Любовь между жизнью и смертью - Виктория Михайловна Верченко Страница 17

Девушка остановилась, увидев огромный дуб с большим чёрным дуплом, а под его кроной…

– Мама и папа… – прошептала Элис, медленно подходя к могилам, с надгробных фотографий которых, на неё смотрели застывшие навсегда глаза родителей.

Бен незаметно стоял у дуба, опустив глаза.

Девушка остановилась и положила на могилы родителей по маленькому букетику цветов, купленных Элис по пути к автобусной остановке. Она уткнулась взглядом в землю.

– Привет, мам, привет пап…Как дела? – сипло произнесла девушка, схватившись за горло и сглатывая, – а вот и я… Простите, что не смогла явиться на ваши похороны, я не могла раньше. Эти цветы – подарок… чтобы в холодную зиму они согревали вас и напоминали вам обо мне… С Рождеством вас, кстати, – её голос сорвался, и она, поникши, опустила голову. На снег западали слёзы, и девушка всхлипнула, но снова подняв голову, посмотрела на могилы, – А меня недавно выписали из больницы. Но вы не волнуйтесь, со мной всё хорошо… И с Валли тоже всё хорошо, он так скучал по мне. И по вам… он скучает…

Она посмотрела на пса, сидящего рядом и грустно скулящего.

Элис стала задыхаться, но продолжила :

– В школу я пока ещё не пошла… Живём мы, кстати, теперь все вместе у бабушки и дедушки. Они очень хорошие… видели бы вы, сколько они подарили мне подарков на Рождество. Они очень заботятся обо мне… но… – Элис сжала зубы, посмотрев на небо, – но не так, как вы. Вот… Вы ко мне приходите во снах… каждую ночь. А ещё, я кажется вижу призраков, – девушка шмыгнула носом, усмехнувшись, – даже не знаю, что вам ещё рассказать…

Элис посмотрела на фотографии на надгробиях. Она зажмурилась и снова заговорила, чуть не завыв:

– А я… а я очень скучаю… Очень сильно, вы не представляете, как! Я ведь вам… мало говорила, как сильно я вас люблю? Так вот знайте… мамулечка и папулечка, я вас люблю сильнее своей жизни…! И простите, что так и не извинилась перед вами за тот день, когда повысила на вас голос, пьяная дура я! Я себе этого никогда не прощу… – она затряслась, голос её задрожал, – зачем вы так рано ушли? Помнишь, пап, я обещала тебе, когда мне было пять лет, что я, когда выйду замуж, рожу тебе кучу внуков и буду их тебе приносить нянчить? Так когда мои дети будут взрослыми если они, конечно, у меня будут, я буду водить их на… вашу с мамой могилу и говорить, какими были любящими и заботливыми их бабушка и дедушка…Простите, простите свою глупую дочь… ведь, ведь это я виновата в вашей смерти, ведь я заболела, из-за чего мы и решили поехать в больницу… Простите меня. Я вас…очень люблю…

Элис задрожала всем телом, глотая слёзы. Ноги её стали ватными, и она рухнула на землю, впиваясь ногтями в холодный снег…

Она громко завыла, корчась от душевной раны, открывшейся глубоко внутри.

Бен подскочил к девушке, крепко её к себе прижимая и укачивая, но она отпихивала его, зовя родителей. Громко, душераздирающе… Она рыдала, вырывая себе волосы и разбивая руки в кровь о снег, внезапно ставший жёстким как лёд, а не серебряным и пушистым, пока призрак не сжал её руки и ноги, успокаивающе укачивая девушку.

– Поплачь, поплачь… – шептал на ухо девушке он, качаясь из стороны в сторону.

Снег был весь окроплён слезами Элис Конорс…

ГЛАВА 8. Снова в жизнь.

Элис медленно шла по тротуару, тяжело опираясь на руку призрака, почти повисая на ней. Ноги не шли, но девушка упорно двигалась, идя за тащащим её Валли. Пёс скулил, чувствуя состояние хозяйки.

Она больше не плакала. Она просто молчала, пустым взглядом смотря вперёд.

Призрак тоже молчал , понимающе поглядывая на разбитую девушку. После часа, проведённого у могил, даже он был в раздавленном состоянии. Именно в раздавленном.

Погода буквально отражала состояние Элис. Небо затянуло хмурыми тучами, сказочный снегопад прекратился… Рождество не было счастливым впервые в жизни девушки.

Спустя полчаса, они наконец вернулись домой. Постучав в дверь, Элис чуть не упала, так рука призрака снова стала неосязаемой. Сам парень испугался, пытаясь поддержать её, но у него ничего не получалось.

Дверь открылась, на пороге стояла бабушка. Она заметно нервничала, но как только увидела внучку, прильнула к ней:

– Элли! Слава небесам! Я так волновалась! Ну, скажи, мне, милая моя внученька, зачем ты пошла на кладбище?! Я так испугалась…!

Она замолкла, увидев в каком состоянии была девушка. Женщина немедля втащила её в дом, аккуратно усаживая на диван и снимая с внучки верхнюю одежду.

– Ты ходила к ним, да? – спросила бабушка, обеспокоенно всматриваясь в лицо Элис.

Девушка не ответила.

– Женщина, по-моему и так понятно! Зачем ей ещё по твоему ходить на кладбище?! – возмущённо произнёс призрак, мечась по гостиной.

Валли отвлёк женщину, прося снять с него ошейник. Она быстро расстегнула ремешок ошейника и снова посмотрела на Элис.

– Бедная моя девочка… Ну ничего. Сейчас я налью тебе горячего чаю, отогреешься… Всё будет хорошо, – бабушка встала, поцеловав внучку в лоб.

– Не надо чая, – произнесла Элис, останавливая женщину.

Бабушка грустно сдвинула брови и присела на колени рядом с ней:

– Скажи мне, Элли, ну зачем ты ходила туда? Зачем?

– Должен же был кто-то поздравить маму и папу с Рождеством, – жестоко ответила девушка, поднимая глаза на бабушку.

Она встала и пошла к лестнице. Пару раз споткнувшись, она поднялась и прошла в свою комнату, закрыв дверь.

Элис обессиленно рухнула на кровать, а призрак встал рядом, недовольно складывая руки на груди.

– Какая же ты эгоистка, Элис Конорс, – хмыкнул парень, смотря на неё.

– Что-то не устраивает? – безразлично произнесла девушка, приоткрывая глаза.

– Нет, меня то всё в принципе устраивает. А вот то, как ты относишься к своим предкам, мне не нравится.

– Я что-то не так сделала? Я оскорбила их или что? Я пришла домой и… не в настроении пить чай и обсуждать то, как бесстыже я поступила или то, что жить нужно настоящим. Я… я так не могу, понимаешь? Я не понимаю, как они сдерживаются от того, чтобы не заплакать. Я не могу так быстро смириться, когда каждую ночь мне снятся родители! Я и не хочу этого! Я хочу к родителям. А теперь, уйди куда нибудь подальше от меня. Я хочу побыть одна, – закончила Элис,