Александр Крестинский - Маленький Петров и капитан Колодкин Страница 4

Справа, пришвартованная к понтону, покачивалась вторая шлюпка, как две капли воды похожая на ту, что привезли. На борту белой краской выведено: КЮМ - Клуб юных моряков.

- Разгружай! - приказал Каштанов, и все взялись за дело. Палатки, спальные мешки, ящики с консервами, брезентовые кули с картошкой, спасательные пояса, ведра, рюкзаки - все это и многое другое сбрасывали, снимали с машины и складывали у самой воды.

Тут и Маленький Петров не отставал. Больше того - он настолько осмелел, что начал давать советы.

- Куда кладешь, ты! - кричал он одному. - Сюда тяни, не видишь, что ли! - другому. - Принимай, чего стоишь! - третьему.

В это время кто-то из стоящих на грузовике в спешке выронил весло, и на пути падающего весла оказался Маленький Петров. Весло задело его вальком. Маленький охнул.

- Кому попало? - спросил с грузовика капитан.

- Маленькому.

- Боевое крещение, - сказал Степа.

Маленький не от боли, от досады готов был заплакать, но удержался. "Черта с два заплачу, черта с два!" - сказал он сам себе.

Капитан перегнулся через борт:

- Знаешь, Маленький Петров, почему тебе попало? Ты все советы давал. Я давно заметил: начнет человек слишком много советов давать, с ним обязательно что-нибудь и приключится...

Все засмеялись, а Маленький опустил голову. Чубчик подтолкнул его.

- Со мной держись, салага!.. - И тише: - А ты ловкий, я смотрю. Как трубу-то спер?..

Но тут, к счастью, раздалась новая команда, и Маленькому не пришлось отвечать на этот неприятный вопрос.

- Второй экипаж, в воду! - сказал капитан и, кряхтя, стал скидывать пиджак, рубаху, сапоги. "Э, а капитан-то ничуточки не загорелый, - отметил про себя Маленький Петров, - и наколки ни одной. Может, на спине?.. И там нет..."

Маленький раньше всех бросил одежду и вошел в теплую, пахнущую гнилью воду. В зоне затопления осталось много невыкорчеванного леса, кустарника. Сейчас вода спала, и голые стволы торчали, словно мачты затонувших кораблей.

Теперь надо было как можно осторожней опустить шлюпку на воду, придерживая ее изо всех сил, тогда как сама она всей своей тяжестью стремилась вниз. Те, кто стоял в воде, прикасались вытянутыми руками к широкому телу шлюпки, к ее обитому металлом хребту, глядя напоследок на могучие ее ребра, которые только что не дышат, а так совсем живые. Через минуту все это будут видеть только рыбы и будут срываться с бешеной скоростью с места, почуяв приближение шлюпки, ее неукротимое движение и скрипение о воду.

Шлюпка все нависала и нависала над водой, все бесплоднее были попытки ее удерживать, и Маленькому Петрову показалось неуютно и страшновато в ее тени, и он обрадовался, когда капитан из-за другого борта крикнул:

- Все в сторону!

И закипела, забурлила вода вокруг шлюпки. Замелькали руки, ноги, животы, пузыри черных и синих трусов, глаза, зубы... Один только человек сохранял спокойствие. Он стоял по пояс в воде, улыбаясь телесному счастью - воде, солнцу, ветерку. Он поплескивал водой на свои кругловатые, незагорелые плечи, на свою полнеющую, незагорелую, нетатуированную грудь, поплескивал на свое моложавое лицо и гладил его ладонями, словно заново лепил, а вылепив, оказался и в самом деле чуть другим человеком, как это всегда бывает с людьми после мытья или купанья.

Погрузку закончили скоро. Закрепили мачты в гнездах, оснастили парусами. На верхушках мачт трепыхались узкие красные вымпела.

Капитан придирчиво принимал работу. Заглядывал под банки, строго смотрел, как упаковано продовольствие, проверял уключины - хорошо ли держатся в них весла. Потом собрал всех вокруг себя и сказал:

- Я все думал, на какой шлюпке мне идти. Никак не мог выбрать. Потом решил: пойду на той, которая больше понравится. Так вот - больше мне понравилась шлюпка боцмана Ленца...

- Ура! - закричал экипаж боцмана Ленца. Сам боцман стоял молча. А Степа Еремин - командир второй шлюпки - посвистывал, будто ничего не произошло. Никто не должен видеть, что командир переживает.

- Ленц - достойный товарищ, - продолжал капитан, - мало того, он остроумный товарищ, чего я, между прочим, раньше не знал. Это даже интересно. Поглядите...

И капитан показал рукой на корму Ленцевой шлюпки, где лежала резиновая подушечка в розовой ситцевой наволочке, надутая как раз в меру, чтобы сидеть на ней было приятно и удобно. Это была та самая замечательная подушечка, без которой капитан не отправлялся ни в один поход, а однажды, позабыв ее на некоем островке и спохватившись только через полчаса пути, приказал вернуться.

Возвращались на веслах, с досадой бросив попутный ветер, а капитан сидел на корме мрачный и, сведя брови, рычал:

- И-и - раз!.. И-и - раз!..

Искали подушечку всем отрядом, растянувшись цепью по острову. Нашел ее человек по фамилии Петухов. Нынче его в поход не взяли, потому что он остался на второй год в седьмом классе. Но этот Петухов тем не менее стал легендарной фигурой. Если капитану надо привести пример необычайной зоркости или, напротив, упрекнуть кого-нибудь в неумении видеть у себя под носом, он всегда вспоминает Петухова.

Тогда на острове Петухов был награжден за находку. Капитан вытащил из кармана горсть конфет и сказал:

- Подставляй лапу, Петухов!

...И вот теперь розовая подушечка уютно лежит на корме Ленцевой шлюпки, деликатно и красноречиво приглашая капитана взойти на борт.

- А чемодан мой вы заперли? - спросил капитан.

- Так точно, товарищ капитан, - ответил боцман Ленц, - у Каштанова ключ подходит.

"Эх, и боцман у меня, - радовался Маленький Петров, - настоящий боцманюга, не то что Степа..."

- А теперь, - сказал капитан, - выдать по тушенке на двоих и буханке на пятерых.

Разделить трапезу с капитаном - большая честь. Интересно, кого он пригласит...

- Ленц, давайте-ка подсаживайтесь, разделаем эту баночку.

Боцман Ленц достает из кармана складной нож, приставляет лезвие к банке, ударяет ладонью по рукоятке и режет крышку чуть наискосок, да так ровно и чисто!

- Хорошо, - говорит капитан, - культурно. Прямо как Большой Петров. Смотреть приятно. Учитесь, люди. - Он поворачивается к Маленькому, который в эту минуту макает горбушку в прозрачное розовое желе. - Не стесняйся, Маленький Петров, работай, работай. У вас, у Петровых, аппетит что надо...

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Еще раз из прошлого. Маленький и Большой

Сказано приглядывать за младшим, - значит, все. Большой Петров смотрел на часы, нахлобучивал на Маленького шапку и уводил его за собой. Шли они сначала по дощатым тротуарам, потом по булыжникам Заречной, затем по асфальту улицы Ленина и, наконец, по звонким плитам Ратушной. Этот путь Маленький изучил хорошо - сам поворачивал куда надо. К Маленькому в клубе быстро привыкли, и когда, случалось, Большой Петров приходил на занятия один, его у порога спрашивали:

- А Маленький где? Ты что без Маленького?

Обычно брат сажал Маленького у самой двери на стул, совал ему конфету или яблоко и принимался за свои дела.

Порой, в середине вечера, когда за окном душной клубной комнаты опускались густые сумерки и на стекле расплывался влажный круг уличного фонаря, кто-нибудь говорил шепотом:

- Ребята, глядите, Маленький-то под шапкой спит!..

С Маленького снимали шапку, и его белая голова с копной свалявшихся волос беспомощно падала набок, а на лбу блестели бусины пота.

- Маленький, просыпайся! Домой пойдем! Во здоров спать!

Маленький из сна выходил, как из воды выныривают: отфыркивался, шумно дышал, тер глаза...

- Привет! Выспался?

Шло время. Маленький подрастал. И клубная комната, затянутая раньше туманной дымкой сна, постепенно представала перед ним во всем своем ослепительном богатстве. Под потолком покачивались прекрасные парусные корабли, вокруг висели таинственные голубые карты и яркие картинки морских сражений, широкий стол был завален блестящими приборами, а на стене - за спиной капитана - самый красивый, в футляре из темного дерева. Это барометр. Когда по его стеклу легонько постукивают пальцем, стрелка барометра дрожит...

В углу - тяжелые бухты каната, черные разлапые якоря, разноцветные флажки, спасательные пояса.

Капитан для Маленького очень долго был человеком-голосом, голосом, который не умещался в комнате, грохотал в ней, будто гром в самоварной трубе, выхода себе искал, и, найдя, гулял по всему Дворцу пионеров.

Страшноватый голос. Привыкнуть надо. Иногда из класса фортепьяно приходили, просили: "Потише, пожалуйста..."

А однажды капитан посмотрел на Маленького в упор и сказал тихим вполсилы обычного - басом:

- Радуйся, Маленький Петров, в клуб ходишь!

Все засмеялись и приветливо стали поглядывать то на Маленького, то на капитана. И то, что капитан приноровил свой голос к нему, удивило Маленького. Он понял: от него ждут чего-то. И тоже засмеялся.

Давно миновало время, когда Маленький Петров покинул стул около двери и впервые двинулся в плаванье по комнате. Очень скоро обнаружилось, что человек он вовсе не лишний, а, напротив, очень нужный, просто даже необходимый. Всем и каждому.