Александр Крестинский - Жизнь и мечты Ивана Моторихина Страница 19

Потом в кадр его зрения - а он все время смотрит в одну точку вплывают велосипедисты. Именно вплывают и, не обгоняя друг друга и подводы, плавно движутся по тиуновской дорожке.

Велосипедисты едут гуськом, и на солнце вспыхивают спицы, будто искры сыплются с колес. Портфели приторочены к рамам, багажникам. У некоторых вдоль рам еще лопаты привязаны, - значит, догадывается Иван, сегодня работа после уроков. Или березы сажать, или летний баз строить...

Иван представляет себе: вот сейчас велосипедисты доедут до конца тиуновской дорожки, повернут налево, проедут вдоль школьного забора и - в калитку. А школьная калитка хитрая, в нее не каждый на колесах въедет. Калитка эта с такой загогулиной, вроде кармана, так что сначала надо вывернуть руль в одну сторону и тотчас, без промедления, - в другую.

Тиуновские - мастера. Они не спешиваются у калитки.

Тиуновские к самой школьной двери подъезжают и уж там спрыгивают.

Ну, вот и пешеходы показались. Эти группами идут - трое, четверо, пятеро...

Когда идут девчонки, да еще кучно, издали кажется, будто букет плывет по дорожке. Головные платки зеленые, желтые, синие.

И снова велосипедисты.

И снова пешие.

Так стоял Иван Моторихин на взгорке, глядел на тиуновских. Одного даже узнал - по велосипеду: у того на раме ярко-красное кресло приделано, для младшего брата. Но кричать приятеля Иван не стал, а тем более - бежать навстречу. Он твердо решил: ни к чему встречаться. Слишком долго объяснять, зачем приехал да почему уезжает.

На улице, за школой, прогудела два раза машина. А потом еще раз дли-инно. Иван забрался на трибуну: из-за школы выглядывала серебристая молочная цистерна.

"Ну, пока, Фалалеево. Прощай..."