Мы — весёлые ребята - Юрий Геннадьевич Томин Страница 13

ШОФЁР. Девушка, я не виноват.

СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА. Вы хотите спасти свою шкуру? Вы пришли оправдываться?

ШОФЁР. Я уйду. Вы только скажите, в какой он больнице, и я уйду.

СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА. Вы ему пряников отнесёте? Пирожных?

СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Подождите, Светлана Семёновна. (Шофёру, сурово.) Как же это у вас получилось?

Возмущённая Светлана Семёновна отходит к окну и издали с явной неприязнью слушает рассказ шофёра.

ШОФЁР. Я сам не понимаю. Тридцать один год без аварии… И улица пустая была… И скользко… Когда скользко, втрое осторожнее ездишь. Только я тронулся… скорости даже ещё почти не было. Я и разглядеть не успел: мелькнуло, и всё. Смотрю — перед капотом парнишка. Главное, улица совсем пустая была. А машина у меня — шесть тонн. Хоть и малая скорость, а метра два-три ей пробежать надо, пока остановишь. Я и руль вывернул, и тормоза сработали как надо… А баллоном всё же задел его. Не успел отвернуть. И ничего сначала даже не понял. Главное, улица совсем пустая была… Никого не было. Потом милиция приехала, разобрались. Там на углу будочка стоит для газет. Так он из-за будочки выскочил. Ни он меня не видел, ни я его. И куда он так бежал? Как нарочно бросился…

СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА (с иронией). Так, выходит, вы совсем не виноваты?

ШОФЁР. Меня, девушка, судить будут. А у меня таких вот, как он, — трое. И шкуру свою, как вы говорите, я не спасаю. Вы мне дайте адрес больницы, и я уйду.

СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Он в шестой городской больнице.

ШОФЁР (Сергею Михайловичу). Спасибо вам. (Светлане Семёновне.) Вы, девушка, напрасно… У меня у самого ребят трое. Разве я не понимаю… (Разводит руками.) Главное, улица была совсем пустая. (Вспомнив, что он это уже говорил, конфузится, машет рукой, уходит).

СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА. Нет, всё-таки он виноват. Он обязан был предусмотреть.

СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Но мы так же вот с вами не предусмотрели.

СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА. Значит, и мы виноваты.

СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Не торопитесь. Это мы ещё услышим. (Кладёт руку на телефонную трубку, но не успевает её снять.)

Входит Анна Ивановна. Она в пальто и платке. Остановившись у двери, сдёргивает с головы платок.

СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ (быстро подходит к ней). Ну? Ну что там?

АННА ИВАНОВНА (расстёгивает пальто и опускается на стул, стоящий подле двери). Сейчас… (Ей трудно отдышаться.) У него… у Володи перелом бедра.

СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ (вздыхая с облегчением). Ну, слава богу! Что врачи говорят?

АННА ИВАНОВНА. Говорят — срастётся. Я хотела уйти раньше. Я знала, что вы ждёте, но там, там был его отец. Миша… Я его давно знаю. И мне было очень тяжело с ним говорить…

СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ. Может быть, вы пойдёте домой? Я вас заменю на сегодня.

АННА ИВАНОВНА. Не нужно. Я справлюсь. (Светлане Семёновне.) У вас, кажется, сейчас урок в моем классе?

СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА. В вашем, Анна Ивановна. И я… не знаю, как быть. Мне сейчас их даже видеть не хочется. Я всё время буду думать — кто?

АННА ИВАНОВНА. Отдайте мне этот урок. Мне как раз очень хочется их видеть.

СВЕТЛАНА СЕМЁНОВНА. Конечно, Анна Ивановна! Пожалуйста.

СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ (Анне Ивановне). Задержите их после уроков на собрание.

АННА ИВАНОВНА. Может быть, собрания и не потребуется. (Уходит.)

Эпизод восьмой

Пустой класс. Тот же самый, что и во втором эпизоде. Звенит звонок. В класс по очереди, медленно и как-то насторожённо входят ребята. Нет ни обычной толкотни, ни шума. Рассаживаются по своим местам, молча достают тетради, дневники. Последней входит Аня. Не глядя ни на кого, она проходит к своей парте, садится. Ребята украдкой поглядывают на неё, стараясь, чтобы она не заметила этих взглядов. Но Аня ничего и не хочет замечать. Она сидит, подперев подбородок руками. На парте перед ней ничего нет. После того как учебные принадлежности разложены по своим местам, в классе устанавливается полная тишина. Сидят молча. Завозился на своей парте Кузнецов, усаживаясь поудобнее. Все, кроме Ани, поворачиваются к нему, смотрят с недоумением. Кузнецов замирает, Опять тишина. Внезапно Кукин срывается с места, подбегает к доске, достаёт из кармана кусок мела и кладёт его возле доски. Он уже направился было на своё место, но вдруг замечает на доске невидимое нам пятно. Намотав кончик тряпки на палец, Кукин тщательно протирает пятнышко. Оборачивается к ребятам.

КУКИН (извиняющимся тоном). Я ведь дежурный сегодня…

При полном молчании Кукин садится на место. Входит Анна Ивановна. Ребята встают. Анна Ивановна здоровается. Класс недружно и негромко отвечает. Анна Ивановна, как обычно, садится за стол, перелистывает журнал. Затем раскрывает портфель, вынимает из него какие-то бумаги, тетради, раскладывает на столе. Все с напряжением следят за ее действиями.

АННА ИВАНОВНА (без всякой аффектации, скорее грустно). Ну вот и кончилась шутка.

Класс, так долго сдерживавший напряжение, взрывается. Все, кроме Ани, вскакивают с мест, окружают стол Анны Ивановны. Очень горячо, возбуждённо, неистово ребята кричат, перебивая друг друга: «Это не мы! Это не у нас! Мы у каждого спрашивали! Не из нашего класса! Мы не писали!»

АННА ИВАНОВНА (очень сурово). Садитесь на свои места.

Ребята неохотно рассаживаются. Неостывший ещё Кузнецов снова делает шаг по направлению к Анне Ивановне.

АННА ИВАНОВНА. Ты что-то хочешь сказать, Кузнецов?

ОЛЕГ. Это не мы, Анна Ивановна.

Снова класс замирает в ожидании ответа Анны Ивановны. В наступившей тишине слышится всхлипывание. Это плачет Аня. Она сидит в той же позе, мы не видим её лица, но видим, как вздрагивают её плечи. Анна Ивановна подходит к Ане, садится рядом с ней за парту.

АННА ИВАНОВНА. Аня… Анечка… Слушай, что я скажу. Ведь ничего страшного нет. У Володи сломана нога… Это очень больно. Но доктора — понимаешь? — доктора сказали, что всё срастётся. Доктора ведь лучше нас знают… Я была в больнице. Ему уже лучше. Понимаешь? Лучше…

Аня плачет всё громче. Внезапно она вскакивает и выбегает из класса.

ОЛЕГ (после небольшой паузы вскакивает с места). Догнать её, Анна Ивановна?

Анна Ивановна, не отвечая, возвращается к столу. Внезапно она хлопает по столу ладонью.

АННА ИВАНОВНА. Кто это сделал, наконец?

Молчание.