Настя, джинн и Новый год - Евгений Викторович Шалаев Страница 10

– Смогу, конечно! – обрадовался Роджер. – Давай мне Ветерок.

– Я тебе Ветерок лучше сама аккуратно в ухо засуну, – сказала старушка, подходя поближе к оленю. – Тебе достаточно просто нагнуться над птицей будет, и Ветерок сразу на крыло и переберется. А теперь иди быстрее на фабрику, как бы гномы не заволновались, что тебя так долго нет. Как бы не заподозрили чего!

– Хорошо. И, правда, заговорились мы с тобой. Солнце уже к закату идет. Спасибо, бабушка за помощь! Вовек не забуду твоей доброты. До свидания, Ягуша, – наклонив голову в знак глубокой признательности, произнес Роджер, и поспешил в сторону фабрики. Сани снова заскрипели по снегу.

Глава 6.

Ягуша стояла и смотрела вслед Роджеру, пока олень не скрылся за поворотом. И после этого еще старушка долго прислушивалась к звукам, исходящим со стороны фабрики, все гадая, вернется ее недавний собеседник сейчас обратно или нет. Наконец, убедившись, что Роджер вернется теперь только тогда, когда разгрузит сковородки на фабрике, Ягуша злорадно расхохоталась и хищно потерла друг о друга свои ладошки. А затем, вдруг, бабушка пустилась в пляс. Да еще и в совсем не подобающий ее возрасту. Ягуша широко раскидывала ноги, перепрыгивая с одной на другую, размахивала руками, как крыльями, выпячивала живот то вперед, то назад.

– Обманули, обманули, – пела старушка, пританцовывая. – Обманули! Скоро, скоро я отомщу тебе, Дед Мороз! Берегись теперь! Не будет скоро у тебя больше праздника! Никому не нужен будешь ни ты, ни твои подарки!

Наконец, старушка остановилась и тяжело вздохнула, вытерев при этом пот, выступивший на лбу, прямо рукавом своей куртки. Повернувшись боком к дороге, Ягуша приложила ладонь к уху, направленному в сторону фабрики, и снова прислушалась. Не уловив не единого звука, старушка удовлетворенно хмыкнула. А потом, заложив два пальца в рот, тихо свистнула четыре раза и снова повернулась к лесу. Через минуту прямо из чащи вылетела метла, сделала круг вокруг бабушки и зависла на уровне ее бедер. Усевшись на метлу, как на коня, Ягуша схватилась за черенок двумя руками и тут же взмыла в воздух. Но, выше деревьев подниматься старушка не стала, чтобы ее случайно никто не увидел, а, ловко лавируя между стволами, полетела в глубину чащи.

– Глупый, глупый олень, – разговаривала сама с собой Ягуша по пути. – Даже не спросил, кто я такая. Поверил, каждому слову моему поверил! Вот какая я хитрая. Как ловко ему про Деда Мороза всяких гадостей наговорила. Как же я люблю говорить гадости, а еще лучше делать их! Да еще так, чтобы все мне еще за это и спасибо говорили. Хе-хе-хе! Как вовремя этот самонадеянный Ветерок мне попался. Да не один. Но, нет. Об этом вслух даже самой себе говорить нельзя. Вдруг Ветерка его отец, Северный Ветер, ищет. Ох, несдобровать мне, если узнает он всю правду. Ну и ладно, выкручусь потом как-нибудь. О хорошем лучше думать. Как Дед Мороз будет бороду свою белую по волоскам сам у себя вырывать. Как Снегурочка в уголке рыдать будет, что не нужна она больше ни мальчикам, ни девочкам. Как гномы, их помощники, в печь не сковородки старые, а куклы нарядные да машинки радиоуправляемые бросать будут. Такой успех надо бы и отметить. Сейчас прилечу и омлет свой любимый из протухших яиц сделаю. И морса прокисшего попью. Заслужила я. Немного мне подождать осталось. Скоро глупый олень и Ветерок свое дело сделают. И никто уже ничего изменить не сможет!

В это время метла плавно опустилась к земле в самом глухом и неприступном уголке леса, окруженном еще со всех сторон болотом. Метла опустилась прямо перед дверью старой, давно покосившейся на правый бок избушки. Бревна, из которых был сложен дом, почернели от времени. Из такой же черной трубы на крыше дома шел дым. Вокруг избушки валялся разнообразный мусор, полностью не закрытый даже выпавшим недавно свежим снегом. Ягуша толкнула плечом дверь и ввалилась в избушку. Метла стремительно юркнула за старушкой и тут же приткнулась в угол в прихожей.

– Следишь за печкой? – обратилась Ягуша к толстой сороке, сидевшей на шкафу в углу комнаты. – Смотри мне! Холод на улице такой, что вся до костей продрогла. Не хватало еще мне в промерзший дом возвращаться. Сейчас полетишь к дому старичишки этого, который волшебником себя могучим считает. Проследишь, чтобы олень его, которого Роджером кличут, пленника моего Ветерка на крыло птице перелетной посадил. Потом доложишь мне. А я устала что-то сегодня. Сейчас поем и спать завалюсь.

Сорока что-то недовольно буркнула, нахохлилась, но более перечить старушке не посмела. Сделав круг по комнате, птица полетела к входной двери дома, которую ей быстро открыла своим черенком метла, тут же метнувшаяся на помощь. Захлопнулась дверь обратно уже сама от порыва ветра, а метла быстро вернулась на свое место.

Проследив в окно за направлением полета сороки, Ягуша удовлетворенно хмыкнула и снова хищно потерла ладошки друг о друга. Затем старушка прошла в небольшую кухоньку, отгороженную от комнаты лишь грязной занавеской. Взяв несколько яиц из лукошка, стоящего на подоконнике, Ягуша подошла к плите, чтобы приготовить себе ужин. Из всей посуды, стоящей перед старушкой, наблюдалось лишь три старых засаленных сковородки. Все они были красного цвета.

Пока Ягуша готовила свою нехитрую закуску, Роджер уже успел добраться до фабрики и заехал вовнутрь на склад, внешне почти ничем не отличавшийся от того, который находился в доме Деда Мороза. Такие же ворота, те же стены из деревянных брусьев, та же солома на полу. Встретили оленя два грустных гнома.

– Опять ты, – сказал первый гном. – Ну, здравствуй, Роджер.

– Привет, северный олень, – поздоровался и второй гном.

– Здравствуйте и вам, – ответил Роджер, выбираясь из упряжи. – Я смотрю и вас опять на фабрику перед Новым годом Дон отправил. Сколько лет вожу сюда эти сани, столько лет вас здесь вижу.

– Да. Другие гномы нормальные подарки готовят. Кукол там разных, медведей плюшевых, теперь еще телефоны и планшеты в праздничные обертки упаковывают. А мы снова и снова на эту фабрику, – пожаловался первый гном. – Но, ничего не поделаешь. Приходится.

– Дон говорит, что даже сковородки должны выглядеть отлично. Их ведь сам Дед Мороз на Новый год дарит, пускай и провинившимся сильно детям, – проговорил второй гном. – А мы лучше всех такую посуду делаем. Края ровные, ни одного