Хью Лофтинг - Журнал для зверей

Лофтинг Хью

Журнал для зверей

Хью Лофтинг

Журнал для зверей

перевод Светлана Лихачева

А теперь расскажу-ка я вам про конкурс на лучший рассказ. В Пуддлби-на-Болоте Доктор забавлял своих любимцев занимательными историями, и его "беседы у камелька" стали своего рода сенсацией. Об этом достославном кружке сплетничал сыч У-гу; поросенок Хрю-Хрю, Джип и белый мыш хвастались им напропалую. (Они, видите ли, всегда гордились тем, что принадлежат к домашнему кругу этого великого человека). И очень скоро, благодаря их собственному новому почтовому отделению, о докторских вечерних беседах заговорили звери всего мира - и принялись обсуждать их в письмах. И, не успел Доктор оглянуться, как его уже засыпали просьбами выслать рассказы почтой. Ведь он прославился не только как звериный врач, но и как звериный педагог-просветитель, и звериный автор.

С Крайнего Севера приходили десятки писем от белых медведей, моржей и песцов с просьбами выслать им какой-нибудь легкой, развлекательной литературы, а еще - медицинских брошюр и книг по этикету. Зимние ночи (которые длятся в тех краях не одну неделю) становятся до ужаса однообразными, писали звери, после того, как запас собственных историй истощится, - ведь нельзя же все время спать, надо как-то и поразвлечься на одиноких плавучих льдинах, в берлогах и норах под вьюжными наносами. Поначалу Доктор был так занят делами более насущными, что до этого вопроса руки просто не доходили. Однако Дулиттл взял его на заметку, - до тех пор, пока не придумает наилучшего способа решить проблему.

А звери его, после того, как работа почтового отделения более-менее наладилась, зачастую не знали, чем себя развлечь по вечерам. И вот однажды все они сидели на веранде плавучего дома, гадая, в какую бы игру поиграть, как вдруг Джип объявил:

- Я знаю, что делать: давайте уговорим Доктора рассказать нам историю!

- Да все мои истории вы уже слышали, - возразил Доктор. - Отчего бы вам не сыграть в "найди туфельку"?

- У нас тут слишком тесно, - объяснила утка Кря-Кря. - В прошлый раз, когда мы играли, Хрю-Хрю застрял между рогов тянитолкая. Да у вас же в запасе полным-полно разных историй. Ну, расскажите хоть что-нибудь, Доктор - самую что ни на есть коротенькую!

- Да, но про что? - отозвался Джон Дулиттл.

- Про поле репы, - предложил Хрю-Хрю.

- Еще не хватало, - тявкнул Джип. - Доктор, а почему бы вам не поступить так же, как вы иногда делали, когда мы вместе сиживали у камина в Пуддлби? Вы выкладывали из карманов все подряд, пока не попадалось что-нибудь, наводившее вас на хорошую мысль, - помните?

- Ну, ладно, - согласился Доктор. - Но...

И тут в голову ему пришла идея.

- Послушайте-ка, - сказал он. - У меня, как вы знаете, требуют рассказов почтой. Звери Северного полюса хотели бы коротать зимние ночи за чтением чего-нибудь легкого и развлекательного. Я стану выпускать для них звериный журнал. Назовем его "Арктический ежемесячник". Рассылку почтой возьмет на себя наш филиал в Новой Земле. Пока все отлично. Но основная проблема в том, где набрать достаточно материала для ежемесячника, - и рассказов, и картинок, и статей... Это вам не шутка! Так вот: если сегодня я расскажу вам историю, вам придется помочь мне с новым журналом. Всякий вечер, когда вам придет в голову поразвлечься, мы станем по очереди рассказывать истории. Так мы сразу получим целых семь. Печатать будем по одной в месяц: все остальное будут новости дня, рубрика медицинских советов, страничка "Мой малыш" и раздел "Разное". А еще мы объявим конкурс на лучший рассказ. Судить предоставим читателям: они напишут нам сюда, и мы вручим приз победителю. Как вам, нравится?

- Отличная идея! - воскликнул Хрю-Хрю. - Чур, завтра я рассказываю. Я знаю одну очень недурную историю. Так начинайте же, Доктор, начинайте!

И Джон Дулиттл вывернул карманы брюк на стол, надеясь отыскать хоть что-нибудь, что напомнило бы ему о какой-никакой истории. То-то удивительная коллекция всевозможных предметов явилась на свет! Тут были обрывки бечевки и куски проволоки, огрызки карандашей, перочинные ножики со сломанными лезвиями, пуговицы от одежды и застежки от обуви, увеличительное стекло, компас и отвертка.

- Похоже, ничего подходящего, - молвил Доктор.

- А как насчет жилетных карманов? - предложил У-гу. - В них всегда попадается самое интересное. С тех пор, как мы уехали из Пуддлби, вы туда и не заглядывали. Наверняка там полным-полно всего скопилось.

И Доктор послушно вывернул жилетные карманы. На свет явились двое наручных часов (одни ходили, вторые - нет), рулетка, кусок сапожного воска, пенни с дыркой посередине и так называемый максимальный термометр.

- Это что такое? - спросил Хрю-Хрю, указывая на градусник.

- Этим измеряют температуру, - пояснил Доктор. - Постойте, мне как раз вспоминается одна...

- История? - воскликнул У-гу.

- Я знал, я знал! - залаял Джип. - Про такие штуки всегда есть истории. А как она называется, Доктор?

- Ну, - молвил Доктор, усаживаясь в кресло, - пожалуй, "Забастовка инвалидов" - самое подходящее название.

- А что такое забастовка? - полюбопытствовал Хрю-Хрю.

- И что такое инвалид, скажите на милость? - воскликнул тяни-толкай.

- Забастовка, - объяснил Доктор, - это когда люди перестают выполнять свою работу, чтобы заставить других людей дать им то, чего они требуют. А инвалид... ну, инвалид - это человек, который всегда... э-э-э... ну, вроде как болен.

- А какая такая работа у инвалидов? - спросил белый мыш.

- Их работа - это... э-э-э... болеть, - молвил Доктор. - И хватит вопросов, или я так и не начну.

- Минутку, минутку, - перебил Хрю-Хрю. - У меня нога затекла.

- Да ну тебя с твоими ногами! - воскликнула Кря-Кря. - Пусть Доктор рассказывает.

- А это хорошая история? - не отступался Хрю-Хрю.

- Значит, так, - сказал Доктор, - я расскажу, а вы сами решите, хороша она или нет. Хватит ерзать; дайте мне начать. А то уже поздно.

РАССКАЗ ДОКТОРА

Доктор зажег трубочку, раскурил ее хорошенько и начал:

- Много лет назад, в те времена, когда я купил этот градусник, я был совсем молодым доктором - исполненным надежд, в самом начале своей карьеры. Сам я считал себя первоклассным врачом, но, как выяснилось, остальной мир вроде бы так не думал. На протяжении многих месяцев с тех пор, как я открыл практику, ко мне не обратилось ни одного пациента. Представляете: просто-таки не на ком было испробовать мой новехонький градусник! Так что я то и дело опробовал его на себе. Но я всегда отличался таким отменным здоровьем, что никакой температуры у меня не было и в помине. Я попытался простудиться. Нет, простужаться мне не то чтобы хотелось, но ведь как иначе убедиться, что мой новый градусник работает! Но даже простуду мне подхватить не удалось. Я был очень несчастен, - здоров, но несчастен.

Примерно тогда я и познакомился с еще одним молодым доктором, который оказался в такой же переделке, как и я - ну, никаких пациентов! Вот он мне и говорит: "Я знаю, что нам делать. Давай-ка откроем санаторий".

- А что такое санаторий? - полюбопытствовал Хрю-Хрю.

- Санаторий, - пояснил Доктор, - это нечто среднее между больницей и гостиницей: там живут люди, когда они больны... Что ж, идея мне понравилась. И тогда я и мой молодой друг, - звали его, кстати, Фиппс, доктор Корнелиус Кв. Фиппс, - сняли прекрасный особняк вдали от города, и завезли туда кресла на колесиках, и грелки, и слуховые трубки, - словом, все то, что так любят инвалиды. И очень скоро пациенты повалили к нам сотнями, и наш санаторий был полнехонек, так что мой градусник без дела не лежал. Разумеется, мы зарабатывали гору денег, потому что все эти люди отменно нам платили. Фиппс был безмерно счастлив.

А я - так нет. Я подметил одну любопытную вещь: за все это время никто из инвалидов так и не поправился и не уехал от нас. Наконец я решил поговорить об этом с коллегой.

- Дорогой мой Дулиттл, - ответствовал он, - уезжать? Конечно, нет! Мы вовсе не хотим, чтобы они уезжали! Пусть остаются здесь и продолжают платить.

- Фиппс, - сказал я, - по-моему, это нечестно. Я стал доктором, чтобы лечить людей, а не чтобы потворствовать их капризам.

Тут-то мы и поссорились. Я ужасно разозлился и сказал, что он может подыскивать себе другого партнера, потому что я завтра же упакую чемоданы и уеду. Выйдя из его кабинета и все еще кипя от злости, я встретил одного из инвалидов в кресле на колесиках. Это был сэр Тимоти Квисби, наш самый высокопоставленный и дорогой пациент. Он попросил меня измерить ему температуру: ему, дескать, кажется, у него опять жар. А мне за все это время так и не удалось найти у сэра Тимоти никакой болезни, так что я давно понял: болеть - это у него такое хобби. Поэтому, все еще в ярости, вместо того, чтобы поставить ему градусник, я грубо рявкнул: "Да шли бы вы к чертовой бабушке!"

Сэр Тимоти был вне себя. Он призвал доктора Фиппса и потребовал, чтобы я извинился. Я сказал: не буду! Тогда сэр Тимоти объявил Фиппсу, что, если я не попрошу прощения, он объявит забастовку инвалидов. Фиппс ужасно встревожился и принялся умолять меня извиниться перед этим исключительно важным пациентом. Но я - ни в какую.