошились под пальцами, прогибались под собственной тяжестью, поскрипывали и потрескивали.

— Обвалятся! — угрюмо сказал Сёма.

— Держались же раньше! — возразил Вовка. — Мы их ещё земелькой притрусим и притопчем — никто и не разберёт!

Санька с Гришей подняли и понесли к настилу ещё одно бревно. Оно вывернулось из рук, ударилось о рельсы и переломилось.

— Кончай! — сердито крикнул Мишук. — Первая же телега в реке будет! Мы… ловушку строим, а не мост!

Мальчишки устало уселись на берегу.

— Брёвен новых надо напилить в лесу! — предложил Санька.

— Так тебе и дали без наряда! — возразил Вовка.

— Подождите! — произнёс Мишук и прислушался. — Никак едет кто-то?

Из леса, откуда выходила дорога, пересекавшая Болотнянку, донёсся отдалённый шум мотора.

— Машина! — прошептал Гриша.

— Что ей тут делать? — сказал Вовка. — По этому мосту никогда на машинах не ездили!

— Может, председатель на «газике»? — высказал догадку Мишук.

Мальчишки вскочили на ноги. Им захотелось бродить всё и умчаться в деревню подальше от этого злосчастного моста и председательского «газика».

Но из леса выскочил не «газик», а «волга». Солнце осветило кузов с шахматной дорожкой на боку.

— Такси! — крикнул Санька.

Мишук перевёл дух:

— Значит, не наши… Со станции! И кого сюда черти несут? Такси по большаку ходят, а это…

— Заблудились, наверно, — предположил Гриша.

Ребята с любопытством рассматривали приближавшуюся машину, залитую красноватым светом заходящего солнца. Сквозь стёкла было видно, что рядом с шофёром сидит девчонка в белой кофточке.

У разобранного моста водитель затормозил такси и, громко щёлкнув дверцей, вышел на дорогу.

— Эй! Вас разбомбили, что ли? — спросил он у мальчишек.

Ребята не ответили.

Из машины появилась девчонка. За ней — женщина. Девчонка скорчила смешную гримасу, сунула в рот кончик косички, рассмеялась и звонко крикнула, взглянув на Вовку:

— Смотрите: как мяч! Футбольный прямо!

В другой раз она получила бы отпор, но сейчас ребятам было не до неё. Они и радовались, что приехали не свои, и в то же время сожалели. Всё равно расплаты не миновать, так уж лучше поскорей!

— Как же мы теперь проедем? — спросила женщина у шофёра.

— Умные люди здесь не ездят! — крикнул Вовка. — Скажите спасибо что не провалились!.. А тебя бы я вытаскивать из реки не стал!

Последнюю фразу Вовка адресовал девчонке и в подтверждение своих слов погрозил ей кулаком.

— Меня?.. Вытаскивать? — Девчонка беззаботно рассмеялась и, балансируя руками, перебежала по среднему рельсу на другой берег — к ребятам.

Закинув длинные косы назад, она озорно надула щёки, передразнивая Вовку.

— Смотри, как бы тебе не попало! — пригрозил ей Вовка и обругал: — Кукла косастая!

— Я не кукла! — без обиды, но твёрдо сказала девчонка. — Я — Катя! А тебя как звать?

Вовка презрительно отвернулся.

— Ну и не надо! И не говори! Подумаешь!.. А тебя как зовут? — Катя бесцеремонно ткнула пальцем Лапочкина.

— Сёма, — спокойно ответил он.

— А почему все вы такие грязные и скучные?

— Работали, — невозмутимо сказал Лапочкин.

— Работали? — переспросила Катя. — Вот это? — Она посмотрела на разбросанные брёвна и расхохоталась так, что ей пришлось сесть на гнилой кругляк.

— Катя! — крикнула с того берега женщина. — Узнай у мальчиков, где тут объезд и далеко ли до Усачей?

Девчонка по-птичьи закрутила головой, осматривая ребят. Глаза её, зелёные, с искоркой, на секунду остановились на Саньке, а потом побежали дальше.

— Вот ты! — сказала Катя и подошла к Грише. — Во-первых, скажи, как тебя звать, а во-вторых, — где тут Усачи?

— Зовут Гришей, — вежливо ответил Лещук. — А Усачи рядом… И объезжать вам не надо. Если вещей немного, то пешком дойдёте. Полкилометра не будет!

— Мамочка! Отпускай машину! Пешком дойдём! — крикнула Катя и снова обежала задорными зелёными глазами стоявших у разрушенного моста мальчишек.

Санька подтянул брюки, поправил воротник рубашки, смахнул с колен подсохшую глину. Он не отдавал себе отчёта, почему вдруг занялся туалетом, и с негодованием отверг бы всякий намёк, что это каким-то образом связано с присутствием Кати. А когда она опять лишь скользнула глазами по его фигуре и обратилась к Мишуку, Санька почувствовал обиду и присоединился к надутому Вовке.

— Значит, вы мост ремонтируете? И трудодни вам за это платят?

— Ремонтируем! — ответил Мишук и усмехнулся. — А насчёт трудодней ещё не известно…

— Как же так? — удивилась Катя. — Работаете, а не знаете — будут платить или нет! Кто у вас главный? Он — шляпа, наверно?

— Он и есть главный! — сказал Гриша, кивнув на Мишука. — Звеньевой!

— Выходит, ты — шляпа! — прощебетала Катя. — Только я не верю, что вам разрешили мост ремонтировать! Вы сами что-нибудь придумали! Сознайся! Я никому-никому не скажу!

Мишук нахмурился:

— Ты поменьше обзывайся! Раскричалась! Один у ней — мяч, другой — шляпа!.. И не суйся не в своё дело!

Но Катя не смутилась и не обиделась. Она рассмеялась:

— Можешь и не говорить! Вижу, что мост сами испортили, а теперь боитесь, что попадёт! Но зачем? Скажи! Скажи, пожалуйста! Ведь интересно же!

Взревел мотор. Такси развернулось и покатило к лесу. Женщина подхватила два чемодана и ловко перешла по рельсу с берега на берег.

— Кто поможет? — спросила Катя, кивнув на чемоданы.

Вовка демонстративно засунул руки в карманы.

— Извините, здесь носильщиков нет! — съязвил Санька.

Один Гриша подскочил к Катиной маме и взял чемодан. Сёма переглянулся со звеньевым и подхватил второй. Освободившись от груза, женщина осмотрела разбросанные брёвна и сказала:

— Молодцы! Вовремя разобрали это старьё! Наше такси могло бы провалиться… А вы сами из Усачей?

— Из Усачей! — отозвался Гриша и спросил в свою очередь: — Вы к кому приехали?

— К Ивану Прокофьевичу. Знаете такого?

— Знаем!.. Доведём!

И все пошли к деревне. Впереди с независимым видом шагали Вовка и Санька. Они посвистывали вразнобой, всячески подчёркивая полное безразличие ко всему происходящему за их спинами. За ними шёл Мишук. Его уже перестали интересовать приехавшие. Он с тревогой думал о мосте.