Маркус и девочки - Клаус Хагерюп Страница 11

Тяжелое серое пальто было таким грязным, что даже Монс его уже не носил. Под одно плечо подшили здоровую подушку. Маркус не надел рубашки, потому что Сигмунд считал, что несколько красных пятен на теле произведут дополнительный фурор. А слишком большие вельветовые брюки держались на заду лишь с помощью кожаных подтяжек, которые тетя Эстер привезла летом из Тироля. Одну ногу Маркус обул в армейский ботинок, другую – в шерстяной носок. В носке лежал комочек с камушками, которые неприятно хрустели при ходьбе. Под трусы он сунул пукательную подушку, купленную в свое время в магазине «Шалун», чтобы сделать отцу сюрприз на день рождения.

– Расслабься, – сказал Сигмунд. – Ты выглядишь потрясающе. Только не забывай похрюкивать, когда говоришь.

– А может, говорить будешь ты? – со слабой надеждой в голосе спросил Маркус, пытаясь удержать намокший платок под щекой.

– Нет, я не могу. Я же Молчаливый Рыцарь. Если я заговорю, меня разоблачат. И тогда она меня выставит, а ты останешься один.

– Я и так один, – со вздохом пробормотал Маркус.

– Нет, – сказал Сигмунд. – Я с тобой.

Он опустил забрало и позвонил.

Открыла Эллен Кристина. Она оделась Русалкой. Что ж, весьма красноречивый знак. За ней стояла Муна, очень сильно накрашенная, в парике блондинки и в черном облегающем платье, которое наглядно демонстрировало почти такую же красивую грудь, как у Мадонны.

Никто из них не заметил Маркуса, который спрятался за спиной Молчаливого Рыцаря. Он и сам по себе был невысок ростом, а в роли Квазимодо казался еще ниже. Сигмунд инструктировал, что надо наклоняться вперед и ходить вразвалку. А руки при этом должны болтаться, как у обезьяны.

– Как стильно! – воскликнула Русалка и с восхищением посмотрела на Сигмунда. – Ты кто?

Маркус высунул голову из-за спины друга:

– Молчаливый Рыцарь, – пробормотал он.

Муна отскочила назад с легким вскриком. Квазимодо вразвалку направился к ней, смущенно похрюкивая:

– На самом деле он Вигго.

– А-а, – тихонько протянула Эллен Кристина и отошла к Муне-Мадонне, которая нежно смотрел на Сигмунда. – А ты кто?

– Я – Квазимодо, – прохрипел Маркус.

– Я сразу поняла, – кивнула Муна, которая не могла оторвать взгляда от Сигмунда. Потом она все же посмотрела на Маркуса и чуть поежилась. – Надо же, какой потрясающий костюм, Марк… Квазимодо…

Ей не удалось больше ничего сказать, потому что голос превратился в подозрительное бульканье. Муна резко развернулась и побежала в гостиную. Через мгновение в дверях появились лица девяти других девочек. Они быстро исчезали, а по веселым голосам из дома Маркус понял, что праздник уже в полном разгаре. Он протянул руку.

– С днем рождения, – прохрюкал он.

Эллен Кристина взяла пакет, протянутый Маркусом. Но тут же уронила его и уставилась на свою ладонь.

– Что это?!

– Книжка.

– Нет, это коричневое клейкое на бумаге?

– А, это?! Да обычное дерьмо… Оно вечно прилипает к рукам Квазимодо, – сказал Маркус.

– Нет! – завопила Русалочка и побежала в ванную еще до того, как Маркус успел объяснить, что «дерьмо» – коричневый крем для обуви.

– Отлично, – прошептал Сигмунд сквозь забрало.

– А теперь идем домой, – сказал Маркус. – По-моему, она меня больше не любит.

– Ты с ума сошел! – прошептал Сигмунд. – Она быстро отойдет от первого шока. Ты должен играть свою роль, пока ее не стошнит, и тогда – вперед!

– Вперед – куда?

– Сказать, что ты ее не любишь. Увидишь, она будет просто счастлива!

Эллен Кристина вышла из ванной и взяла подарок, протянутый Сигмундом. Книгу Маркуса она оставила валяться на полу.

– Заходите, – сказала она. – Все уже собрались. Мы как раз садимся за стол.

Она осторожно улыбнулась Маркусу.

– Замечательный костюм, – сказала Эллен Кристина. – Я почти поверила.

– Хэ-хэ, – гхыкнул Квазимодо и заковылял за ней в гостиную. В носке захрустели камушки.

На столе стояли бутылки с колой и пицца. Когда вошел Маркус, по комнате пронесся шорох. Кто-то фыркнул от смеха, кто-то зааплодировал, но все смотрели не отрываясь. Были почти все девочки из класса и, к сожалению, только два мальчика. Молчаливый Рыцарь и хрюкающий Квазимодо. Значит, их пригласили на девичник, что весьма непривычно. Единственной причиной, скорее всего, являлось то, что Эллен Кристина хотела воспользоваться возможностью продемонстрировать ему себя в русалочьем виде. Во-вторых, надо было предоставить лучшей подруге шанс зацепить Вигго. Кто ж не клюнет на Мадонну? Да уж, если бы она только знала, что Молчаливый Рыцарь совсем не тот, за кого себя выдает. Маркус подумал, не стоит ли рассказать об этом Муне? Тогда она непременно рассердится на Вигго, который послал вместо себя подмену, рассвирепеет и, возможно, обратит внимание на него. Впрочем, она уже и так обратила на него внимание, а кроме того, Маркус ни за что не хотел разоблачать Сигмунда, которого, конечно, тут же выставят за дверь. И тогда Квазимодо придется сидеть в полном одиночестве в компании Ведьмы, Балерины, Панка, Индианки, трех Клоунов, одной Хюльдре, Восточной Танцовщицы и Мадонны с Русалкой. Он взглянул на Сигмунда, который уже сел рядом с Муной. Она что-то пела ему на ухо. Наверняка что-нибудь типа «Don’t cry for me Argentina»[25]. Молчаливый Рыцарь слушал щебетание Мадонны, не произнося ни слова. «Он и вправду выглядит стильно», – подумал Маркус и сел на свободное место рядом с Эллен Кристиной. Пукательная подушка произвела нужный эффект. Эллен Кристина подскочила на стуле. Двое Клоунов прошептали: «Фу-у-у», довольный Молчаливый Рыцарь кивнул, а Квазимодо хрюкнул. Праздник начался.

Существует много способов расправляться с пиццей. Некоторые едят ее вилкой и ножом, некоторые берут кусок в салфетку, а некоторые поступают по-своему. Квазимодо ел пиццу «совсем по-своему». После оглушительного успеха пукалки Маркус почувствовал, что входит в роль. Он полагал, что пицца не самое привычное блюдо для Квазимодо, и использовал это предположение с максимальной выгодой. И Эллен Кристина, и Карианна в клоунском костюме, которая сидела по другую руку от Маркуса, отодвинули стулья как можно дальше. Теперь ему есть где развернуться! На столе стояло пять пицц. И две из них – в досягаемости. Одна – с сыром и ветчиной, вторая – с фрикадельками и помидорами. Он схватил обе и тщательно рассмотрел их незаклеенным глазом. Пиццы были большие и мягкие, готовые вот-вот развалиться в его руках, но Квазимодо действовал со скоростью молнии. Он сдавил обе пиццы вместе, сотворив что-то вроде сэндвича, положил локти на стол и отхватил зубами здоровый кусок. Четыре фрикадельки и два кусочка ананаса шмякнулись на