Георгий Скребицкий - Лесной прадедушка (рассказы) Страница 14

- Идите, идите, а я уж погляжу за ней, - сказала мать. - Сейчас натоплю печку, чтобы ей потеплее было. Ишь как дрожит, бедняга!

Дети попросили мать, чтобы она без них не уходила из дому, и, очень расстроенные, пошли на занятия.

Конечно, все ребята в школе сейчас же узнали печальную новость. В этот день на перемене между уроками, в коридоре, было как-то особенно тихо.

Даже Дмитрий Петрович обратил на это внимание, а узнав, в чём дело, и сам, видно, огорчился не меньше детей.

По окончании уроков он дал Тане из своей аптечки бинт, вату и какую-то мазь, чтобы перевязать зверька, если это понадобится.

Много школьников пошло вместе с ребятами справиться о здоровье белки. С большим волнением подходили дети к домику на лесной опушке.

- У меня прямо сердце чует, что её уже нет! - сказала Таня, нерешительно открывая дверь.

- Жива ещё? - быстро спросил Витя у выглянувшей из комнаты матери.

- Конечно, жива, - весело ответила мать. - Уже по клетке прыгает. Только один бок ей кошка сильно разодрала. Ну, да ничего, заживёт.

Дети осторожно и тихо, чтобы не пугать больного зверька, вошли в дом.

Всем в комнате не хватило места, и поэтому заходили по очереди.

Белка действительно выглядела довольно бодро и даже прыгала в клетке с пола на жёрдочку и обратно.

Увидав так много народу, зверёк заволновался и начал метаться по клетке.

Пришлось всем уйти, а клетку прикрыть тёмным платком.

Вечером вернулся с работы отец. Таня и Витя рассказали ему о своём несчастье и просили полечить зверька.

Павел Семёнович, осмотрев белку, сказал, что раны перевязывать ей не надо - она сама их залижет, - а нужно получше её кормить, держать в тепле и, главное, следить за тем, чтобы в клетке было очень чисто.

- Тогда она у нас мигом поправится, - добавил Павел Семёнович.

Ребята принялись ухаживать за зверьком, стараясь точно исполнить всё, что посоветовал им отец.

И действительно, белка начала быстро поправляться. Раны у неё зажили, затянулись тонкой кожей и даже стали обрастать новой шёрсткой.

- Да она уже совсем здорова, - сказал как-то утром Павел Семёнович. Нечего её зря в клетке держать. Выпустите на волю.

- Нет, нельзя, - запротестовал Витя. - Этот противный кот её сразу поймает.

- Уж об этом не беспокойтесь, - ответил Павел Семёнович. - Я его ещё вчера в соседнее село отвёз. Теперь он там делом занят: мышей в колхозном амбаре ловит.

- Ну, тогда можно и выпустить, - весело сказала Таня. - Она всё равно от нас никуда не уйдёт. Так и будет жить возле дома.

- А я вот что придумал! - радостно воскликнул Витя. - Давайте выпустим её послезавтра, на Новый год. И устроим ей новогоднюю ёлку.

- То есть как? - не поняла Таня.

- Очень просто: навешаем на ту ёлку, где у нас птичья кормушка, сухих грибов, рябины и пустим туда нашу белку. Вот ей и будет отличная новогодняя ёлка.

- Ой, как здорово! - даже захлопала в ладоши Таня. - И пригласим на ёлку ребят из школы. А может, и Дмитрий Петрович придёт. Ведь он всё время спрашивает, как здоровье белочки, даже орехов ей из города привёз.

Так всё и порешили устроить и в тот же день рассказали об этом в школе.

Конечно, украшать такую необычную ёлку под Новый год пришло очень много ребят. Кто принёс с собой сушёных ягод, кто грибов, кто орехов. Увешали всё дерево. А Витя забрался повыше и привязал к стволу новый скворечник. Внутри его настелили ваты, моху, чтобы белка могла там устроить своё гнездо.

Дети кончили хлопотать только вечером, когда уже совсем стемнело, и разошлись по домам.

Но, едва только настало утро, ребятишки были опять возле ёлки и с удовольствием смотрели на свою вчерашнюю работу.

Действительно, зелёная ёлка, убранная ярко-красными ягодами рябины, казалась очень красивой.

Всё уже было давно готово, и дети только ждали прихода Дмитрия Петровича.

- Идёт, идёт! - радостно закричал кто-то из ребят, ещё издали заметив на дороге знакомую фигуру учителя.

Дмитрий Петрович весело поздоровался со всеми и с любопытством оглядел украшенное дерево.

- Ишь что придумали! Ну и молодцы! - улыбнулся он.

В это время Витя вынес из дома клетку с белкой, поставил её под ёлку и открыл дверцу.

Белка сразу же выскочила из клетки, осмотрелась по сторонам и в два прыжка очутилась на дереве.

Ребята нарочно накануне не дали ей еды. Зверёк за ночь проголодался и теперь сразу же с аппетитом принялся за угощение. Белка перескакивала с ветки на ветку и пробовала то орехи, то ягоды, то грибы.

Потом, наевшись, она подбежала к скворечнику, оглядела его и быстро юркнула в свою новую квартиру.

Но ёлка не осталась пустой. Не прошло и минуты, как целая стайка хохлатых свиристелей с весёлыми криками уселась на ветках и начала обрывать с них вкусные ягоды рябины.

А из скворечника, точно из сказочного терем-теремка, выглядывала черноглазая усатая мордочка.

Выглядывала и будто улыбалась, слушая весёлую болтовню пирующих птиц.

И вот тут-то, словно выждав удобный момент, из-за туч показалось солнце. И вся ёлка, покрытая инеем, так и вспыхнула яркими звёздочками разноцветных морозных огней.

- Это уж настоящий праздник - зимняя пирушка в лесу, - весело сказал Дмитрий Петрович и, обернувшись к ребятам, добавил: - Я думаю, все согласятся, что в нашем конкурсе юных натуралистов первое место надо отдать Тане и Вите.

- Верно! Верно! - в один голос подтвердили ребята.

ЛЕСНОЙ ПРАДЕДУШКА

Охота не удалась. Снег от мороза сильно хрустел, и зайцы вскакивали с лёжки, не подпуская на выстрел.

Я решил вернуться обратно в город, выбрался на лесную дорогу и зашагал к станции.

Неожиданно из-за поворота навстречу показался какой-то человек. Он был одет по-охотничьему, в короткую меховую куртку и валенки, к поясу привязаны лыжи, но ружья у него не было.

Поравнявшись со мною, прохожий приподнял шапку, поздоровался.

- Ну, как охота? - спросил он.

- Плохо, хочу домой ехать, - отвечал я. - А вы что-то тоже в охотничьем костюме, а без ружья?

- Для моей охоты ружья не требуется, - улыбнулся он.

- Вот как! Какая же это охота?

- Самая безвредная для дичи, - ответил, всё так же улыбаясь, незнакомец, - и самая, доложу вам, интересная. Я ботаник, - пояснил он, сотрудник краеведческого музея. Летом охочусь за разными травками, корешками, цветочками, а вот сейчас хочу проведать нашего лесного прадедушку.

- Это кто же такой? - спросил я.

- Хотите, я вас с ним познакомлю? - предложил мой собеседник. - Всё равно охота у вас не вышла, а в город ещё успеете, лучше денёк в лесу провести.

Я согласился и пошёл обратно в лес вместе со своим новым знакомым.

- Меня зовут Михаил Петрович, - сказал он дорогой. - Я уже двадцать шесть лет в здешнем городке в музее работаю. Хорошая работа. - Он даже потёр руки от удовольствия. - Весь этот край, как свой дом, изучил, каждый уголок знаю.

Мы свернули с дороги и направились по лесной тропе среди укрытых снегом кустов и деревьев. Солнце сюда не проникало, и мы шли будто по голубому хрустальному коридору.

Подул ветерок, вершины высоких сосен слегка зашумели.

- Люблю, когда лес шумит, - сказал, обернувшись ко мне, Михаил Петрович, - особенно летом. Иду и слушаю, о чём деревья переговариваются. Ведь это целый лесной разговор. Его понимать надо. Иной раз деревья тихонько шумят, будто шепчутся между собою. Это значит - погожий день устоялся. Иди смело куда задумал. А то в другой раз как загудят, заволнуются - ну, жди ненастья, грозы. Им-то сверху видней, что на небе делается, ещё издали тучку увидят и начнут друг другу весть подавать. А самые старые заохают да застонут, будто страшно им, что не выдержат, сломает их ветер. Зато как пройдёт гроза, выглянет солнышко, тут уж такой по лесу радостный разговор пойдёт, прямо заслушаешься... Ну, вот и пришли, - неожиданно добавил Михаил Петрович.

Мы выбрались на небольшую полянку и сразу из голубого сумрака попали на яркий свет. Всё кругом - и земля, и кусты, и деревья, укрытые снегом, всё сверкало в морозном блеске зимнего солнца.

Посреди поляны стоял огромный, раскидистый дуб, на целую голову выше других деревьев.

- Познакомьтесь, это и есть наш лесной прадедушка, - указал на него мой спутник.

Мы подошли поближе к лесному гиганту. Сучья его были так велики, что сами походили на толстые стволы деревьев.

- Сколько же ему может быть лет? - спросил я.

- Да полтысячи будет, а то и побольше, - ответил Михаил Петрович. Это знаменитое дерево, - с гордостью пояснил он, - о нём даже написано в летописи местного края. В тысяча восемьсот двенадцатом году наши партизаны-разведчики следили с него за французами. Так и написано: "...с дуба на Лысой горке..." Вот она, Лысая горка, и есть. А спустя ровно сто тридцать лет этот дедушка опять службу нам сослужил: наши советские партизаны с него за фашистами наблюдали.

Мы обошли вокруг дуба, оглядели его со всех сторон.

Вдруг мне показалось, что ствол дерева будто скован железом. Я подошёл поближе - так и есть. На ствол был надет огромный железный обруч.