Сочинение, не сданное на проверку - Александр Гарцев Страница 17

Живут взахлеб, наслаждаются. Страдают. Пропитав роман Бальзака «Жизнь холостяка» об обществе молодых бездельников, питается создать нечто подобное здесь в маленьком захолустном городишке. Не получается. К тому же случилась пренеприятнейшая история.

У него был давний противник, завистник, враг. К тому же главный герой разочаровался в своей девушке. А враг мстит. Главный герой переживает кризис в отношениях с девушкой. Он ее поцеловал. Так как любит ее. А она ему пощечину. За что? Он сгорает от обиды. Проклинает то себя, о ее и принимает решение расстаться с ней. Все. Навсегда. Больше никогда на нее не посмотрит. Даже близко в ее сторону не посмотрит. Не подойдет никогда.

И вот по доносу врага его вызывают в милицию. Он не спал всю ночь. Думал. Думал. Думал. И к утру написал ей письмо.

Один из его «шайки местных интеллектуалов» сколоченной им, попадает в милицию. А дело было в простой потасовке. Так себе. Никто не пострадал. Но у него был враг. Завистник. Который и донес, что зачинщиком был парень из команды героя. Герой решил его выручить и вину зачинщика потасовки на танцах в клубе благородно взял на себя. Гордость, самолюбие и любовь к Л, собственно, из-за которой и возник конфликт, заставили его это сделать.

Вот он в предвариловке взяли, пока будет дознание. Он все думает и думает всю ночь о ситуации, правильно ли поступил, о Л. О своем враге. Нет он его не ненавидел. Он его презирал. И на очной ставке был с ним несколько холоден, но чуток и добр. Он понимал. Он морально его победил. Знал, что никогда на такую подлость как это враг он не пойдет.

В этом моральном поединке Враг сдается. Признает его выше, крупнее, и дает себе клятву никогда больше не совершать подлых поступков. И намерен искупить свою вину перед своим новым другом. Так два противника стали друзьями.

История с милицией закончилась хорошо. Все договорились. Помирились. Заявление отозвано. А старый враг стал новым другом.

***

План рассказа.

Окна, окна.

Закройтесь, мне стыдно

Хотя на то вы и окна, чтобы было видно все.

Кто углублен в себя, не видит окон.

Не видит мира.

Если б распрямился, он смог бы изменить себя.

Но он не видит окон.

Он задушил себя.

 Тишина. Звезды. бездонно-черное небо пугает своей бесконечностью. Холодно душе. Мысли о жизни, о себе, обо всем, обо всем сразу. Да и мысли ли это? А если не мысли, то что? Нет, не надо. неужели на свете нет ничего кроме мыслей, тяжелых, самокритичных, неужели нет ничего кроме звезд, страшного своей черной бездонностью неба и холодного ветра?

Оглянись-ка. Видишь, очень много огней. Это город. Там жизнь. А ты здесь, в стороне. Размышляешь, мечтаешь, думаешь. Вперед к свету, к людям, к жизни. Вперед.

Гулко в темноте, раздражая ночную тишь своим резким звуком, раздаются шаги человека. Человека, идущего в жизнь.

Город – не город, а городишко. Но это лучше, чем одиночество. А в городе окна, окна, так много окон. Что там за ними? Что скажет они израненной от одиночества душе? Да, вот окно. Что за ним. Интересно, а как живут другие люди?  Посмотрю.

Давайте вместе заглянем туда, вот в то окно, угловой квартирки на третьем этаже, рядом с большим окном которой горит яркий ночной фонарь.

 Маленькая комнатка, простая обстановка. В центре комнаты видимо отгораживаю спальню, стоит шифоньер. В углу комнаты телевизор. Рядом круглый стол с приемником, поставленным явно не на место. И диван – кровать. Вот и вся обстановка, если не считать нескольких стульев.

Да, куда ж это мы попали? Студент?  Не похоже. Это я о юноше, который полусидит – полулежит на диване. Верней всего школяр. Студенты – они жизнерадостные, а этот печальный какой-то.

Ну ладно, подождем. Что он будет делать.

Фу. Что-то я чуть не уснул.  И сколько это времени прошло, пока я здесь? О! Два часа. А он все сидит. Нет, погоди как, погоди, встает, берет другую газету и опять садится. Читает. А чего уроки не учит?  Или все выучил?  А мимика у него интересная. Стоп. Кого он мне напоминает?  А вдруг это я? Конечно, нет. Не чудеса же. А все – таки похож. Да это мой тезка.  Страдающее лицо. Берет ручку, тетрадь и пишет. Интересно почитать, что он доверит бумаге? Дневник это или минутный порыв?  Ну, почитаем, что он там пишет.

3 июня 1968 года

Какими словами можно выразить чувства? Радость. Веселье. Счастье.

Воздушный, милый, чистый, кристально-голубой, ослепляющая, уносящая, обнимающая, бездонный, душистый, сердечный, приветливый, невесомый, безудержный, красивейший, милейший, ласкательный, яркий, ослепительный, нежный возвышенный, учащенный, влюблённой, интересный, красивый.

Велик русский язык.

***

Все позади. Первый курс техникума я закончил успешно. Благодаря чему. Воле? Значит она у меня есть? Что такое воля? Какая она? Я, похоже не знаю себя совсем, не научился управлять собой, если мне потребовалось столько усилий? Естественно, что волевой сильный человек никогда не будет рассуждать на эту тему. Воля – это его плоть. А я мечтаю о ней как о чем-то далеком и невозможном.  Опять «Я».  Не в этом ли проявляется мое себялюбие, тщеславие, моя эгоистичность? До чего я дошел! Я для меня все! Я да Я. А где же страна? Подвиги во имя будущего? Разве строителю коммунизма можно так рассуждать?

Я вообще – то, наверное, действительно, эгоист. Я слишком много думаю и рассуждаю о своих качествах и свойствах, особенностях характера. Почему это? Болезни роста? Юношеские метания? Углублен я в себя, в свои переживания. И отдаляюсь незаметно поглощенный собой и своими переживаниями от мира окружающего. Получается, что увлечение психологией не помогает мне в жизни? А ведь есть кроме меня и другие люди, книги, жизнь идет своим чередом. А я субъективный идеалист.  Люблю анализировать свои мысли, переживания, поступки.

Может попробовать жить по – другому, не разбирать свои поступки, не пятиться вперед, а смело глядеть в будущее.

Действительно, поступок свершен. И если я буду разбирать его подолгу, то он лишится главного всякой целенаправленности. За этими углубленными размышлениями я и забуду, зачем, почему и для чего я его совершил, и тем более потеряю причинно-следственную связь с реальной ситуацией. И если так подробно думать о каждом поступке, то весь уклад моей жизни изменится. Да, плохо, когда самокритичность перерастает в самоистязание.

А ведь так просто совершить благородный поступок.  Кажется, один шаг и ты другой человек, жизнерадостный, оптимистичный и волевой.

Но привычка идеализировать окружающий меня мир дает знать. И сентиментальность моя тоже проявляется. Мешает мне порой общаться со сверстниками, особенно с девушками. Почему – то я с ними как-то зажато себя чувствую.  Но это