Синяя Рыба - Духовникова Евгения Страница 98

Сердце вдруг сжалось от непрошенной тоски. Он заметил, как шедшая рядом Вика украдкой смахнула навернувшиеся на глаза слезы — видимо, ее обуревали такие же чувства.

Впереди показались городские кварталы.

— Мы почти пришли, — кашлянув, сказала она, — Добро пожаловать в Заброшенный город!

— Надеюсь, мы сможем отыскать здесь ночлег, — отозвался Максим, — Уже почти ночь.

Город Фантомов был в точности такой, каким его увидел Эриус несколькими часами ранее: серые прямоугольники домов, похожих друг на друга, как братья-близнецы, безликие, безымянные, бесчувственные. Памятуя о предупреждении Хранителя Шкатулки, дети были начеку, и все время озирались по сторонам. Возможно, им даже было бы страшно, если бы не было так скучно. Унылое однообразие улиц и переулков Города фантомов угнетало, тяготило душу, как неинтересный, нудный и бесконечно длинный фильм.

— И что здесь может быть такого страшного? — зевнула Вика. — Если уж здесь и можно от чего-то умереть, так это от скуки.

Максим покачал головой. Он не разделял ее мнения, но открыто заявлять об этом не стал. Вполне может статься, что на этот раз все обойдется.

Все-таки он решил поделиться с девочкой своими опасениями, но не успел открыть рот, как увидел то, что заставило его сердце заколотиться., Проследив за его взглядом, Вика остановилась как вкопанная. На кирпичной стене полуразрушенного одноэтажного здания без окон, похожего на склад или ангар, углем была нарисована тонкая стрелка. Она указывала налево, в узкий переулок, слабо освещенный одним-единственным фонарем.

— Это знак? — прошептал Максим, то ли спрашивая, то ли убеждая в этом самого себя.

— Можем ли мы трактовать это как Знак? — с сомнением прошептала Вика. Она не спешила радоватся: что-то в этой аккуратной стрелке настораживало ее, что именно — она сама не могла понять.

— Но это же не может быть простым совпадением? — убежденно проговорил Максим, — Совпадений не бывает!

— Мы можем проверить это, — предложила Вика, — Лупа Истины!

— Точно! — обрадовался Максим.

Но стоило ему поднести Лупу к стене, как мальчик сдавленно ахнул.

— Что с тобой? — испугалась Вика. — Что ты увидел? Это не знак?

— Самолет… Авиакатастрофа… Двигатели отказали, и он упал в океан… Это сделал тот, кто нарисовал эту стрелку!

— Что?..

— Мы должны немедленно уходить отсюда. И ни в коем случае не туда. Пойдем в противоположную сторону. Скорее!

Он схватил Вику за руку и потащил за собой. За ними не было погони, навстречу тоже никто не попадался, но это безлюдная, молчаливая пустота пугала гораздо сильнее, чем явная опасность. Вика подумала, что уж лучше бы за ними гналась свора разъяренных оборотней, чем эта жуткая, потусторонняя тишина.

Ребята шли быстро, почти не разговаривая — окружающая обстановка не располагала к беседе. Пару раз они упирались в тупик, заканчивающийся глухой стеной, несколько раз поворачивали: каждый раз в сторону, противоположную той, куда показывала злополучная стрелка. Фонари, подмигивая желтыми глазами, с равнодушием глядели им вслед. Они горели так ярко, что в городе было светло как днем. Слева и справа, как призраки из преисподней, вставали дома, пустые, мертвые, с потухшими окнами и распахнутыми настежь дверьми. Складывалось впечатление, что обитатели этого города покинули свои жилища в спешном порядке, спасаясь от приближающейся стихии.

Наконец они вышли на перекресток. Дорога прямо, самая широкая, упиралась в площадь, по краям которой стояли величественные здания, увенчанные изящными шпилями, с портиками из массивных гранитных колонн. Очевидно, это было нечто вроде исторического центра Города. Дорога влево вела к одноэтажным баракам, в которых когда-то, быть должно быть, располагались мастерские или склады. Дорога же вправо сворачивала в спальные кварталы, где ровной шеренгой стояли жилые дома с красными черепичными крышами и опрятными фасадами, украшенными симпатичными декоративными балкончиками. Дети остановились, не зная, в какую сторону повернуть. Вика внимательно оглядела дорогу, ведущую к площади, скользнула взглядом по дороге к баракам, и повернулась в сторону жилого массива. И не поверила своим глазам.

— Это же мой дом, — прошептала она.

— Твой дом?! — недоверчиво повторил Максим, но девочка не слушала его.

— Мой дом. Я узнала бы это место даже во сне. Вот газетный киоск на углу. И деревянная скамейка у крыльца. А это мое любимое дерево, видишь, у него ствол раздваивается почти у самой земли? В детстве я часто залезала на него: когда мы играли в разведчиков, здесь был мой наблюдательный пункт. Даже скворечник есть, точно на том же самом месте! Я должна подойти поближе.

— Вика, нет! — крикнул Максим, не на шутку испугавшись, — Не надо! Лучше уйдем отсюда!

— Ни за что! Как ты не понимаешь, это мой дом! — Вика упрямо топнула ногой и сломя голову понеслась в темноту двора.

— Постой! Это ловушка! Вика, вернись! — завопил Максим, но девочка уже была далеко, и он побежал следом, коря за безрассудство и Вику, и себя.

Вика стрелой летела вперед, казалось, все мысли покинули ее сознание, уступив место одной-единственной: ее дом, ее родной дом. Скоро она откроет дверь, зайдет в свою комнату, прижмет к груди любимого плюшевого мишку. Она не вполне понимала, где находится, и, конечно, совсем позабыла предостережение ворчливого гнома. До парадной оставалось всего десять метров, три, два… Но когда Вика хотела повернуть ручку входной двери, ее пальцы схватили лишь пустоту.

Она ожидала чего угодно, но не этого, тем не менее, она сделала несколько шагов по инерции, но не ударилась о стену, а прошла сквозь нее. По идее, сейчас она должна была оказаться внутри дома. Но это было не так. Когда Вика поняла, что произошло, ей показалось, что на нее выплеснули ушат ледяной воды. Внутри ничего не было. Только тьма, кое-где украшенная желтыми лентами света уличных фонарей. Дом же ее с этой стороны выглядел в точности так же, как и с обратной, только все поменялось местами, как в зеркальном отражении. Страшная, невероятная мысль пронзила ее: дом был плоским, как лист бумаги. Это была всего лишь картинка, двухмерная картинка, висящая в воздухе.

Вика безуспешно пыталась успокоиться, но дрожь в коленях не утихала, а сердце колотилось в груди, как набат. Стены дома вдруг начали таять, растворяясь во мраке, скоро они стали такими прозрачными, что через них можно было смотреть, как сквозь стекло, и в конце концов исчезли совершенно. Вместе с домом пропали и киоски, и скамейка, и деревья, — остался только пыльный асфальт дороги и черная бездна ночного неба над головой.

— Он исчез, — потерянно прошептала Вика, — Словно и не было ничего.

— Вика? Слава Высшим, ты цела! — подоспевший Максим сердито уставился на девочку, но, поймав ее отсутствующий взгляд, осекся.

— Все в порядке, — тихо сказала Вика.

— Но… где же твой дом? Мне хотелось взглянуть на него. Здесь же…

— Ничего нет, я в курсе! — оборвала его Вика, — Это была иллюзия. Он исчез как раз в тот момент, когда я почти поверила, что он настоящий.

Максим опустил голову.

— Прости, что накричала на тебя. Я не то хотела сказать, — Вика покосилась на друга, — Ты оказался прав, а я тебя не послушалась. Теперь мы знаем, что в Городе фантомов нельзя ничему верить. Надо поскорее уносить отсюда ноги, пока не случилось настоящей беды.

— Давай вернемся на перекресток и поищем другую дорогу, — предложил Максим.

Они повернулись в сторону, откуда пришли, но дороги не было: на ее месте стояла высокая стена, выросшая словно из-под земли. Стена совершенно незнакомого дома.

— Но где же дорога? — Максим старался не поддаваться панике, но чувствовал себя так, словно летит в пропасть с нераскрывшимся парашютом за спиной, — Мы же отсюда пришли!

— Начинается, — севшим голосом пробормотала Вика.

— Ничего, — произнес Максим как можно бодрее, — Мы просто пойдем в другую сторону.

— Это город — ужасное место. Он злой, — Вика прерывисто вздохнула, — И мы ему не понравились. Я чувствую, что он не хочет нас выпускать. Максим, умоляю, пойдем! Куда-нибудь, лишь бы только не стоять на месте!..