Проклятие феникса - Эйми Картер Страница 2

за день расслабилась. Учебный год наконец-то закончился – но радовалась она этому не по той же причине, что раньше. Вместо раздражения она теперь вызывала в учителях жалость, а одноклассники сторонились её. Даже тренер по лёгкой атлетике отправил её на скамью запасных до конца сезона, хотя она бегала быстрее всех. Теперь с ней общалась только София. Ну, ещё у неё был брат-близнец, и, хотя Лу до ужаса не хотела проводить лето в его компании, тот хотя бы не докучал вопросами, как у неё дела.

– Мне пора, – сказала София, закончив с репейником. Котёнок тут же спрыгнул с её колен и побежал к своим братьям и сёстрам. – Если я снова опоздаю на балет, мама меня прибьёт.

Лу неохотно поднялась вслед за ней, стряхивая траву с тёмных волос, доходящих до плеч.

– Я же могу завтра зайти, да?

София фыркнула:

– Мама сказала, что ты хоть на всё лето можешь остаться.

– Серьёзно? – Лу подняла рюкзак. От него до сих пор пахло кошачьим кормом, который она весь день носила с собой. – Ты от меня не устанешь?

– Нет, конечно. Ты же моя лучшая подруга. – София крепко её обняла. – Ладно, до завтра.

Лу проводила её взглядом. Вместе с одиночеством пришла знакомая грусть, но расстраиваться не было смысла, так что она расправила плечи и пошла в противоположную сторону. Пожалуй, если она проведёт лето у Софии, то будет не так уж и плохо. Папа наверняка разрешит, а брат даже не заметит её отсутствия – в последнее время он постоянно торчал в своей комнате. Но пусть она и пыталась поверить, что вдали от семьи ей будет лучше, прошлое всё равно давало о себе знать.

Задумавшись, Лу чуть не пропустила серо-белое пятно, мелькнувшее в зарослях травы. Ахнув, она аккуратно приблизилась и увидела раненого молодого енота, прячущегося среди сорняков и луговых цветов.

Она медленно присела, стараясь не напугать бедняжку. Он тяжело дышал и наблюдал за ней тусклым взглядом, но не шевелился. Закусив губу, Лу осмотрелась. София уже ушла, а больше на тихой пригородной улочке никого не было. Вот и что оставалось делать?

Ответ нашёлся только один, и Лу, решившись, осторожно завернула раненого енота в свитер. В отличие от Руфуса он не пытался сбежать, а просто повис у неё в руках. Лу прижала его к себе и поспешила домой, стараясь сильно его не тревожить. Но с каждым шагом глаза енота закрывались всё больше, и Лу охватила паника.

До дома оставалось совсем немного, но Лу показалось, что до крыльца она добиралась целую вечность. Распахнув входную дверь, она бросилась в прихожую, в отчаянии прижимая енота к груди.

– Пап! – во весь дух закричала она. – Помоги! Папа!

И только она принялась проверять, не потерял ли енот слишком много крови, как послышался грохот шагов, и в прихожую, тяжело дыша, выскочил не отец, а брат.

– Что случилось? – отбросив со лба растрёпанные тёмные волосы, спросил Зак, но заметил енота и отступил, слегка пошатнувшись. – Лу, это же…

На мгновение застыв, она отвернулась от брата, закрывая енота собой.

– Что ты здесь делаешь? – в панике спросила она. – Ты же всегда сидишь наверху!

Но было поздно. Она вся была в кошачьей шерсти, да и енот явно переносил аллергены. Зак стоял совсем близко, слишком близко, и уже начинал задыхаться.

– Что у вас тут такое? – спросил папа, выходя из-за угла. Кажется, он недавно плакал, и на мгновение Лу, забывшись, уставилась на него с открытым ртом. Он не плакал со дня похорон.

– Я… – начала она, но хрипы Зака с каждым вздохом становились всё хуже. – Я нашла енота…

– Ты притащила домой енота?! – Отец тут же повернулся к Заку и схватил его за плечи, не давая упасть. – Зак, ты в порядке? Посмотри на меня, сынок.

– Простите! – всхлипнула Лу. – Он умирает, я не знала, что ещё делать!

– Ты прекрасно всё знала, – рявкнул отец, стремительно багровея. – Зак, сынок… Зак, посмотри на меня. Всё хорошо. Где ингалятор? Где ты его оставил? У себя в комнате?

Зак помотал головой, потому что не мог говорить. С колотящимся сердцем Лу дёрнулась было в сторону кухни, но папа вытянул перед ней руку.

– Ни шагу в дом, пока с тобой эта зверюга, – сказал он. Лу хотела бы возразить, но Зака трясло, и она, выскочив на крыльцо, аккуратно опустила завёрнутого в свитер енота, а сама побежала обратно. Её разбирала злость – и на себя, за то, что не удосужилась проверить, сидит ли брат в своей комнате, и на Зака, который вдруг решил впервые за месяц выйти оттуда.

Проскользнув мимо папы, она кинулась на кухню и рывком распахнула старенький ящик. Там лежала гора лекарств, выписанных на имя Захарии Хэдли, организованная по маминой системе. Даже не удосужившись прочитать этикетки, Лу схватила жёлтый ингалятор, упаковку таблеток и шприц-ручку с эпинефрином и побежала обратно в прихожую.

– Держи. – Сняв с ингалятора колпачок, она пихнула его брату в потные руки. Тот поднёс флакон ко рту, нажал и вдохнул лекарство. Лу наблюдала за ним с мрачной решимостью, а как только стало понятно, что эпинефрин уже не понадобится, – вскрыла пластиковую упаковку и достала таблетку.

– Что это? – в панике спросил отец. – Что ты ему дала?

– Лекарство от аллергии, – пробормотала она, не сводя взгляда с брата. Постепенно его хрипы сошли на нет, и он, проглотив таблетку, привалился к стене, тяжело дышащий, но живой. – Отвези его в больницу. Врачи, наверное, просто дадут подышать через респиратор и выпишут какие-нибудь антибиотики, но всё равно лучше не рисковать. Мама всегда с ним ездила.

Отец провёл ладонью по руке Зака, тревожно, но гневно хмурясь.

– Чтобы я этого паразита даже близко у дома не видел, – резко обратился он к Лу. – И шерсть за ним убери. Ты чуть не убила Зака, Лу. Он же мог…

Он осёкся и поспешно вытер глаза. Всё лицо у него было красным, и Лу судорожно сглотнула.

– Я просто хотела помочь еноту, – пробормотала она. – Прости.

– Одних извинений недостаточно, – хрипло сказал папа. – Особенно когда на кону жизнь твоего брата. – Он помотал головой, и на мгновение Лу увидела в нём те же отчаяние и боль, что чувствовала сама. – Я так больше не могу. Я не справлюсь без вашей мамы, я… я не могу.

– В смысле? Ты о чём? – испуганно спросила Лу.

Отец на мгновение замер, крепко сжав плечо Зака.

– Я перезвоню Мерле, скажу, что согласен, – наконец, произнёс он, не поднимая глаз. – Я пытался, честно, пытался, но… Нет, я не могу. Может,