Эдуард Веркин - Пролог (сборник) Страница 21

– Зачем он? – спрашивает Локк.

– Зачем… Это койка зачем, это кружка зачем, это ты зачем, а изумруд просто так. В этом его высшая ценность – он просто так.

Хитч вешает изумруд на шею, оглядывает нас с превосходством.

Я снова засыпаю. Под воспаленные рассказы Хитча. Рейд. Рейд.

Когда я проснулся, Хитч уже замолчал. Молчал. Лежал на койке с видом бывалого рейдера. Рожа самодовольная и значительная. Еще бы – в прошлый раз он больше всех тюленей нашел. Почти в два раза. У него самый высокий результат, недаром его после первого же рейда сделали руководителем группы.

– Проснулся? – посмотрел на меня Хитч. – Отлично, скоро пойдем в рубку.

– Зачем? – спросил я.

– Затем, чтобы увидеть мир. Ты же хочешь увидеть мир?

Мир я увидел. Через очки. Вернее, через светофильтры.

Корабль висел на орбите. Разворачивал антенны, сканеры и телескопы, проверял готовность, тестировал состояние обшивки, это продолжалось уже три часа и будет продолжаться еще часов восемь, а то и больше. Пока корабль готовился к переходу, нам разрешили посмотреть. Каждая четверка получила по полчаса. В рубке были экраны, во всю стену, как и рассказывали.

Справа висело Солнце. Отсюда оно выглядело гораздо ярче и злобнее, а корона сияла просто невыносимо, даже через очки и фильтры.

Мир был прямо под нами. Только разглядеть все равно ничего нельзя – на фоне Солнца мир выглядел черным блином. Чернота, и все, даже страшно. Я лично долго смотреть не стал, от всего этого черно-золотого сияния заболела голова, поэтому я вернулся в кубрик. Хотелось поговорить с отцом, но в рубке его не было.

Больше в этот день ничего интересного не произошло. Мы приняли по пять капсул – во время рейда усиленное питание – и легли спать. И я снова хорошо уснул, как всегда, я всегда хорошо сплю. Да и шторки здесь, в кубрике, были отличные, опустишь – и тихо. Тихо, уютно, прохладно, только музыка в ушах играет, вернее, шорох дождя.

День 8

Хитч проводил инструктаж. Ему положено проводить инструктаж, он же старший. Мы слушали, нам положено слушать.

– …Если провалитесь в щель – не бейтесь, не орите и не вертитесь, помните, что энергозапаса комбинезона хватит на семьдесят часов. Ваша задача – дать о себе знать. Для этого у вас есть ракеты. Десять штук. Запускайте их…

– А если волки нападут? – перебил Джи.

Хитч презрительно поморщился.

– Какие волки, дубина? – вздохнул Хитч. – Надо мультики реже смотреть! Там кислорода меньше, чем у нас! Волки…

Хитч принялся ругаться. Ругал нас и наших отцов, которые нас плохо учили, которые нас баловали и вместо того, чтобы вдалбливать в наши головы полезные знания, показывали нам мультики.

Жаль, что нельзя его побить. Хитча. Я бы нос ему сломал.

– А вообще никуда нельзя уходить в одиночку, только по двое. Только по двое – и все тут. Заблудиться там трудно – подошвы ваших сапог горячие, так что они оставляют вполне различимые следы во льду.

Зануда.

– Запрещается подниматься выше четвертого уровня. Это из-за тяги. Тяга – это когда ты глядишь вниз, и тебе хочется прыгнуть. Совладать с собой очень трудно. Так что выше четвертого нельзя. Не, я сам однажды дошел до двадцатого, но я – это другое дело…

Хвастун.

– Запрещается в темное время суток находиться вне танка. Здесь затруднена навигация…

Изумруд вот у него красивый. Никогда не видел ничего такого цветного.

– И не забывайте оглядываться – это очень важно…

Кажется, в списке запрещенных вещей изумрудов нет? Зачем не забывать оглядываться?

День 26

Двадцать шестой день. Я сразу перепрыгнул с восьмого дня на двадцать шестой, потому что в промежутке ничего интересного не происходило.

Ну, разве что Джи. У него стала болеть голова, говорят, во время перехода такое случается. И Джи все время трясся, это чувствовалось даже через шторку. Так что настроения общаться особо не было, каждый лежал в своем боксе.

К двадцать шестому дню Джи, к счастью, выздоровел. Во всяком случае, ему стало лучше, он не стонал, не дрожал и не стучал в шторку головой. Двадцать шестой день – это экватор, ровно середина пути. Первый экватор принято отмечать. Вообще среди нас только Хитч ходил в рейд, поэтому он и был старший. И как старший определял, как именно надо отмечать экватор.

Хитч особой фантазии не проявил, заставил нас есть ботинок.

Ботинок оказался малопитательный и неприятный на вкус, однако мы с ним справились кое-как, а Локк, склонный к альтернативным параметрам питания, выразил мнение, что он бы и от второго не отказался. Хитч послал его просто.

После ботинка у меня сразу забурлило в животе, в утешение мне пошло только то, что вечером всем выдали по большому помидору. В честь экватора. Помидор выдают вообще два раза в год – на Новый год и на именины, третий помидор получить было приятно.

День 34

– …Он увидел такую странную вещь – совершенно гладкая стена, такая гладкая, будто полированный слой металла, будто затвердевшая ртуть. И в этой ртути он увидел свое отражение…

Джи намазал пастой каблук, надел ботинок, встал. Постоял на левой ноге, попрыгал, уселся обратно на койку.

– Так мой отец делал, – сказал он. – Это к удаче.

На железном полу остался отчетливый след. Закрученный против солнца коловрат.

– Дубина, – тут же расхохотался Хитч. – Коловрат по солнцу завернут должен быть, а у тебя наоборот. Это у тебя знак тьмы получился, а не солнца. Надо головой сначала работать, а потом уж дело делать.

Джи растерянно смотрел на подошву. Два старых дня Джи потратил на то, чтобы сплавить протектор каблука в виде солярного знака, совсем забыв про то, что след будет печататься в отражении.

– Это называется зеркало, – сказал Хитч. – Такая вещь, в которой видно отражение.

– Зеркало? – удивился Джи.

– Зеркало – запрещенная вещь, – напомнил Локк.

– Там полно зеркал. В каждом поселении несколько, есть совсем маленькие, а есть во всю стену. В них лучше не смотреть.

– Почему? – спросил Локк.

– Они тоже затягивают. Как высота. Стоит только начать смотреть, как остановиться уже нельзя, все смотришь и смотришь…

Хитч поморщился и потер подбородок, затем продолжил:

– Я знал одного парня, он привез тайком зеркало и все смотрел, а через два дня его самого затянуло в ножи.

– Бывает… – грустно сказал Джи. – После рейдов многое случается… Хорошее тоже случается. И тоже после рейдов. Знаете Добера? Он один раз всего в рейд сходил, а как вернулся, так сразу на иридиевую жилу наткнулся. Ему за эту жилу месяц двойную дозу капсул выдавали.

– Двойную? – сказал с завистью Локк.

Я слышал эту историю, про этого Добера. Иридий-то он, конечно, нашел, только от двойной дозы капсул у него сделалось прободение внутренностей, и прожил он совсем недолго.

– Двойную, – подтвердил Джи. – Повезло…

– Это не повезло, – усмехался Хитч, – это ерунда. Вот одному повезло, это да. Он провалился под лед, в расселину, и стукнулся головой. Его нашли и вытащили, не сразу, но вытащили. И в руках у него была подкова.

– И что?

– Если находишь подкову, то тебе дальше в жизни только везет. Тебя ничто не может взять, ты находишь самородки, находишь гелиевые ведра, надо только подкову с собой носить. Этот носил. Однажды их группу направили в Железную Лощину за рудой. И у них прямо там лопнул реактор. В танке погибли все, а у него только руку обожгло, да и то всего до локтя. И потом еще несколько раз он попадал в сложные ситуации – и ничего, ни одной царапины, палец оторвало. И что самое главное – у него дети нормальные.

– Все? – с недоверием спросил Локк.

– Абсолютно, – кивнул Хитч. – Все до одного. Ни одного виндиго, все хорошие. Вот так. Подкова – это счастье и везенье. Так что, если увидите подкову – вам на всю жизнь повезло.

– Что такое подкова? – серьезно спросил Джи.

– Ты что не знаешь? – усмехнулся Хитч.

– Не знаю.

Хитч пожал плечами и нарисовал на стене подкову. Загогулина, ничего необычного.

– Я таких в кузнице могу за двадцать минут десяток сделать, – пожал плечами Локк.

– Молчи, дурак, в кузнице… В кузнице не годится, надо, чтобы само нашлось…

– А про детей это точно? – спросил Джи.

Джи живет в четырнадцатом секторе, далеко от нас, но я слышал, что с детьми в его семействе проблемы. Сам Джи четвертый по счету, все предыдущие были неудачными. И велика вероятность, что у него тоже будут неудачные. А каждый неудачный – это уменьшение шансов на выживание колонии, это перерасход ресурсов, перерасход площадей, ну и так далее.

– Абсолютно точно, у кого хочешь спроси. Все дети здоровые. И кроме того, он мог в кости у кого хочешь что хочешь выиграть. Любую вещь.

– Во что выиграть? – не расслышал Джи.

– В кости.

Хитч сунул руку в карман, вытащил жестяную коробочку. Потряс ее, в коробочке прогремело.

– Откуда это у тебя? – подозрительно спросил Локк.