Страшные сказки Женщины в белом - Крис Пристли Страница 21

— И языческим камнем. — Доктор Фрейзер вскинул бровь.

— Верно, верно. Что касается камня, боюсь, я вынужден попросить вас держаться подальше от этой части острова. Вас и, конечно, юного Дэви.

— А не то нас застрелят? — Доктор Фрейзер усмехнулся. — И старый Мёрдо погонится за нами с дробовиком?

Маклеод глубоко вздохнул и устало улыбнулся.

— Не будьте так поспешны в суждениях, доктор Фрейзер. Мы все очень рады новому лэрду[12] с его рыболовным предприятием и рабочими местами, которые будут у молодых людей на острове, но тут не континент, доктор. Мы здесь не отмахиваемся от своего наследия и традиций так легко.

— Я не хотел никого оскорбить, мистер Маклеод, — тихо сказал отец Дэви, очевидно, жалея, что поддался порыву поддеть собеседника. — Виски развязало мне язык и заставило забыть о манерах. Прошу прощения.

Маклеод улыбнулся и сказал, что прощения просить не за что и что наверняка со временем доктор прекрасно со всеми сойдется. Он налил им обоим еще по одной порции.

— Для здешних людей этот камень очень важен, — продолжил он. — Я не могу вполне объяснить это тому, кто, подобно вам, никогда здесь не жил. Мы-то на острове с этим растем.

— Что это ты такое рассказываешь, Аласдер? — Миссис Маклеод нахмурилась.

— Это вас не касается, матушка.

— Аласдер — хороший мальчик. — Она глянула сначала на Дэви, а потом на его отца. — Он всегда хорошо обращался со старожилами.

— Матушка. — Маклеод улыбнулся и покачал головой. — Тише.

Он повернулся к доктору Фрейзеру и понизил голос:

— Извините матушку. В последнее время она не всегда осознает, что происходит.

— Понимаю, — ответил отец Дэви. — Не нужно извиняться. Вы рассказывали о камне.

— А, больше рассказывать особенно и нечего. — Маклеод опустил стакан на стол. — Но я должен просить вас быть к нам в этом отношении терпимее и не ходить на дюны к камню.

При этих словах тон Маклеода переменился. В его голосе Дэви уловил новую серьезность, словно он предупреждает их о чем-то. Он снова вспомнил о Мёрдо — человеке с дробовиком.

«Они сумасшедшие, — подумал Дэви. — Настолько, что готовы пристрелить любого, кто ходит по клочку земли, который они с какого-то перепугу считают особенным».

— И вот еще что, — сказал Маклеод, улыбаясь весьма натянуто. — Если вам вздумается обойти дюны и спуститься на пляж за ними, помните: вода прибывает ужасно быстро, а течение страшно сильное. Лучше не бывать там совсем.

С этими словами Маклеод поднялся на ноги, потер ладони и сказал, что пора бы ему и его матушке оставить их в покое. Если им что-нибудь понадобится — что угодно — им стоит только попросить. Его дом всего в четверти мили отсюда.

Следующие недели тянулись для Дэви медленно. Он не мог дождаться окончания каникул: тогда он вернется на континент и отправится в школу, правда, в этом есть неблагоприятная сторона, ведь школа новая, а Дэви не умеет с легкостью заводить друзей. Честно говоря, в старой школе он так ни с кем и не подружился.

То, как отец восторгался островом, выводило его из себя. Чем скучнее становилось Дэви, тем более бурно отец радовался какой-нибудь новой бухте, или холму, или клочку торфяника.

И если дни были унылы, то ночи — нескончаемы. Остров располагался севернее Эдинбурга, и летние дни тянулись, кажется, вечность, пока в десять вечера не начинались до странности ясные сумерки.

Дэви плохо спал, и его возмущал тот факт, что этот подарок в виде еще нескольких светлых часов совершенно некуда применить. И даже будь здесь какие-либо развлечения, никто бы не дал ему воспользоваться возможностью, ведь отец настаивал на соблюдении режима.

Часто по ночам Дэви лежал без сна, уставившись в потолок и на окно с занавесками, цветочный узор которых подсвечивали сумерки, и внутри все бурлило и кипело от негодования и злости на отца, привезшего их в это Богом забытое место.

В одну из таких сумеречных ночей Дэви не спалось. Он поднялся с кровати и подошел к окну. Отдернув занавеску, поглядел на бухту и море, которое странно отливало перламутром и больше походило на полированный металл, чем на воду.

В этом свете было нечто настолько потустороннее, что он не совсем походил на свет, а только придавал всему зловещий вид.

Дэви перевел взгляд на Клах кратах — Горбатый камень — и запретные дюны. Вдруг в голову ему пришла идея, и он улыбнулся. И как только он не подумал об этом раньше?

Следующий день разительно отличался от жутковато тихой ночи, что ему предшествовала. Атлантический океан ярился и шел пятнами белой пены. На дальние холмы опустились зловещие облака, а неистовый ветер свистел под карнизом и издевался над немногими согбенными деревьями, росшими у дома.

Сразу после завтрака Дэви пустился в путь, а его отец отправился на рыбный промысел. Когда Дэви сказал, что хочет пойти пробежаться, доктор Фрейзер довольно улыбнулся. «Похоже, мальчик начал мало-помалу привыкать, — подумал он. — Наконец-то он немного ожил».

Дэви прошел по дороге чуть вверх, а потом бегом пустился прочь от дома и от города, мимо Горбатого камня. Пробежав примерно милю, он свернул на узкую тропку, которая вела вниз к берегу.

Он пробрался меж двумя дюнами, увязая ногами в мягком песке, в песчаной траве песколюбке свистел ветер. Он побежал по широкой косе белого песка, чья призрачная белизна тянулась, куда ни глянь, дальше метнулся через линию прилива, где под ногами у него хрустели и ломались ракушки и высохшие водоросли, — и достиг кромки воды. Море оглушительно ревело и ворчало, а Дэви согнулся пополам, уперев руки в бока, и тяжело дышал.

Облако висело так низко, что над бухтой словно повисла водяная пыль, которая окутывала дальние холмы и горы на континенте, видимые в ясные дни.

Туманный покров придал Дэви смелости. Это место было окружено со всех сторон, его скрывала дымка и ревущая музыка непогоды. Никто не увидит его и не услышит, это уж точно.

Дэви приблизился к Горбатому камню, однако из-за вихрящейся дымки и странного пейзажа без горизонта казалось, что это камень приблизился к Дэви и угрожающе навис над ним.

Дэви посмотрел на подношения у подножия — подношения, которые он собирался украсть. Тут не было ничего, что ему хотелось бы иметь. Его цель заключалась в том, чтобы оскорбить этих мерзких людей — миссис Маклеод и других «старожилов» проклятого места — так жестоко, как только можно.

Они сразу поймут, кто украл эти вещи. Совершить такое на этом несчастном острове не осмелился бы больше никто. Они