Шёл по городу волшебник - Юрий Геннадьевич Томин Страница 15

– Хватит, – сказал Толик. – Остальное я тебе прощаю.

Мишка покраснел. Он пошире расставил ноги, как будто хотел лучше укрепиться на земле.

– Мне твоего прощения не нужно, – сказал Мишка. – Семьдесят семь осталось. Бей дальше.

– А я не буду! – заупрямился Толик.

– Тогда я вообще с тобой не разговариваю, – сказал Мишка.

– Всё равно бить не буду!

Мишка исподлобья взглянул на Толика, поднял с земли свой портфель и молча пошёл прочь. Ребята, поняв, что представление закончилось, тоже разошлись. Толик остался один. Он видел, как, сгорбившись, будто неся на плечах большую обиду, удаляется от него Мишка. Толику вдруг стало нехорошо и тоскливо, словно он остался один во всём мире. Он убеждал себя, что спор был всё-таки честный. Уроков он на самом деле не учил. И щелчки, которые получил Мишка, тоже были честными. Но на душе у него было по-прежнему противно, а Мишка уходил всё дальше и дальше.

– Мишка, подожди! – крикнул Толик и бросился вдогонку.

– Мишка, ведь ты же проспорил, – сказал он, дёргая друга за рукав. – Чего ты обиделся, если сам проспорил?

– Отстань, – сказал Мишка. – Я не обиделся. Я с тобой не разговариваю.

– А хочешь мне щёлкнуть? – предложил Толик.

Мишка наклонил голову и зашагал ещё быстрее. Он больше ничего не отвечал и не оборачивался, и Толику вдруг стало жалко Мишку и обидно, что они поссорились. Почему-то было жалко и себя тоже и очень хотелось придумать что-нибудь, отчего всё стало бы по-прежнему.

Конечно, Толик мог сломать спичку, и Мишка побежал бы к нему обниматься. Сначала Толик так и хотел сделать. Но тут же он подумал, что таких друзей коробок мог наделать сколько угодно. А Мишка всё-таки был один.

Внезапно решившись, он выхватил из кармана коробок, подбежал к Мишке и протянул ему спички.

– Мишка, – сказал он, – ладно, давай мы их пополам разделим. Можешь сам разделить. Ты ведь ещё ничего не знаешь. Ты сам раздели, а потом я тебе расскажу.

Но Мишка молча оттолкнул его руку. Спички рассыпались по тротуару. А пока Толик их подбирал, Мишка скрылся за углом дома.

9

На летний каток Толика отпустили неохотно. Не мама, конечно, а папа. Вечером мама и папа долго спорили о том, можно ли Толику играть в хоккей. Папа говорил, что при игре в хоккей ничего не стоит поломать ноги или в лучшем случае потерять один-два зуба.

– Я не хочу, чтобы мой сын стал калекой. А хоккей очень грубая игра, – сказал папа.

– То-то ты и сидишь целый вечер перед телевизором, – ответила мама.

– Там играют взрослые. И они вовсе не мои дети, – сказал папа.

– А Толик мой сын. И он имеет право делать всё, что ему хочется, – сказала мама, нежно поглядывая на Толика.

– Кажется, он и мой сын тоже, – сказал папа, сердито глядя на маму.

– Ты его совсем не любишь!

– Я вообще не понимаю, что с тобой случилось, – сказал папа. – Ты разрешаешь ему всё, что угодно. А он этим пользуется. Он всё время от нас что-то скрывает. Он даже врать стал больше, чем обычно. Или ты хочешь, чтобы он вырос лгуном?

– Да, – с гордостью сказала мама. – Он милый, маленький, славный лгун. За это я его и люблю…

Папа подозрительно посмотрел на маму. Потом Толика выслали из комнаты, и он не слышал, о чём они говорили дальше. Наверное, мама всё же сумела переспорить папу – утром Толика отпустили без всяких разговоров.

Теперь, по дороге на стадион, он мечтал о том, как здо́рово он будет играть в хоккей и как его покажут по телевизору. Папа перестанет сердиться, когда увидит, что Толик забьёт десяточка два шайб в ворота какой-нибудь заграничной команды. А что так будет, Толик не сомневался. Недаром перед уходом из дому он сломал спичку и загадал, чтобы играть сегодня лучше всех в мире.

Когда Толик пришёл на каток, на ледяном поле играли взрослые. На пустых трибунах сидели десятка три ребят. Среди них был Мишка. Толик подошёл к ребятам и поздоровался. Все ответили, а Мишка даже не посмотрел в его сторону. Мишка разглядывал небо, на котором в эту минуту не было ничего, кроме маленького облачка.

«Вот сломаю сейчас спичку – сразу целоваться полезет», – подумал Толик. Но пока он раздумывал, стоит ли тратить спичку на такие пустяки, подошёл тренер. Это был тот самый человек, который пригласил сюда Мишку и Толика.

– Меня зовут Борис Александрович Алтынов, – сказал тренер. – Сегодня у нас первое занятие. Майки, трусы и тапочки у всех есть?

Ребята переглянулись, пошептались, и самый храбрый спросил:

– А зачем майки и тапочки? Разве мы будем играть в тапочках?

– Играть мы пока не будем, – сказал тренер. – Займёмся физической подготовкой. Потом будете учиться правильно держать клюшки, правильно стоять на коньках. Играть начнём не скоро. А теперь – марш в спортзал. Он под трибуной.

– А кто уже умеет играть? – спросил Толик.

– Играть из вас никто ещё не умеет, – сказал тренер. – Вам ещё надо на льду стоять научиться.

– А я умею, – сказал Толик. – Вот честное слово!

– Это тебе кажется, что умеешь, – усмехнулся тренер.

– А вот умею, – настаивал Толик.

Тренер оглядел погрустневших ребят. Им тоже хотелось играть на ледяном поле, а не заниматься «физической подготовкой». При чём тут подготовка, если хоккей – игра и нужно играть и забивать шайбы. На лице тренера появилась загадочная улыбка.

– Володя! – позвал он судью, носившегося по полю вместе с игроками. – Владимир Васильевич, подойди сюда, пожалуйста.

Судья остановил игру и подъехал к бортику.

– Вот тут у меня игроки собрались, – сказал тренер. – Все играть хотят. Не возьмёшь ли одного попробовать? – И, наклонившись к уху судьи, добавил шёпотом: – Мальчишки способные, но воображают, что уже всё умеют. Особенно вот этот. Между прочим, как раз самый способный. Только скажи ребятам, чтобы не толкнули случайно, понимаешь?

– Всё понятно, – судья подмигнул тренеру и сказал Толику: – Иди переодевайся. В раздевалке тебе всё дадут.

В раздевалке Толик провозился минут пятнадцать. Он никак не мог разобраться в груде снаряжения, которое ему дали; спасибо гардеробщик помог.

– Кем же ты будешь играть? – спросил тренер.

– Нападающим.

– Очень хорошо. Будешь играть вон за тех, синих. Иди на место.

Толик вышел на площадку. Игроки, улыбаясь, разглядывали маленького хоккеиста. Даже не хоккеиста, а так… хоккеистика. Рядом с высокими игроками Толик казался очень маленьким и щуплым. А «синие» и «зелёные», с их квадратными спинами, широченными плечами, шлемами, выглядели