Василий Жуковский - Тюльпанное дерево Страница 2

Прохладныя долины, прилетела.

Был стук и шум от мельничных колес,

И с громом в ней молол огромный жернов;

И в воротах ее рубили двадцать

Работников дрова. На ветку липы,

Которая у мельничных ворот

Росла, спустилась птичка и запела:

"Зла мачеха зарезала меня";

Один работник, то услышав, поднял

Глаза и перестал рубить дрова.

"Отец родной не ведает о том";

Оставили еще работу двое.

"Сестрица же Марлиночка меня";

Тут пятеро еще, глаза на липу

Оборотив, работать перестали.

"Близ матушки родной моей в саду";

Еще тут восемь вслушалися в песню;

Остолбеневши, топоры они

На землю бросили и на певицу

Уставили глаза; когда ж она

Умолкнула, последнее пропев:

"Под деревом тюльпанным погребла";

Все двадцать разом кинулися к липе

И закричали: "Птичка, птичка, спой нам

Еще раз песенку твою". На это

Сказала птичка: "Дважды петь не стану

Я даром; если же вы этот жернов

Дадите мне, я запою". - "Дадим,

Дадим!" - в один все голос закричали.

С трудом великим общей силой жернов

Подняв с земли, они его надели

На шею птичке; и она, как будто

В жемчужном ожерелье, отряхнувшись

И крылышки расправивши, запела

Звучней, чем прежде, и, допев, спорхнула

С зеленой ветви и умчалась быстро,

На шее жернов, в правой лапке цепь

И в левой башмаки. И так она

На дерево тюльпанное в саду

Спустилась. Той порой отец сидел

Перед окном; по-прежнему в углу

Марлиночка; а мать на стол сбирала

"Как мне легко! - сказал отец. - Как светел

И тепел майский день!" - "А мне, - сказала

Жена, - так тяжело, так душно!

Как будто бы сбирается гроза".

Марлиночка ж, прижавшись в уголок,

Не шевелилася, сидела молча

И плакала. А птичка той порой,

На дереве тюльпанном отдохнувши,

Полетом тихим к дому полетела.

"Как на душе моей легко! - опять

Сказал отец. - Как будто бы кого

Родного мне увидеть". - "Мне ж, - сказала

Жена, - так страшно! Все во мне дрожит;

И кровь по жилам льется как огонь".

Марлиночка ж ни слова; в уголку

Сидит, не шевелясь, и тихо плачет.

Вдруг птичка, к дому подлетев, запела:

"Зла мачеха зарезала меня";

Услышав это, мать в оцепененье

Зажмурила глаза, заткнула уши,

Чтоб не видать и не слыхать; но в уши

Гудело ей, как будто шум грозы,

В зажмуренных глазах ее сверкало,

Как молния, и пот смертельный тело

Ее, как змей холодный, обвивал.

"Отец родной не ведает о том".

"Жена, - сказал отец, - смотри, какая

Там птичка! Как поет! А день так тих,

Так ясен и такой повсюду запах,

Что скажешь: вся земля в цветы оделась.

Пойду и посмотрю на эту птичку".

"Останься, не ходи, - сказала в страхе

Жена. - Мне чудится, что весь наш дом

В огне". Но он пошел. А птичка пела:

"Близ матушки родной моей в саду

Под деревом тюльпанным погребла".

И в этот миг цепочка золотая

Упала перед ним. "Смотрите, - он

Сказал, - какой подарок дорогой

Мне птичка бросила". Тут не могла

Жена от страха устоять на месте

И начала как в исступленье бегать

По горнице. Опять запела птичка:

"Зла мачеха зарезала меня".

А мачеха бледнела и шептала:

"О! если б на меня упали горы,

Лишь только б этой песни не слыхать!"

"Отец родной не ведает о том";

Тут повалилася она на землю,

Как мертвая, как труп окостенелый.

"Сестрица же Марлиночка меня..."

Марлиночка, вскочив при этом с места,

Сказала: "Побегу, не даст ли птичка

Чего и мне". И, выбежав, глазами

Она искала птички. Вдруг упали

Ей в руки башмаки; она в ладоши

От радости захлопала. "Мне было

До этих пор так грустно, а теперь

Так стало весело, так живо!"

"Нет, - простонала мать, - я не могу

Здесь оставаться; я задохнусь; сердце

Готово лопнуть". И она вскочила;

На голове ее стояли дыбом,

Как пламень, волосы, и ей казалось,

Что все кругом ее валилось. В двери

Она в безумье кинулась... Но только

Ступила за порог, тяжелый жернов

Бух!.. и ее как будто не бывало;

На месте же, где казнь над ней свершилась,

Столбом огонь поднялся из земли.

Когда ж исчез огонь, живой явился

Там братец; и Марлиночка к нему

На шею кинулась. Отец же долго

Искал жены глазами; но ее

Он не нашел. Потом все трое сели;

Усердно богу помолясь, за стол;

Но за столом никто не ел, и все

Молчали; и у всех на сердце было

Спокойно, как бывает всякий раз,

Когда оно почувствует живей

Присутствие невидимого бога.