За двадцать минут до полуночи - Дафне Мар Страница 3

– Од-на-ко… – пробормотал старик и чуть приподнял бровь.

В следующую секунду в магазин влетел папа.

Я невинно посмотрела на него и откинула со лба прядь, выбившуюся из косы. Пошевелиться я не смела, потому что чувствовала, что твёрдая обложка книги под моей спиной все больше гнётся и в любой момент может просто сломаться. Будет лучше, если папа ничего об этом не узнает. По крайней мере, не сейчас. Потому что, судя по тому, как он побледнел, он уже и так находился на грани нервного срыва.

Он поспешил к старику.

– Тысяча извинений! Моя дочь, она пытается помогать мне с делами в лавке, но… Это просто катастрофа ходячая. Вы сильно ушиблись?

– О, всё в порядке. – Старик смахнул блёстки с плеча. – У неё, пожалуй, неплохо получается помогать. Ей надо делать это чаще. Я, знаете ли, большой поклонник буффонад[2] в стиле Чарли Чаплина.

Буффонады? Чарли Чаплин? О чём он вообще говорит, этот странный тип, который в своём чёрном пальто выглядит так, будто только что выпрыгнул из девятнадцатого века? Почему, кстати, он вообще в пальто? Лето же… В одном я была абсолютно уверена – раньше я этого старика в нашем магазине не видела. Его белые, как снег, волосы завивались у ушей в тонкие локоны, а над верхней губой красовались пышные усы. Однако самой необычной деталью в его образе был монокль, который он достал из нагрудного кармана пальто и вставил в левый глаз.

Да кто вообще носит монокль в двадцать первом веке?!

Но незнакомец вёл себя так, будто ничего необычного не произошло. Он подошёл ко мне ближе и пристально посмотрел в глаза.

– Впереди у нас важное событие. Не так ли?

Я наконец-то начала приходить в себя. Поднимаясь со стола, я поспешно спрятала книгу с испорченной обложкой за спину и хотела что-то ответить, но не смогла. У меня будто язык отнялся.

Впрочем, старик, кажется, и не ждал никакого ответа.

– Поистине, поистине это прекрасный вечер, – тихо пробормотал он, направляясь к двери. На пороге он остановился, приподнял шляпу и слегка поклонился мне. Затем быстро покинул магазин и зашагал по улице. Только тень мелькнула.

Я повернулась к кассе. Папа как будто и не заметил ничего необычного. Что ж, это можно понять – сколько таких странноватых клиентов встречается ему каждый день… Одна Ёлка-Перепёлка чего стоит.

Папа тихонько напевал рождественскую песенку, рассматривая книжную закладку из трилогии о полуночи. Главный герой, Фил, на фоне фиолетовых блёсток. Слащаво до невозможности.

– Знаешь его? – спросила я, по-прежнему пряча за спиной повреждённый экземпляр книги.

Папа поднял глаза.

– Нет, Морковка. Но похоже, его заинтересовало грядущее мероприятие.

– Да ему лет восемьдесят, не меньше, – фыркнула я. – С каких это пор старенькие дедушки читают книги для подростков?

– Ну… – Папа пожал плечами. – Есть истории, которые приятно читать в любом возрасте. – Он по меньшей мере десять раз переложил закладки слева направо и теперь наверняка не перепутал бы их расположение даже с закрытыми глазами.

Затем он направился к витрине, напевая уже другую детскую песенку. С каждым его шагом я потихоньку разворачивалась к папе лицом. Как же мне избавиться от этой дурацкой книги?

– Стулья расставить не забудь, – напомнил папа. – И блёстки с пола нужно убрать. Неси-ка пылесос.

Пылесос! А вот и решение! Я слабо кивнула и направилась к кабинету за кассой.

Папа с удивлением посмотрел на меня.

– А ты не думаешь, что будет намного быстрее, если ты повернёшься?

– Эм… Витрина получается очень красивой, – попыталась я отвлечь его и улыбнулась как можно более искренне. – Только смотри – Винценцу, кажется, нехорошо…

Картонный Винценц действительно валялся на полу у ног картонных Фила и Эсмеральды.

Отвлечь папу оказалось проще простого. Он тут же занялся упавшей фигурой, потеряв интерес ко мне.

А я добралась до кассы, наконец-то повернулась и со скоростью обезьянки исчезла в кабинете.

Глава 2

– Так волнительно… Я вся дрожу… Мне это снится, да? – с этими словами Леона сунула мне под нос свою руку. Все ногти оказались обкусаны, и чёрный лак местами совсем облез. – Я, наверное, всё ещё сплю. Эмма, ущипни меня скорее!

Было почти шесть вечера, и мы уютно устроились на последнем ряду. Мне понадобилось два часа, чтобы привести зал в порядок. Время от времени между книжными стеллажами прохаживались клиенты и порядок нарушали, но в целом всё было почти идеально. Всё было готово для сегодняшнего вечера. Это даже хорошо, что у меня прибавилось работы, – так я могла какое-то время не думать об испорченной книге. Эх, чего только не найдёшь в пылесосе, когда решишь его вычистить!.. Тут тебе и розовые резиночки для волос, и недоеденные мятные конфетки, и собачья шерсть (за это, конечно, Джакомо Казанову надо благодарить). А теперь вот ещё и книга с покорёженной обложкой. План мой заключался в том, чтобы свалить всю вину на Филиппу, мол, это она засосала книгу пылесосом, когда в прошлый раз убиралась. Это принесло бы сразу две выгоды: во-первых, папа тогда будет очень зол на Филиппу (которую я в любом случае терпеть не могла), во-вторых, на меня он злиться точно не будет. И всё-таки я сомневалась, что это сработает. В тот момент, когда я рылась в мерзкой пыльной куче, в душу закрались первые сомнения… Нет, звучало всё-таки не слишком правдоподобно. В самом деле – как бы такой толстенный том пролез в узенькую трубу пылесоса? Глупо, конечно, но времени на то, чтобы усовершенствовать план, не оставалось. Напряжение нарастало с каждой минутой. Чтобы спокойно провести последние приготовления к мероприятию, папа даже специально запер магазин на ключ. Но сейчас было уже почти шесть вечера. И скоро уже толпа, которая полдня торчала снаружи, на мощёной булыжником улице, хлынет в магазин.

– Нет, Леа, это не сон, – раздражённо пробормотала я. Она, наверное, уже в сотый раз рассказывала мне, как взволнованна. – Это скорее кошмар. День с утра не задался, и до сих пор больно! – Я потёрла спину. Наверняка в том месте, где меня чуть не пронзил триллер, уже красовался синяк размером с арбуз.

Леона сочувствующе улыбнулась и поправила очки. Её волосы цвета воронова крыла сегодня были забраны в пучок высоко на макушке, и из него слева и справа торчали отдельные пряди. Изумрудно-зелёные глаза, как всегда, были подведены чёрным. Несколько недель назад у Леоны началась «чёрная полоса». По крайней мере, папа так