Джанни Родари - Джельсомино в Стране Лжецов Страница 3

- А вы не повышайте голос, я не глухой. Ступайте, ступайте и возвращайтесь с фальшивой монетой, тогда товар и получите. Глядите, я даже не разворачиваю пакеты. Они будут лежать для вас здесь в сторонке, ладно? Спокойной ночи. Джельсомино засунул в рот кулак, чтобы не закричать. И пока он шел от прилавка к двери, между ним и его голосом произошел такой разговор: Голос: Хочешь, я воскликну: "А-а!", и у него разлетится вдребезги вся витрина? Джельсомино: Прошу тебя, не делай этого. Ведь я только что попал в эту страну, у меня и так идет здесь все вкривь и вкось. Голос: Но мне нужно вырваться наружу, иначе мне конец. Ты же мой хозяин, придумай, как лучше поступить. Джельсомино: Потерпи, вот выйдем сейчас из магазина этого ненормального. Я не хочу разорять его. В этой стране творится что-то странное. Голос: Тогда поторапливайся, я больше не могу. Поспеши. Еще минута - и я закричу... Еще минута - и все пропало! Джельсомино пустился бегом, свернул в безлюдную улочку чуть пошире переулка, быстро огляделся. Вокруг не было ни души. Тогда он вынул кулак изо рта и, чтобы освободиться от злости, переполнявшей его, испустил короткое: "А-а!" Послышался звон разбившегося уличного фонаря а стоявший на одном из балконов цветочный горшок закачался и рухнул на мостовую. Джельсомино вздохнул: - Когда у меня будут деньги, я вышлю их по почте городскому управлению за разбитый уличный фонарь, а на балкон поставлю новый горшок с цветами. Как будто ничего больше не разбилось? - Нет, ничего, - ответил ему тоненький голос, и кто-то два раза кашлянул. Джельсомино поискал, кто бы это мог говорить, и увидел кошку, или во всяком случае существо, которое издали можно было принять за кошку. Прежде всего, кошка эта была красная. Какого-то особенно густого красного или даже бордового оттенка. У нее было всего три лапы. И наконец, что самое удивительное, это была нарисованная кошка, вроде тех фигурок, которые ребятишки рисуют на стенах. - Как! Говорящая кошка? - удивился Джельсомино. - Да, я несколько необычная кошка и признаю это. Я, например, умею читать и писать. Но, кроме всего прочего, я дочь школьного мела. - Чья ты дочь? - Одна девочка нарисовала меня на этой стене кусочком цветного мела, который она стянула в школе. Но поскольку в этот момент показался полицейский, она впопыхах убежала, успев нарисовать мне всего только три лапы. Вот и вышла я хромая. И поэтому я решила назвать себя Кошкой-хромоножкой. К тому же я покашливаю немного. Ведь самые холодные зимние месяцы мне пришлось провести на довольно сырой стене. Джельсомино взглянул на стену. На ней остался лишь отпечаток от Кошки-хромоножки, как будто рисунок отделился от штукатурки. - Но как же ты сумела выпрыгнуть? - спросил Джельсомино. - А за это я должна поблагодарить твой голос, - ответила Кошка-хромоножка. - Если бы ты крикнул посильнее, то, вероятно, продырявил бы стену, и вышла бы неприятность. А так мне просто повезло. Ох как здорово ходить по земле, пусть даже на трех лапах! У тебя, кстати, только две ноги, и тебе как будто хватает, правда? - Еще бы, - согласился Джельсомино, - для меня этого даже слишком много. Будь у меня только одна нога, я бы не ушел из дому. - Ты не очень-то весел, - заметила Хромоножка. - Что с тобой стряслось? Джельсомино собрался было начать рассказ о своих злоключениях, как вдруг на улочке показался настоящий кот, на четырех лапах. Но он, вероятно, был углублен в свои мысли и даже не обернулся, чтобы взглянуть на наших друзей. - Мяу! - крикнула ему Кошка-хромоножка. На кошачьем языке слово "мяу" означает "привет". Кот остановился. Он казался удивленным, скорее даже оскорбленным. - Меня зовут Кошка-хромоножка, а тебя как? - поинтересовалась нарисованная кошка. Настоящий кот, казалось, колебался, отвечать или нет. Потом неохотно пробормотал: - Меня зовут Барбосом. - Что он говорит? - спросил Джельсомино, который действительно ничего не понимал. - Говорит, что его зовут Барбосом. - Да разве это не собачья кличка? - Именно так! - Никак не возьму в толк, - сказал Джельсомино. - Сперва продавец захотел мне всучить чернила вместо хлеба. Теперь этот кот с собачьей кличкой... - Дорогой мой, - пояснила Кошка-хромоножка, - кот думает, что он собака. Хочешь послушать? - И, обратившись к коту, она его сердечно поприветствовала: - Мяу! - Гав-гав! - разозлившись, ответил кот. - Постыдись, ты же кошка, а мяукаешь! - Да, я кошка, - ответила Кошка-хромоножка, - хотя у меня всего только три лапы, нарисованные красным мелом. - Ты позор нашего рода. Ты обманщица, убирайся прочь. Я не желаю больше терять ни минуты на разговоры с тобой. Да, кстати, и дождь собирается. Пойду-ка я домой за зонтиком. - И кот пустился прочь, то и дело оглядываясь и лая. - Что он сказал? - спросил Джельсомино. - Он сказал, что пойдет дождь. Джельсомино взглянул на небо. Над крышами домов сияло солнце, и даже в морской бинокль невозможно было бы разглядеть ни одной тучи. - Будем надеяться, - сказал мальчик, - что все ненастные дни в этом краю будут походить на сегодняшний день. Мне кажется, что я попал в страну, где все шиворот-навыворот. - Дорогой Джельсомино, ты просто очутился в Стране лжецов. Здесь все по закону обязаны врать. И горе тем, кто говорит правду. Их так штрафуют, что шкуру сдирают вместе с хвостом. И тут Кошка-хромоножка, сумевшая многое узнать со своего наблюдательного пункта на стене, подробно описала мальчику Джельсомино Страну лжецов.

Здесь мы приводим с кошкиных слов правдивый рассказ о Стране лжецов

Да будет тебе известно... - начала Кошка-хромоножка. Но я сокращу ее рассказ, чтобы не заставлять вас терять много времени. Итак, задолго до того как Джельсомино попал в чужеземную страну, туда по морю приплыл хитрый и жестокий пират по прозвищу Джакомон. Это был довольно высокий и толстый человек, уже немолодой, и на старости лет ему захотелось найти себе занятие поспокойнее. - Молодость уже прошла, - говорил он. - Мне опостылело бороздить моря. Не лучше ли теперь захватить какой-нибудь островок и бросить старое ремесло. Конечно, я не забуду пиратов из своей шайки. Кого-то произведу в мажордомы, кого-то назначу на другие почетные должности, и они не будут в обиде на своего атамана. Задумав такое дело, он начал подыскивать для себя островок. Но все островки были слишком малы и не отвечали его вкусам. Если же они приходились по вкусу самому Джакомону, то не нравились его шайке. Одному нужна была река, чтобы ловить форель, а реки не было, другому - кинотеатр, третьему - банк, чтобы вложить туда свои пиратские сбережения. - А почему бы нам не захватить что-нибудь получше, чем островок? - каждый раз говорил кто-нибудь из пиратов. Одним словом, кончилось тем, что они захватили целую страну с большим городом, где было полным-полно и банков, и кинотеатров, и много рек, чтобы ловить форель, а в воскресные дни кататься на лодке. И ничего удивительного в этом нет. Довольно часто случается, что банда пиратов захватывает ту или иную страну в какой-нибудь части света. Завладев страной, Джакомон решил называть себя королем Джакомоном Первым, а своих людей он произвел в адмиралы, камергеры, сделал их придворными и начальниками пожарных команд. Разумеется, Джакомон издал закон, который обязывал всех называть его "ваше величество" под угрозой, что ослушникам будет отрезан язык. Но для полной уверенности, что никому никогда не взбредет в голову сказать о нем правду, он приказал своим министрам произвести реформу словаря. - Нужно изменить значение всех слов, - пояснил он. - Например, слово "пират" будет означать - честный, порядочный человек. Таким образом, когда люди будут говорить, что я пират, на новом языке это будет означать, что я порядочный человек. - Клянемся всеми китами, которых видели, когда ходили на абордаж, - это прекрасная идея! - закричали восхищенные министры. - Ее стоит записать золотыми буквами. - Всем ясно? - продолжал Джакомон. - А теперь за дело! Изменить все названия вещей, животных и людей! Для начала вместо "доброе утро" нужно говорить "спокойной ночи". Так, мои верноподданные будут начинать свой день со лжи. Конечно, когда придет время идти спать, надо будет говорить "доброе утро". - Великолепно! - воскликнул один из министров. - А чтобы сказать кому-нибудь: "Как вы прелестно выглядите", нужно будет говорить: "Ваша физиономия кирпича просит". После реформы словаря был издан закон, который делал ложь обязательной для всех. И тут началась полная неразбериха. На первых порах люди очень часто ошибались. Например, хлеб шли покупать в булочную, забывая, что там теперь продавались карандаши и тетради, а хлеб следовало покупать в магазине письменных принадлежностей. Или же шли погулять в городской парк, смотрели на цветы и вздыхали: - Какие чудесные розы! Немедленно из-за куста выскакивал стражник короля Джакомона, держа наготове наручники. - Ну и молодец, право, молодец! А вам известно, что вы нарушили закон? Как вам в голову взбрело называть розой морковь? - Прошу прощения, - бормотал провинившийся и второпях принимался расхваливать другие цветы парка. - Какая изумительная крапива! - говорил он, показывая на анютины глазки. - Нет уж, вы мне это бросьте! Преступление вы уже совершили. Посидите немного в тюрьме да потренируйтесь говорить неправду. Но то, что произошло в школах, просто невозможно описать. Джакомон приказал изменить все числа таблицы умножения. Чтобы произвести сложение, необходимо было вычитать, а при делении - умножать. Сами учителя не могли больше проверять задания. Для лодырей началось настоящее раздолье: чем больше они делали ошибок, тем увереннее были, что получат отличную оценку. А сочинения? Можете себе представить, какие сочинения получались, когда их писали шиворот-навыворот. Вот, к примеру, сочинение на тему "Прекрасный день", за которое один школьник был награжден медалью из фальшивого золота: "Вчера шел дождь. Ах, какое наслаждение гулять под проливным холодным дождем! Наконец-то люди смогли оставить дома зонтики и плащи и ходить без пиджаков, в одних рубашках. Я не люблю, когда светит солнце: приходится сидеть дома, чтобы не намокнуть, и смотреть всю ночь напролет, как солнечные лучи грустно скользят по черепицам дверей". Для того чтобы как следует оценить это сочинение, вы должны учитывать, что "черепицы дверей" на этом языке означало "стекла окон". Но хватит об этом. Теперь вы уже знаете, о чем идет речь. В Стране лжецов даже животные были вынуждены говорить неправду. Собаки мяукали, кошки лаяли, лошади мычали, а лев, сидевший в клетке в зоопарке, должен был попискивать, потому что рычать обязали мышей. Лишь рыбы в воде да птицы в воздухе могли наплевать на все законы короля Джакомона. Ведь рыбы всегда молчат, и поэтому никто их не может заставить лгать. Ну, а птиц не могла арестовать королевская стража. Птицы продолжали, как и прежде, каждый на свой лад, распевать песни. Люди смотрели на них с завистью и вздыхали: - Счастливчики, никто не может их оштрафовать... Слушая рассказ Кошки-хромоножки, Джельсомино становился все грустнее и грустнее. "Как же я буду жить в этой стране? - думал он. - Если я своим слишком громким голосом скажу правду, то меня услышат все полицейские короля Джакомона. Да и голос у меня такой непослушный, что с ним, пожалуй, не совладать". - Ну вот, теперь тебе все известно, - закончила свой рассказ Хромоножка. А знаешь, что я еще тебе скажу? Я проголодалась. - Я тоже. Да я почти забыл об этом. - Голод - это единственное, о чем нельзя забыть. Время ему не страшно. Наоборот, чем больше проходит времени, тем сильнее ты чувствуешь голод. Ну ничего, сейчас мы что-нибудь поищем. Только сначала мне хотелось бы оставить о себе память на этой стене, пленницей которой я пробыла столько времени. И своей лапкой, нарисованной красным мелом, она нацарапала на стене на своем прежнем месте: МЯУ! ДА ЗДРАВСТВУЕТ СВОБОДА! Найти чего-нибудь поесть было не так-то просто. Пока они бродили по городу, Джельсомино, не отрываясь, смотрел на мостовую в надежде найти фальшивую монету. А Кошка-хромоножка все глядела по сторонам, будто разыскивая среди толпы кого-нибудь из знакомых. - Вот она, - произнесла вдруг Кошка и указала на старую синьору, которая торопливо шла по тротуару с кульком в руках. - Кто это? - Это тетушка Кукуруза, покровительница кошек. Каждый вечер она приносила кулек с объедками для бродячих кошек, которые собираются около парка королевского дворца. Тетушка Кукуруза была прямой как палка, сухой, строгого вида старухой, ростом почти в два метра. Посмотрев на нее, можно было подумать, что она из тех старух, которые гоняют кошек метлой. Но, по словам Кошки-хромоножки, дело обстояло как раз наоборот. Следуя за ней, Джельсомино и его новый друг вышли на маленькую площадь, в глубине которой возвышалась ограда парка с зубцами, покрытыми острыми бутылочными осколками. Десяток исхудавших, ободранных кошек встретили тетушку беспорядочным лаем. - Остолопы! - сказала Кошка-хромоножка. - Смотри, как я сейчас их проведу. В тот момент, когда тетушка Кукуруза, развернув свой кулек, выкладывала его содержимое на тротуар, Кошка-хромоножка врезалась в кошачью свалку и испустила пронзительное "мяу!". Кошка, которая не лаяла, а мяукала! К такому здешние коты не привыкли. Они совершенно остолбенели и с открытыми ртами застыли на месте как статуи. Кошка-хромоножка уцепила зубами две тресковые головы и хребет камбалы, в два прыжка взобралась на ограду королевского парка и спрыгнула в кусты. Джельсомино оглянулся по сторонам. Ему тоже захотелось перелезть через ограду, но на него подозрительно поглядывала тетушка Кукуруза. "Как бы она не подняла шум", - подумал он. Притворившись обычным прохожим, который идет своей дорогой, он свернул на другую улицу. Когда кошки пришли в себя от удивления, они залаяли, цепляясь за юбку тетушки Кукурузы. Но, по правде говорят она была поражена еще больше, чем они. Наконец, вздохнув, тетушка разделила между кошками оставшиеся объедки и, взглянув последний раз на ограду, за которой скрылась Кошка-хромоножка, направилась домой. А Джельсомино, едва свернув за угол, нашел наконец фальшивую монету, которую он так искал. Он купил себе хлеба и сыра, или, как здесь говорили, "пузырек чернил и ластик". Быстро спускалась ночь, Джельсомино очень устал, и ему хотелось спать. Увидев раскрытую дверь, он прошмыгнул в нее и попал в подвал, где и заснул на куче угля.