Александр Крестинский - Маленький Петров и капитан Колодкин Страница 2

Боцман Каштанов поднял голову:

- Мы, товарищ капитан, просим за Маленького. Взять бы его вместо Большого...

- Опять мы! - охнул капитан, ударив кулаком левой руки о ладонь правой.

- Ну, боцмана, я же говорил, боцмана просят, - сказал Каштанов и показал капитану полный набор зубов.

- Пусть каждый боцман сам скажет, у каждого боцмана есть свой язык... Или не так, Каштанов?..

Маленький Петров и не смотрел кругом, а все видел, такой уж у него глаз. Два шага вперед. Это Ленц вышел. Два шага вперед. Степа.

А вокруг простирался тихий утренний двор, укрытый росистой травой. За спиной Маленького Петрова - длинное, крашенное голубой краской одноэтажное здание с низкими, настежь распахнутыми окнами, сквозь которые внутрь дома заглядывает крапива, ромашки. На фасаде доска: "ГОРОДСКОЙ ДВОРЕЦ ПИОНЕРОВ". Настоящий-то Дворец еще строится, в старой ратуше, а доску уже заказали. Чтоб зря не лежала, не пылилась, ее и прибили.

Тихо. В окнах стоит темнота, обещая прохладу, если день опять будет жарким. Маленький Петров тронул ногой рюкзак. На месте. А то еще уведут для смеху.

Чубчик зашептал сзади:

- Выгонит тебя капиташа...

А солнце так приятно щекотало стриженую голову, и воробьи так весело чирикали на каменных плитах у входа во Дворец, и шлюпка-шестерка в "сухом доке" выглядела так величественно, возвышаясь над землей на уровне его плеча, и борта шлюпки поблескивали такой свежей краской, и, наконец, такой добрый ветерок тянул из-за забора, что Маленькому Петрову казалось: если вокруг так хорошо, не может быть ему плохо, не может!

...Два шага вперед. Это Ленц.

- Я - за.

Два шага вперед. Это Степа.

- Я тоже.

- Ах, разгильдяи, - восхищенно простонал капитан, - ах, разгильдяи, спелись! - Капитан, как всегда, брал догадкой, опираясь на богатый жизненный опыт.

- Разрешение есть от матери?

- Разрешение?..

- Ну, что позволяет в поход идти. В письменном виде.

- В письменном? Я не знал... В устном разрешила...

Маленький в упор посмотрел на Каштанова. Тот морщился, пожимал плечами. Маленький подмигнул ему отчаянно.

- Иди принеси разрешение, - сказал капитан.

- Матери дома нету, она на фабрике, - жалобно начал Маленький Петров, чувствуя: еще миг - и все рухнет.

- Она на фабрике, товарищ капитан! - подхватил Каштанов. - Точно! Да вы не беспокойтесь, полный порядок будет, матуха у него законная...

- Кто, кто? - Капитан сердито покосился на Каштанова, фыркнул, поглядел на часы, потом на Маленького. - А что ты умеешь, Маленький Петров? - И повторил, как бы чуточку издеваясь: - Ну, что ты умеешь, Маленький Петров?

- Он на трубе играет, товарищ капитан, - сказал Каштанов, - на горне то есть...

- Ну-ка, - сказал капитан.

Маленький Петров наклонился, не спеша развязал рюкзак, достал горн, обтер рукой мундштук. "Чего бы им сыграть?" - подумал он, видя, что строй смешался и все глядят на него и рты пооткрывали.

- В пла-ванье, в да-ле-ком пла-ванье, - протрубил Маленький Петров и замолчал.

- Ого! - Чубчик кивнул на трубу. - Та самая?

Маленький Петров не ответил, но подумал с досадой: "Догадался..."

- Еще, - потребовал капитан.

- Ду-ра-ки вы, ду-ра-ки, об-ма-нуть вас пус-тя-ки! - дерзко прохрипел горн.

- Хамишь, - сказал капитан. - Берите его в свой экипаж, Ленц. (Капитан с боцманами всегда на "вы". Такой уж порядок в клубе.)

- А ты, Маленький Петров, - капитан посмотрел на него в упор, - не воображай, играть ты еще не умеешь. И потом учти, - с тайной печалью добавил капитан, - ты брат Большого Петрова, понял? Большой Петров был достойный товарищ, так что держись...

"Смех! - подумал Маленький. - Был достойный товарищ! Как будто Колька умер..."

- Я держусь! - громко и весело сказал Маленький и с вызовом взглянул на Чубчика: "Ну что, прогнал капиташа? То-то!"

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Из прошлого. О трубе

Первый раз Маленький Петров увидел эту трубу в пионерской комнате, когда его принимали в октябрята. Маленький Петров стоял рядом с такими, как и он, третьеклассниками и, боясь опоздать, забыть, ошибиться, повторял вслед за вожатой Клавой строгие слова. Но Маленький Петров был любопытен и улучил минутку, чтоб оглядеться кругом. Он увидел на стене картину: в круглой рамке портрет мальчишки. Рядом - того же мальчишку фашисты ведут на расстрел. Фамилию мальчишки Маленький не разобрал - мелко напечатано. Он увидел знамя в красной деревянной бочке. Вокруг знамени - флажки.

В дальнем сумрачном углу, на столике, крытом зеленой скатертью, он увидел барабан в красно-синюю полоску и тускло-желтую трубу раструбом вниз. Несколько раз Маленький оборачивался на трубу и все ждал, что придет кто-нибудь и задудит в нее, но так и не дождался.

Второй раз Маленький увидел горн, когда на большой перемене Чубчик тот был на два класса старше - предложил ему сыграть в шашки. Они прибежали в пионерскую, думая, что будут первыми. А там! Шашки уже расхватаны, шахматы тоже, про домино и говорить нечего. Игроки заняли стол, подоконники, стулья. Над ними с озабоченным лицом - Клава.

- Не трогай! Не сломай! Семенов, это нельзя!..

Маленький Петров сразу определил, что горн и барабан на месте, и двинулся прямо к ним.

- Стой, мальчик, ты куда!

Он остановился, сделал вид, что глазеет на игроков, а сам исподлобья следил за Клавой. Вот вбежали девчонки, бросились к ней, затараторили непонятное. Клава покраснела, заохала, и Маленький Петров скользнул мимо игроков в дальний угол комнаты. Маленький осторожно провел пальцем по горну сверху вниз. Вслед за его пальцем стекала золотистая полоска, которая на ходу оживала, отражая свет электрической лампы. Ожидание, предчувствие уже томили Маленького.

- Слабо погудеть! - закричал рядом Чубчик и схватил горн.

- Я... я не умею, - сказал Маленький, растерявшись.

- Ерунда! - Чубчик поднес трубу к губам.

Чубчик побагровел и дрожал от напряжения и, наверно, в следующий момент у него получилось бы что-нибудь, если бы не Клава.

- Вы что, с ума сошли! - закричала она. - Немедленно поставьте на место!

Целую неделю после этого Маленький обдумывал, как бы ему погудеть в трубу. "А, была не была, - решил он наконец, - пойду и погужу, пусть попробует поймать..."

Но Чубчика на всякий случай позвал с собой. Пусть посторожит. Они направились в пионерскую, но на пороге были остановлены человеком с красной повязкой на рукаве. Это был дежурный член совета дружины.

- Куда? - сказал дежурный и взял Маленького за шиворот.

Маленькому это не понравилось. Он вырвался и, убегая, показал дежурному рожу. Как Маленький и предполагал, дежурный за ним не погнался, потому что был на важном посту.

Долго Маленький Петров не мог забыть, как они с Чубчиком ходили в пионерскую.

...Тем временем Маленький перешел в четвертый класс. Каждую среду, вечером, он появлялся в школьной столярке и пилил, строгал - то скворечни мастерил, то табуретки. Он любил запах свежего дерева, визг пилы, стук молотка, любил, как голоса звучат в столярке - гулко, весело.

Как-то вечером вышел он из столярки на перерыв и в длинном рабочем халате пошел бродить по школе. Когда подымался по лестнице, подумал: "В школе - и тихо..." А когда поднялся на третий этаж, увидел, что в коридоре темно, но не совсем, а чуть голубовато от уличных фонарей, и загадал себе пройти по коридору до угла и дальше, за поворот, еще столько же - неужели не пройти?

И когда уже пошел мимо блистающих черных окон, кося глаз на свою тень, сообразил, что пионерская-то на этом самом этаже!

Он обрадовался, побежал, забыв всякий страх, но тут же остановился. "Эх, дурак, поздно уже. Ясно, закрыто".

Подойдя, он взялся за ручку и почувствовал, что дверь не заперта. Маленький потянул ее на себя и проскользнул внутрь.

В углу поблескивало. Маленький на цыпочках, затаив дыхание, пошел туда. Рука его сжала прохладный металл. В боку заколотилось. Он уже собирался было погудеть, но испугался тишины. Тогда он сунул трубу под халат и быстро пошел прочь. Он дошел до угла коридора и побежал, и чем быстрее бежал, тем веселее ему становилось. "Тра-та-та-та!" - загремел он по лестнице коваными каблуками. "Тра-та-та-та!" - по каменному полу раздевалки. Халат на крючок. Трубу под пальто. "Что так рано сегодня?" спросила нянечка. "Уроков много!" Дверью - хлоп, и - улица!

Вдохнул сырого октябрьского ветра. "Вот это повезло. Никогда так не везло".

Маленький спрятал горн в дровяном сарае под старой мешковиной, чтобы завтра перепрятать в более надежное место. Серым, промозглым утром, задолго до школы, он перепрятал трубу, да так, чтобы никто не нашел.

Потом он весело ходил по сырым улицам, ожидая, когда школьников станет больше и он смешается с их толпой.

Он думал, что в школе уже начался шум, и готовился к этому, тренировал равнодушное лицо и был удивлен и даже огорчен, что все шло обычным порядком. Никого никуда не вызывали, в классных шкафах не рылись. Клава бегала по школе не быстрее, чем всегда, с выражением прежней озабоченности на лице, все куда-то стремилась, рвалась бесплодно, словно крылья у нее зашнурованные за спиной. Все смотрела поверх голов в какую-то ей одной ведомую даль.