Рассказы о юных героях - Валерий Михайлович Воскобойников Страница 10

«Да ведь это миномёт! — догадалась Нина. — А в ящиках, наверное, мины!»

Старушка, погромыхав чем-то в сенях, вошла в комнату и протянула Нине пряник:

— На вот, возьми. Ещё до войны куплен. Для внучки берегу. Затвердел, но ничего, понемногу сгрызёшь.

Нина, поблагодарив старушку, направилась к двери. Задание было выполнено — пора возвращаться в отряд.

— Ежели назад пойдёшь, заходи погреться, а то, может, и переночуешь, — предложила ей старушка на прощание. — У меня старик-учитель квартировал, так на прошлой неделе немцы его увезли в город на допросы. Боюсь, что уж и не вернётся. Теперь одна тут…

* * *

Недалеко от дороги, в лесу, её дожидались сопровождающие. Дальше, по своим же следам, они шли быстрее и вернулись в отряд, когда только-только стемнело.

— Ну, дочка, рассказывай! — сказал Батов и положил перед нею лист бумаги и карандаш.

Нина нарисовала расположение деревенских домов. Отметила немецкий штаб, занявший школу, дом, около которого в сарай переносили из машины мины.

— Здесь офицеры живут, — показала на плане она, — а вот здесь за забором бочки с бензином.

— Молодец, дочка! — нахваливал её Батов. — Иди поешь, часа три поспи, пока все соберутся, и выходим. Ты будешь при мне.

Ровно через три часа её разбудили. Отряд был готов. Все при оружии, на двух санях — пулемёты. Нина шла по уже знакомому пути. Где-то не так далеко снова выли волки. Стареющая луна, похожая на расплывшуюся букву «с», ярко освещала им путь.

— Ишь как светит, — с досадой проговорил Батов. — Но другой ночи ждать нельзя, немцы уже завтра могут выступить.

Партизаны старались двигаться бесшумно, но снег всё же предательски скрипел под их ногами. К концу пути Нина устала, но держалась стойко. Наконец они вышли из леса, и на холме показалась деревня. Свет горел лишь в одном окне. Дома были едва различимы, а потом, когда луну закрыла туча, и вовсе пропали.

— Где окно, там штаб, — сказала Нина.

Батов кивнул.

— Обходим с тыла. Каждая группа к своему объекту, — коротко отдал он приказы.

И партизаны быстро исчезли в темноте.

«Повезло, что луна не светит», — с радостью подумала Нина.

Вместе с Батовым они залегли между двумя пулемётчиками.

— Мне бы из пулемёта пострелять, — прошептала Нина с надеждой.

— Успеешь ещё, настреляешься, — будто бы строго ответил командир, но Нина почувствовала в его голосе улыбку.

— Ну что они так долго! — через несколько минут прошептала она нетерпеливо.

Луна снова вышла из-за тучи и осветила деревню. Вдруг в одном из домов скрипнула дверь, и на крыльцо вышел немец.

В следующее мгновение раздался взрыв, а затем вспыхнуло яркое пламя.

— Начали, — довольно сказал Батов.

Заполыхал штаб, следом склад, куда днём переносили в ящиках мины. Снаряды, до которых добрался огонь, стали рваться со страшным грохотом. Полураздетые, из домов выскакивали немцы. Один из них, видимо, командир, выкрикивал какие-то команды, но его мало кто слушал. С двух сторон от Нины били короткими очередями два пулемёта. А за деревней слышалась автоматная стрельба — партизаны уничтожали пытающихся скрыться фашистов.

* * *

— Ну что же, — сказал Батов, поднимаясь, — пора заканчивать. Жаль только, штаб мы спалили. Эх, могли бы документы заполучить! Не подумал…

Он поднял к небу ракетницу и выстрелил. Ракета, прочертив в темноте линию, ослепительно-ярко вспыхнула. Это был сигнал к сбору.

— Товарищ командир, там, может, продукты какие… с собой бы взять… — предложил один из пулемётчиков.

— Оставим жителям. Их немцы и так обобрали до нитки, — покачал головой Батов.

Скоро собрались все.

— Товарищ командир, погибших нет, один раненый! — доложил заместитель Батова.

— Всего лишь царапина! — смутившись, оправдывался боец. — Через неделю заживёт.

— А я так и не выстрелила. Даже из пистолета, — с горечью пожаловалась Нина.

Через несколько дней она снова понесла листовки в дальние деревни. Потом был ещё один удачный для партизан бой. И ещё один, в котором наконец стреляла и Нина — во вражеского офицера, с вытаращенными глазами бежавшего прямо на неё.

Со временем слухи об отважной девочке-партизанке стали расходиться по деревням. Быть может, первой рассказала о ней та старушка, которая угостила Нину затвердевшим пряником и только потом поняла, что за гостья посетила её дом перед уничтожением фашистской воинской части. Кто знает…

Нину выдал предатель, и фашисты схватили её на очередном задании. При ней была пачка листовок.

Фашисты требовали от Нины одного — указать место партизанской базы. Её долго пытали и, не добившись ни слова, казнили.

* * *

Страна не забыла о девочке-партизанке. Нина Куковерова была посмертно награждена орденом Отечественной войны I степени. Такой почётной наградой отмечались только самые заслуженные воины. Награду переслали матери Нины, Александре Степановне. В честь юной героини назвали теплоход. А в деревне Нечеперть, куда несколько лет подряд до Великой Отечественной войны приезжала школьница Нина и где она в первые месяцы боёв помогала нашим воинам и партизанам, установили памятную доску.

Борис Никольский

Саша Бородулин

Когда Саша был маленьким, он очень любил поезда. Любил смотреть, как пробегают они мимо посёлка. Мелькают коричневые товарные вагоны, пузатые цистерны, длинные низкие платформы. Мелькают зелёные пассажирские вагоны. И кто-нибудь вдруг весело помашет Саше рукой. И Саша помашет тоже.

Он научился отличать товарные поезда от пассажирских по звуку. Паровоз пыхтит ещё где-то далеко — над лесом поднимается белое облачко дыма, а мальчишки на полустанке уже спорят:

— Пассажирский!

— Нет, товарный!

— Нет, пассажирский!

— Нет, товарный!

Потом Саша научился отличать гружёный товарный состав от порожнего — тоже по звуку.

«Быть Сашке машинистом, не иначе», — говорил отец.

Когда началась война, бегать к железной дороге, смотреть поезда стало ещё интереснее.

Как-то прошёл состав с пушками. В другой раз в теплушках ехали наши бойцы. Вагоны были замаскированы зелёными ветками.

— Ура! — кричали ребята и махали бойцам руками.

Теперь поезда ходили без расписания.

Однажды — это случилось на третий или четвёртый день войны — поездов не было особенно долго. Но вот наконец над лесом появилось привычное белое облачко.

«Пассажирский», — определил Саша.

Поезд приближался. И тогда ребята увидели, что стены его вагонов изрешечены пулями. Никто не выглядывал из окон, словно в этом поезде и не было пассажиров. И стёкла в окнах торчали острыми неровными осколками.

Поезд проскочил