Меня никто не знает - Кристина Выборнова Страница 11

Теперь я с ожиданием этой реплики смотрю на вошедшую тетю Лену. Тетя Лена зевает, показывая все зубы — золотые, отсутствующие и настоящие — и говорит:

— Че вскочила-то, Варь? Живот прохватило?

— Нет…

— А че ж ты квелая такая?

— Поездка…

— А, точно: представляешь, я прям забыла! — смеется тетя. — Ну давай, иди тогда, куда там хотела: в аптеку, магазин… А я тут пока кой-чего соберу.

— Чего?

— Ой, да не знаю: вон, гляну в холодильник, в шкаф…

— Надо же планировать, — говорю я упавшим голосом и выхожу из-за стола.

В аптеке я провожу очень долгое время, пытаясь выбрать самые необходимые лекарства и уместиться в невеликую сумму денег, которая у меня с собой. Выхожу с пухлым пакетом и твердой уверенностью, что самого главного я не купила, однако что это за главное, вспомнить не могу. Наконец вспоминаю: на юге должно быть много ядовитых змей и пауков, возвращаюсь в аптеку и прошу показать все противоядия, которые у них есть. Невежливая девица-провизор с вульгарной рыжей помадой смотрит на меня странно и, хихикая, допытывается, куда это я еду: в Австралию, что ли. Я нехотя отвечаю, и она начинает уверять меня, что в Анапе никакие противоядия мне не нужны. С огромным трудом я уговариваю ее продать мне что-то от гадюк и тарантулов и, вся взмокшая, опять выхожу на улицу. Ответственность за поездку пришибает меня к земле: я хмурюсь и пытаюсь представить, что буду делать, если тетя и Илья вдруг утонут, подхватят воспаление легких, подавятся, испытают сердечный приступ, аппендицит, отравятся или упадут с обрыва… Или в Анапе нет обрывов? Хоть бы не было: одной заботой меньше!..

Дома я пытаюсь поделиться своими мыслями с родственниками, но Илья только смеется, когда я перечисляю ему, чем он может заболеть в дороге, а тетя Лена, как всегда, невежливо обрывает меня: «Не мельтеши тут: иди лучше в магазин сходи, купи, что ли, сосисок и хлеба в дорогу».

— Тетя Лена, какие сосиски и хлеб? — говорю я ей, как ребенку. — Сосиски на жаре протухнут, и мы отравимся! Надо нормально питаться! Дайте, пожалуйста, денег, а то моих маловато после аптеки…

— Не напасесси на твое питание, — ворчит тетя Лена, выдавая мне банкноты. Илья уважительно берет в объятия пухлый аптечный пакет и утаскивает его в комнату, а я иду в магазин.

По дороге я пытаюсь прикинуть, что нам нужно, но при виде ассортимента вдруг начинаю снова беспокоиться, как в аптеке: а вдруг нам еще что-то понадобиться? Решаю на всякий случай купить всего побольше, и из магазина выхожу нескоро. Теперь, кроме ответственности за поездку, меня пригибают к земле четыре плотно набитых пакета с продуктами — правда, я все равно не уверена, что нам этого хватит на два дня, я же никогда не занималась хозяйством.

Тетя Лена при виде продуктов начинает смеяться, машет руками и говорит, что мы это будем есть до Нового года. Я отвечаю пословицей «запас карман не ломит» и ухожу к Илье, который обещал показать мне маршрут.

Безответственный ребенок, конечно, ни о чем не думает: валяется на кровати в тапочках и гоняет свои дурацкие игры.

— Что ты делаешь? — громко интересуюсь я. — Ты что, забыл, что обещал мне найти нужные карты? Как мы иначе поедем? Ты уже не маленький, мог бы соображать…

— Неа, я еще ребенок, — зевая, отказывается Илья от ответственности и продолжает гонять монстриков.

— Где карты?! — спрашиваю я уже совсем не дружелюбным тоном.

— Варь, ну ты чего? — удивляется он снисходительно. — Зачем их искать? Я их скачал, — во, смотри, — теперь мы покажем конечную точку, и навигатор сам маршрут сделает!

— Навигатор — это же просто программа! Мало ли, что она сделает! Покажи, что она там начертила! — я пытаюсь отобрать у него телефон. Илья поворачивает ко мне экран и говорит еще снисходительней:

— Программа лучше знает. Она нам все пробки обведет. Мы поедем во-о-от по этой дороге. Видишь, написано: «трасса М4-Дон».

Название трассы звучит для меня как заклинание или пароль для входа в другое измерение. У меня вдруг даже слезы выступают от волнения: я буду ехать здесь! Илья, ничего не замечая, двигает карту пальцем и ржет над названиями окрестных деревень.

— Стой, стой, — говорю я. — Ведь после Ростова-на-Дону трасса кончается? Куда же мы потом поедем?

— В Краснодарский край! Ну, там по-разному можно.

— Как так: по-разному? Как лучше?

— Да мы увидим, навигатор скажет.

— А если он сломается, навигатор твой?! Куда мы денемся?!

— Да нет, Варь, он не… Ой, кстати, я вспомнил историю про навигатор. Итак, история номер сорок восемь! Как мы забыли зарядку от навигатора и пожалели об этом!

— Отвяжись ты со своими историями! — прерываю я его нервно. — Во-первых, немедленно иди и положи в машину зарядку! Лучше две! А во-вторых, принеси мне бумажную карту, и я на нее перечерчу весь путь!

— Варь, да заче-ем? Он же меняется! — канючит Илья, но я, больше его не слушая, иду просить карты у тети Лены.

Карты находятся в бумажках для растопки печи: вид у них ужасный, но суть понять можно. Я всматриваюсь в наш будущий путь, пытаясь представить по названиям городов и деревень, какие нас могут ждать опасности, и гадаю, почему так называются поселки Чертовицы и Лекарственный. Еще меня тревожит деревня Хренище: что там за люди живут, если в здравом уме согласились так называться? Кстати, кто они будут: Хренищевцы? Хреняне?

Тут меня, как Илью, начинает разбирать нездоровый смех, который тут же прекращается, когда я вспоминаю, что Ласточка… тьфу, то есть, машина совершенно не готова к поездке. Но как ее подготовить??

— Щас в интернете посмотрим, — обещает Илья, когда я произношу этот вопрос вслух, и действительно находит ужасное количество хаотичной информации, которую я читаю еще три часа, вглядываясь в мелкий шрифт и раздражаясь от постоянных отступлений не по делу. Правильно родители говорят: интернет — это помойка, в ней ничего нормального не найти… Уже вся злая, еле-еле отыскиваю какой-то список, с которым и решаю ехать в автомагазин…

Обратно приезжаю в ужасающем настроении. Половины списка в магазине нет, на другую половину не хватает выделенных тетей Леной денег: пришлось опять самой решать, что купить. В магазине на меня, странно хмыкая, косились тамошние