Байки негевского бабайки - Пиня Копман Страница 3

Остались гопота и школота.

***

Есть странное и даже колдовское

в природном феномене сём таинственном,

что у мужчин достоинство мужское

нередко остаётся и единственным.

***

Была ль крестьянкой, бизнесвумен, дивой,

И не важны ни годы и не нрав.

У женщины есть право быть красивой.

Но женщиной быть — выше всяких прав.

***

Весна бурлит и в старце и в юнце

Пусть грустно — улыбнитесь, тем не менее.

Когда у женщины улыбка на лице

теряет возраст всякое значение.

***

Молчание женщин тревожно…

в глазах — то мечтанье, то грусть.

Задумала что-то, возможно.

А что — и подумать боюсь.

***

Как солнца свет, как нежный лучик лунный

как ласка слов, что дарит нам поэт,

азарт любви, восторженной и юной,

да светит нам всегда сквозь полог лет!

***

Пусть я стар, но вполне еще бойкий.

Встретив даму без всяких проблем

я стремлюсь утащить её в койку…

Хоть порой и не вспомню зачем

***

Мечты зрелой женщины весной в непогоду

Скука съела обои, и за окнами слякоть,

Связь с детьми по Ватсапу, бывший муж не забыт.

Поэтесса страдает. Очень хочется плакать

Лишь фантазии скрасят опостылевший быт.

Где-то Ницца, Майями, Спа, Мальорка и Хайфа.

Там погода прекрасна, нет для сплина причин.

Там на пляжах у моря изобилие кайфа

И скорбящие толпы благородных мужчин.

А над нею витает флёр тоски и загадки

Запах неги и страсти, вуалетки шифон.

Голос низкий и томный, ручки мягки и гладки.

И в её косметичке чеков на миллион.

Капитанша корвета, властелинша планеты,

Бригадирша колхоза, кастелянша шато

На плечах эполеты, а в руках кастаньеты,

И не прячет фигуру ягуарный манто.

А мужчины у моря так и падают летом

Где сквозь пены ажуры пахнет яд или йод.

Поэтесса мечтает. Хорошо быть поэтом,

Если быт нам по жизни так пожить не дает.

***

На слёзки девицы, которую бросил парень

Если бросят Вас с балкона,

Или, скажем, из окна

То печаль в глазах законна,

И понятна нам она.

Если с борта парохода

в набежавшую волну

грубо бросят Вас уроды –

возмутимся: «Ну-ну-ну!»

Если бросят Вас в темницу –

Будут слезы лить из глаз.

Но с чего грустить девице,

Если парень бросил Вас?

Это вроде извращенья,

Мазохизм, и жуть и мрак.

Этой грусти нет прощенья.

Пусть он сам грустит, дурак.

***

Лист березы недетская сказка

Часть 1

Жил и правил царь Андрей.

Не было его добрей

На Руси народ честной

звал царя "Отец родной".

У него жена была

хоть красива, но нагла,

И глумлива, и шумна,

да к тому же неумна.

И чуть что-то не по ней -

хлещет девок и парней.

Слуг гоняет до упаду.

Никакого с бабой сладу.

И ругается она-

Словом, точно Сатана.

И от горести такой

царь не мог найти покой.

Пить и есть он не хотел,

лишь печально песни пел.

Царь

(поет в стиле народных песен):

Что мне делать с проклятою бабою,

языкастою, да умом слабою?

Распугала народ, словно чучело

и придирками дворню измучала.

(Достала!)

А намедни ведь так приключилося,

что окропом она обварилася.

Чуть не землетрясение сталося.

Даже мне полотенцем досталося.

(По шее!)

И послы на нее обижаются,

из столицы домой разбегаются.

Убежал бы, да жил за границею

да погибнет страна под царицею

(Ох, горе!)

А как впомню, не к ночи будь сказано

что навечно она мне навязана,

В монастырь бы отправил постылую.

Да монахов, боюсь, изнасилует.

(Гоподь помилует!)

Ведь была она прежде незлобная

на игру да на шутку способная,

и на песни да танцы умелая.

Вот что власть с нами, грешными, делает!

(Тяжко!)

Но сама она нимало

злой себя и не считала:

Царица

(Поет в стиле танго):

Меня никто не любит, даже дети,

а я люблю их на свою беду.

Не благородства и не было на свете

А благодарности я давно не жду.

И ранним утром, и поздней ночью,

когда на небе звезда горит,

я так стараюсь, хочу помочь я

а мне спасибо никто не говорит.

Ну почему одной мне это нужно

А остальному свету все равно

И даже муж мой смотрит равнодушно

в его любовь не верю я давно.

Кухарке Мане, лакею Сене

На их ошибки тактично укажу

Мою заботу никто не ценит

нет в мире счастья, я вам скажу.

Так и жили, так и пели.

А друг друга лишь терпели.

Царь терпеть бы дальше мог,

да детей не дал им Бог.

Это было вовсе худо.

Царь уже не ждал и чуда.

Дабы горе превозмочь

Царь собрался ехать прочь,

чтоб не думать о жене,

да гульнуть на стороне.

И, в один из зимних дней

он велит запрячь коней,

и с сокольничим, сам-друг,

на охоту едут вдруг.

Да какая там охота?

Кони вышли за ворота,

а среди снегов да льда

дичи нету и следа.

Лес синеет в дальней дАли,

и коней они погнали,

чтобы где-нибудь в лесу взять

хоть волка, хоть лису.

По лесным заросшим тропам

царь погнал коня галопом,

и сокольничий отстал.

Царь невдолге заплутал.

Что-то светится туманно.

Конь выходит на поляну.

Глядь — восьмое чудо света:

Царь как будто въехал в лето.

Луг зеленый колосится,

вьются пчелы, свищут птицы.

Родничок с водицей чистой,

и, на травке шелковистой,

не кусты и не цветы:

дева дивной красоты.

И, поскольку жарко лето,

то едва-едва одета.

А в сторонке, как приманка,

благозвучная шарманка,

что играет по старинке

про калинку и малинку.

И послышалось как раз

"Малина-ягода. Атас!"

Прошептавши: "Чур меня!"

царь пустил пастись коня,

А девицу привечал:

Я Вас раньше не встречал?

А не Вы ли в прошлом лете

взяли первый приз в балете?

А не с Вас ли Фидий строгий

резал бабам грудь и ноги?

Ваши глазки… наши души…

Словом, вся лапша на уши

что пристало говорить,

чтоб девицу закадрить.

И девица отвечала…

Тут у них любви начало.

И Андрей, как сокол взвился,

целовать ее пустился,

бородою щекотал,

на ушк слова шептал

про одну хмельную ночку,

ловко лез ей под сорчку…

А девица хохотала,

не противилась нимало,

от смущенья вся ала.

И… портки с него сняла.

Все мы от любви страдаем.

Я же, скромность соблюдая,