Джанни Родари - Грамматика фантазии (Введение в искусство придумывания историй) Страница 3

Я надеюсь, что эта книга сможет быть в равной степени полезна всем, кто считает необходимым, чтобы воображение заняло должное место в воспитании, кто возлагает большие надежды на творческое начало у детей, кто знает, какую освободительную роль может сыграть слово. "Свободное владение словом - всем!" - на мой взгляд, это хороший девиз, девиз добротного демократического звучания. Не для того, чтобы все были художниками, а для того, чтобы никто не был рабом.

2

КАМЕНЬ, БРОШЕННЫЙ В ПРУД

Если бросить в пруд камень, по воде пойдут концентрические круги, вовлекающие в свое движение, на разном расстоянии, с различными последствиями, кувшинку и тростник, бумажный кораблик и поплавок рыболова. Предметы, существовавшие каждый сам по себе, пребывавшие в состоянии покоя или дремоты, как бы оживают, они вынуждены реагировать, вступать во взаимодействие друг с другом. Движение распространяется вширь и вглубь. Камень, устремляясь вниз, расталкивает водоросли, распугивает рыб; достигая дна, он вздымает ил, натыкается на давно забытые предметы; некоторые из них оголяются, другие, напротив, покрываются слоем песка. За кратчайший миг происходит множество событий или микрособытий. Даже при наличии желания и времени вряд ли можно было бы зафиксировать их все без исключения.

Также и слово, случайно запавшее в голову, распространяет волны вширь и вглубь, вызывает бесконечный ряд цепных реакций, извлекая при своем "западании" звуки и образы, ассоциации и воспоминания, представления и мечты. Процесс этот тесно сопряжен с опытом и памятью, с воображением и сферой подсознательного и осложняется тем, что разум не остается пассивным, он все время вмешивается, контролирует, принимает или отвергает, созидает или разрушает.

Возьмем, к примеру, слово sasso [cacco] (камень). Дойдя до сознания, оно либо застревает в нем, либо наталкивается на что-то, или обходит что-то, в общем, вступает в различные сочетания:

- со всеми словами, начинающимися с буквы "s", но после

которой идет не "а", а какая-нибудь другая буква, например, semina

(сев), silenzio (тишина), sistole (ситечки);

- со всеми словами, которые начинаются со слога sa, например,

santo (святой), salame (колбаса), salso (соленость), salsa (соус),

sarabanda (сарабанда), sarto (портной), salamandra (саламандра);

- со всеми словами, рифмующимися с asso, например, basso

[бассо] (бас), masso [массо] (глыба), contrabbasso [контрабасco]

(контрабас), ananasso [ананассо] (ананас), tasso [тассо] (налог),

grasso [грассо] (жир);

- со всеми словами, соседствующими с ними в лексической

кладовой по значению: камень, мрамор, кирпич, скала, туф,

известняк, вулканический туф и т.д.

Это ассоциации "ленивые", приходящие в голову сразу. Одно слово сталкивается с другим по инерции. Маловероятно, чтобы это дало искру. (Впрочем, всякое бывает.)

Тем временем слово продолжает свое стремительное движение в других направлениях, погружается в мир прошлого; на поверхность всплывает то, что лежало на дне. У меня, например, слово sasso (камень) ассоциируется с Санта Катерина дель Сассо - храмом, возвышающимся над Лаго Маджоре. Мы с Амедео ездили туда на велосипеде. Усаживались в холодке под портиком, потягивали белое вино и рассуждали о Канте. Студенты-"загородники", мы встречались с Амедео и в поезде. Амедео ходил в длинной синей накидке. Иной раз под ней угадывались очертания футляра со скрипкой. У моего футляра оборвалась ручка, и я носил его под мышкой. Амедео потом служил в альпийских частях и погиб.

В другой раз воспоминание об Амедео возникло у меня в связи со словом "кирпич", оно напомнило мне низкие печи для обжига кирпичей в Ломбардии и наши с ним долгие прогулки - в туман, в дождь; мы могли бродить часами, разговаривали о Канте, о Достоевском, о Монтале, об Альфонсо Гатто. Дружба шестнадцатилетних оставляет глубокий след. Но сейчас речь не об этом. Речь о том, как случайно произнесенное слово может сыграть магическую роль, разгрести залежи, покоившиеся в памяти, припорошенные пылью времени.

Совершенно такое же действие возымело слово "madeleine" на Пруста*. После него все "писатели по памяти" научились (даже слишком хорошо научились!) вслушиваться в далекие отголоски слов, запахов, звуков. Но наша задача - придумывать сказки для детей, а не сочинять рассказы ради встречи с утраченным прошлым. Впрочем, и с детьми было бы забавно и полезно затеять иногда игру с памятью. Самое обычное слово может подсказать, "что было в тот раз, когда", может содействовать самовыражению, измерить расстояние между днем сегодняшним и вчерашним, хотя вчерашних дней у ребенка, к счастью, еще немного и содержимого в них мало.

______________

* Речь идет о романе Марселя Пруста "В поисках утраченного времени". Прим. перев.

Если отправной точкой может служить одно-единственное слово, то "фантастическая тема" наверняка возникает при весьма странных словосочетаниях, когда в водовороте образов, в их причудливых переплетениях появляется непредвиденное родство между словами, принадлежащими к совершенно различным рядам. Так, mattone [маттонэ] (кирпич) повлекло за собой: canzone [канцонэ] (песня), marrone [марронэ] (каштан), massone [массонэ] (каменщик), torrone [торронэ] (нуга), panettone [панэттонэ] (кулич).

Слова mattone (кирпич) и canzone (песня) представляются мне интересной парой, хотя и не такой "прекрасной и неожиданной, как зонтик со швейной машинкой на анатомическом столе" ("Песни Мальдорора"). Эти слова для меня соотносятся, как sasso (камень) с contrabbasso (контрабас). Видимо, скрипка Амедео, добавив элемент положительных эмоций, содействовала рождению музыкального образа.

Вот музыкальный дом. Он построен из музыкальных кирпичей и из

музыкальных камней. Стены его, если ударять по ним молоточками,

могут издавать любые звуки. Я знаю, что над диваном есть до-диез;

самое высокое фа - под окном; весь пол настроен на си-бемоль

мажор, очень волнующую тональность. В доме имеется замечательная

серийная электронная дверь: достаточно притронуться к ней

пальцами, и раздается нечто в духе Ноно, Берио или Мадерны. Сам

Стокхаузен мог бы позавидовать! (У него прав на этот образ больше,

чем у кого бы то ни было, ведь слово "house" (дом) составная часть

его фамилии.) Но музыкальный дом - еще не все. Существует целый

музыкальный городок, где есть дом-фортепьяно, дом-челеста,

дом-фагот. Это городок-оркестр. По вечерам, перед сном, его

обитатели музицируют: играя на своих домах, устраивают настоящий

концерт. А ночью, пока все спят, узник в камере играет на

перекладинах тюремной решетки... И так далее и тому подобное.

Думаю, что узник попал в рассказ благодаря рифмующимся prigione [приджонэ] (тюрьма) и canzone [канцонэ] (песня); этой рифмой я сознательно пренебрег, но она, конечно же, затаилась и ждала удобного момента. Железная решетка вроде бы напрашивалась сама собой. Впрочем, может быть, это и не так. Наиболее вероятно, что мне ее подсказало промелькнувшее в памяти название одного старого фильма: "Тюрьма без решеток".

Воображение может устремиться и по другому руслу:

Рухнули решетки всех тюрем мира. Узники выходят на волю. И

воры тоже? Да, и воры. Ведь тюрьма плодит воров. Не будет тюрем

не будет и воров...

Хочу заметить, что в этом, на первый взгляд машинальном, процессе участвует некий стереотип - мое мировоззрение, которое одновременно этот стереотип и преобразует. Сказывается влияние давно или недавно прочитанных книг. Настоятельно заявляет о себе мир отверженных: сиротские приюты, исправительные дома, богадельни, психиатрические больницы, неуютные школьные классы. В сюрреалистические экзерсисы вторгается реальность. И в конце концов вполне вероятно, что когда образ музыкального городка выльется в рассказ, то это уже не будет фантазией на отвлеченную тему, а один из способов раскрытия действительности и изображения ее в новых формах.

Но наше исследование слова "sasso" (камень) не закончено. Мне надо еще раз к нему "принюхаться", как к организму, обладающему определенным значением и звучанием, надо разложить его по буквам, обнаружить слова, которыми я до сей поры пренебрегал.

Напишем буквы, из которых состоит это слово, одну под другой:

- А

- S

- S

- О

Теперь возле каждой буквы я могу написать первое пришедшее мне в голову слово, выстроив таким образом новый ряд, например:

Sardina - Сардина

Avvocato - Адвокат

Sigaretta - Сигарета

Sifone - Сифон

Ortolano - Огородник

Или - так будет интереснее - напишем возле пяти букв пять слов, образующих законченное предложение:

Sulla - Ha

altalena - качелях

saltano - катаются

sette - семь

oche - гусынь.

В данный момент я не знаю, к чему мне семь гусынь на качелях - разве лишь для того, чтобы выстроить рифмованную белиберду вроде:

Семь гусынь на качелях

пообедать захотели...

Но не следует ждать более или менее интересного результата с первой же попытки. И я по той же системе нащупываю еще один ряд: