Софья Прокофьева - Пока бьют часы Страница 20

- Уйти отсюда? - прошептал Чел. - Да разве я могу жить без моего леса? Каждое третье дерево я посадил своими руками. Здесь мне говорит "здравствуй" каждая белка и каждая птица. Здесь вся моя жизнь. Я здесь счастлив. А дождь в лесу, когда стоишь под большой елью?.. А потом выходит солнце... А весной, когда зелень еще такого цвета, как будто деревья пьют зеленое молоко... А осень? Какое золото сравнится с осенним лесом? Ведь каждый лес - это золотой клад, и осенью он говорит об этом всему миру.

Великий Садовник замолчал.

- Значит, они вырастили новый лес, - прошептал Щетка. Он слушал Великого Садовника, полуоткрыв рот, моргал глазами, когда тот моргал, вздыхал, когда тот вздыхал.

Великий Садовник тихо улыбнулся.

- О... вырастить лес, вырастить лес! Для этого нужна целая человеческая жизнь. А иногда и этого мало. Ведь дерево растет медленно-медленно, впитывая в себя время, пение птиц, соки земли.

- А почему братьев так звали? - тихонько спросил Щетка. - Я никогда не слышал таких имен. У меня-то имя, конечно, еще хуже, но все равно они какие-то не такие.

- Чел, Ов и Ек. Отец дал им такие имена, потому что все они вместе составляют слово "Человек". Человек всесилен, дитя мое. Но не потому, что он может вырубить лес, а потому, что он может совершить чудо, если только он этого захочет.

- А та старуха, кто она была?

- Не знаю, мой мальчик. Но мудрые люди говорят, что дьявол посылает на землю своих умелых в обмане слуг смущать юные неокрепшие души. Горе тому, кто доверится злу и ступит на дорогу, протоптанную дьяволом, но еще хуже тому, кто не раскается и не свернет с нее вовремя. Может, все это и так, а может быть, это просто сказки, рассказанные у камелька долгими зимними вечерами, когда за окном темно и воет ветер.

Великий Садовник замолчал и посмотрел на Татти. Она лежала не шевелясь, закрыв лицо руками. Нет, нет, она не стала веселее. Невидимый Трубач смущенно кашлянул и зашуршал соломой.

- То, что вы нам поведали, удивительно, необыкновенно, но, я бы сказал, чуть-чуть мрачновато... Признаться, я тоже хочу рассказать вам одну историю. Я много раз рассказывал ее перед сном дочке и сыну. И они на следующий вечер снова просили ее повторить. Конечно, это история о музыке и музыкантах. Только, может быть, вам это неинтересно?

- Нет, нет, расскажите, непременно расскажите, - тихо сказал Великий Садовник. - А то я своей историей, кажется, еще больше огорчил нашу девочку...

И Невидимый Трубач начал свой рассказ.

Это было далеко отсюда, совсем в другом королевстве. Правил там король Самый Первый. Конечно, вы скажете, странное имя для короля? Да нет, если вдуматься, оно как раз ему подходило. Ведь он собрал у себя во дворце все самое редкое и невиданное, что только можно сыскать на свете. В короне у него сверкал самый большой алмаз, бесценный, заглядишься на него, так, пожалуй, ослепнешь. На охоту он выезжал на самой породистой прекрасной лошади, а в его свинарнике хрюкала самая толстая свинья на свете. В погребах он хранил старинные благородные вина, привезенные из далеких стран. Вино за обедом он прихлебывал из бокала столь тонкого и прозрачного, что, казалось, вино висит в воздухе. Его дворец был самый высокий на свете, и облака ночевали на зубцах дворцовых башен, как на горной вершине.

- Я самый добрый король на свете! - частенько говорил Самый Первый король. - Потому что я ничего не требую от своих подданных. Пусть только девушки приносят мне свои самые красивые украшения, старухи - самые теплые платки и чулки, рыбаки - самых больших рыб, а гончары - самую красивую посуду. Словом, пусть все приносят мне все самое лучшее, что только у них есть. А больше мне ничего не надо.

Однажды слуги донесли королю, что в его страну приехал какой-то заморский ученый. Карета у него набита книгами. А еще он возит с собой какуюто большую трубу, чтобы смотреть на звезды. Уж онто, конечно, объездил полмира, а может быть, даже и больше.

Король, конечно, тут же пригласил ученого к себе во дворец, ему не терпелось показать ему все свои сокровища и диковинки.

- Да, - сказал ученый королю. - Я побывал во многих странах. Я много чего повидал, но должен признаться: вы владеете самым большим сокровищем на свете.

Король, ясное дело, пришел в восторг от его слов.

- Так что ж тебе больше всего понравилось? Самые высокие колонны у меня во дворце или самый пушистый ковер? Нет, наверное, драгоценный алмаз в моей короне? Ну, говори же скорей, мне не терпится узнать!

- В вашей стране живет великий музыкант. Самый великий музыкант на свете, - ответил ученый. - Когда я слушал его музыку, я был так счастлив, как никогда в жизни.

- А, так это Иги-Наги-Туги, - сказал король. - Так вот что тебе больше всего понравилось! Ну еще бы! Мой Иги-Наги-Туги - самый замечательный музыкант на свете. Он живет у меня во дворце и играет только для меня и моих придворных.

- Нет, нет, - сказал ученый королю, - его зовут как-то иначе. И живет он вовсе не во дворце, а в маленьком доме, на чердаке. Я поселился в этом доме. Я услышал шаги над головой, а потом эту музыку. Я был потрясен.

Король Самый Первый от неожиданности чуть не поскользнулся на полу. Этот пол был натерт, конечно, лучше всех полов на свете.

- Как?! - вскричал он. - Этот музыкант еще лучше, чем мой Иги-Наги-Туги? Мерзкая выдумка! Низкий обман! Мой Иги-Наги-Туги - лучший музыкант на свете! Эй! Привести сюда этого музыканта с чердака. Этого нахала! Немедленно. Пусть они оба сыграют нам. И тогда сам убедишься, кто лучший музыкант! Право, удивляюсь тебе, я думал ты умнее.

Через полчаса в зале собрались все придворные. Пришел знаменитый музыкант Иги-Наги-Туги. Он вошел в зал, помахивая своей золоченой скрипкой. Стражники втолкнули в зал бедного музыканта. Он был еще совсем молодой, но волосы седые. Узкие плечи. Печальные глаза.

- Ну, играй же, мой Иги-Наги-Туги! - нетерпеливо приказал король.

Иги-Наги-Туги заиграл. Он заиграл веселый лукавый танец. Король стал притопывать толстой ногой. Иги-Наги-Туш заиграл еще быстрее и веселее. Придворные начали повторять в такт музыке:

- Иги-Наги-Туги! Иги-Наги-Туги!.. - Все громче и громче Раскачиваясь и хихикая. Колени начали сами сгибагься. Лица у них сгали бессмысленными. Они высоко вскидывали нот. Широко раскрытые рты орали: "Иги-Наги-Туги! Иги-Наги-Туги!.." Можно бьию подумать, что все они сошли с ума.

Сам Иги-Наги-Туги, длинный, гибкий, сверкающий, крутился среди танцующих, и скрипка в его руке взвизгивала и хохотала. Вдруг: дзинь! На скрипке лопнула струна.

Тут сразу все заговорили, перебивая друг друга, тяжело дыша:

- Какая чудесная музыка!

- Прелестный танец!

- Невозможно усидеть на месте!

- Ну, конечно, конечно, Иги-Наги-Туги самый великий музыкант на свете!

- Ну что, убедился? - с торжеством сказал король ученому. - Понял теперь, а? Ну, что ты теперь скажешь?

Ученый повернулся к бедному музыканту.

- Сыграйте, прошу вас, - сказал он.

И бедный музыкант заиграл. Первый звук, чистый и легкий, как будто стер остатки глупой веселой мелодии. Исчезли улыбки. Шире открылись глаза. А музыка все лилась и лилась. Музыка говорила каждому: проснись и оглянись вокруг! Ты забыл о главном! Ты забыл о главном! Вспомни, вспомни! Музыка вела за собой куда-то вверх, на вершину волшебной горы, откуда был виден сразу весь мир. И сердце поднималось вместе с ней и стучало все громче и громче... и вдруг: дзинь! Лопнула струна! Все кончилось. Музыкант опустил смычок.

- Нет! - закричал вдруг Иги-Наги-Туги. Он наклонился вперед. Глаза его были полны слез. - Продолжай, доиграй до конца! Иначе я умру!

Тут все зашевелились и стали оглядываться. Одни - с тупыми лицами, пожимая плечами. Другие - растерянно улыбаясь. Музыканты мелодично сморкались. В дверях, позабыв обо всем на свете, стоял повар в белом колпаке. На его лице застыла неподвижная улыбка.

Старый поэт сидел отвернувшись. Плечи у него тряслись от рыданий.

Король с досадой посмотрел вокруг.

- Ничего не понимаю! - воскликнул он. - Какая это музыка? Грустная и все тянется-тянется. От нее пахнет болотной гнилью. От нее чешется в носу и хочется спать. Нет, эта музыка просто никуда не годится!

И вдруг все, кто был в зале, услыхали какой-то шум. Будто море подошло к дворцу, и его волны бьются о стены.

Король распахнул окно.

Вся площадь перед дворцом была заполнена народом. Люди стояли, подняв кверху взволнованные лица. Они слушали музыку.

- Как? - с изумлением закричал король. Но изумление быстро перешло в гнев и ярость. - Им тоже понравилась эта музыка? А! Теперь я понял! Есть королевская музыка, достойная только королей. А эта музыка для глупцов, для бедняков и оборванцев!

- Эту музыку надо слушать сердцем! - сказал ученый.

- А-а-а! - завопил король. - Новое дело! Ты что же, считаешь, что у меня нет сердца?

Сейчас же из толпы вышли четыре доктора. Они были одеты во все черное. Они с четырех сторон подошли к королю.