Шёл по городу волшебник - Юрий Геннадьевич Томин Страница 28

Окончательно решившись, Толик повеселел. Он подошёл к папе:

– Папа, хочешь, я расскажу тебе всю правду?

Папа повернулся к Толику. Он смотрел недоверчиво, но постепенно лицо его прояснилось. Он видел, что Толик говорит очень серьёзно и лицо у него очень честное.

– Ну и хорошо, старик, – сказал папа и положил Толику руку на плечо. – Давай скорее кончим этот разговор и пойдём купим тебе и маме подарки. Я на тебя сегодня немного покричал, но ты не сердись. Я, знаешь ли, очень расстроился. Ведь ты уже большой и можешь это понять. Да и на концерте мне было не очень приятно…

– Там ничего особенного не было, – сказал Толик. – Я просто слова позабыл.

– Ну да, – согласился папа, – это со всяким может быть… Ладно, старик, ничего страшного. Говори свою правду.

– Так вот, – сказал Толик. – Ты помнишь тот день, когда ты обещал мне клюшку?

– Ну ещё бы! – воскликнул папа. – Тогда наши выиграли: три – один…

– Так вот, в тот день меня забрали в милицию.

– Этого ещё не хватало!

– Ты не бойся. Никто ничего не узнает. Как раз в тот день я нашёл волшебный коробок.

– Какой коробок?

– Волшебный.

– Это в каком смысле? – спросил папа. – Очень красивый, что ли?

– Нет. На самом деле волшебный. Если переломить спичку и загадать желание, оно сразу исполняется.

– Это у вас игра такая? – спросил папа.

– Нет, это на самом деле.

– Ну, хорошо, – согласился папа. – Волшебный так волшебный. Что же ты мне хотел рассказать? Ты обещал говорить правду.

– Вот я и загадал. Чтобы в хоккей играть лучше всех в мире. И чтобы меня лев испугался. И чтобы в шахматы играть лучше всех.

– И это всё?

– Всё.

– Толик, – сдерживаясь, сказал папа. – Ты обещал рассказать правду. Я тебе поверил. А ты опять сочиняешь небылицы.

– Это не небылицы! – обиделся Толик. – Вот коробок, смотри.

Толик сунул руку в карман и вытащил коробок. Папа машинально взял его в руки, повертел и швырнул на диван. Он покраснел, и лицо его снова стало очень сердитым. Ни слова не говоря, он быстро вышел в коридор.

– Папа, я не вру! – закричал Толик. – Не вру! Не вру! Почему вы все мне не верите?!

В передней хлопнула дверь. В квартире стало тихо.

Толик стоял посреди комнаты и плакал, держа в руке коробок.

Толик был самый сильный человек в мире. Он лучше всех играл в хоккей и в шахматы. Но он никак не мог сделать так, чтобы папа хоть на минуточку ему поверил. Если, конечно, не прибегать к помощи коробка. И это было очень обидно, потому что получалось, будто Толик уже ничего не может добиться сам, даже если будет говорить лишь одну правду.

17

На улице было очень много народу. Все шли с сумками и свёртками, все торопились. Все говорили громко и смеялись, потому что перед праздником у людей всегда особенно хорошее настроение. Трамваи, разукрашенные флажками, отчаянно звеня, протискивались сквозь толпы людей, которые сегодня расхаживали по улицам как попало. Постовой милиционер не обращал внимания на беспорядок. Он всё равно не смог бы справиться. Да его сегодня как-то и не особенно боялись.

Впрочем, один человек, увидев постового, заблаговременно перешёл на другую сторону. Ему не хотелось попадаться на глаза именно этому постовому.

Конечно, постовым был старшина Софронов, а осторожным человеком – Толик.

Трудно было надеяться, что в этой толчее удастся разыскать папу. Но вдруг повезёт! Толик знал, что папа будет гулять по улицам, пока не успокоится. Толик шёл, озираясь по сторонам, и держал руку в кармане. В кулаке была зажата спичка. Как только он увидит папу, то сразу сделает какое-нибудь чудо, и папа поверит. А потом они вместе будут обсуждать, как истратить остальные спички.

Но папы всё не было.

У киоска, где продавалось мороженое, стояла очередь. Вертя головой, чтобы случайно не пропустить папу, Толик встал в самый хвост. Очередь двигалась быстро. У самого прилавка Толик обнаружил, что не взял денег. Это его не испугало. Сунув руку в карман, он прошептал несколько слов, и тут же в его ладони зашуршала бумажка.

– Два пломбира, – сказал Толик.

– У меня нет сдачи с таких денег, – сказала продавщица, взглянув на сторублёвку. – Удивительно, как это тебе мама такие деньги доверила. Беги домой, пока не потерял.

– А я мороженого хочу, – сказал Толик.

– Ну что он там копается! Давайте побыстрей! – зашумели сзади.

– Граждане, кто сто рублей разменяет? – спросила продавщица.

Очередь засмеялась.

– Чего там сто, давай уж сразу тысячу!

– Ещё надо проверить, откуда у мальчишки такие деньги, – произнёс кто-то сердитым голосом.

Толик попятился от прилавка.

– Держи его! – шутливо сказал тот же голос.

Но Толику было не до шуток. Он быстро отошёл от прилавка и нырнул в толпу, проклиная себя за то, что не догадался назвать хотя бы пятёрку. С этой сотней теперь и в магазине показаться опасно.

Пробежав на всякий случай с полквартала, Толик увидел, что навстречу идёт Мишка с Майдой. Он снова хотел перейти на другую сторону, но Мишка его уже заметил.

– Ты зачем наши стихи читал? – без всякого предисловия спросил Мишка.

– А твоё какое дело!

– Потому что это нечестно.

– Да чего вы ко мне со своей честностью пристаёте! – возмутился Толик. – Честно, нечестно… Надоели!

– Никто к тебе не пристаёт, – сказал Мишка. – Ты лучше руку из кармана вынь. Майда не любит, когда руки в карманах держат.

– Чихал я на твою Майду!

– Ты очень много воображать стал.

– Сколько надо, столько и воображаю. Не учи учёного.

Толик глянул поверх Мишкиного плеча и съёжился. Ему хотелось стать как можно незаметнее. Навстречу ему, отдуваясь и пыхтя, с толстой улыбкой на толстом лице шёл толстый доктор из зоопарка. Как всегда, он нёс множество свёртков, которые расползались и стремились упасть на тротуар.

Доктор был уже близко, когда Толик стремительно бросился на другую сторону улицы. Нечаянно он задел какую-то женщину, а та задела доктора, и свёртки посыпались на асфальт.

Мишка кинулся собирать свёртки. А доктор даже не взглянул на женщину, которая его толкнула. Наверное, он привык к тому,