Радий Погодин - Шмель Страница 4

- Ну хотя бы - вы разделяете это мнение, что новгородцы призывали варягов править в Новгород?

- Разделяю, - сказал Леонтий.

Мать Лидии Павловны слегка покраснела. В ней появилось что-то пускай не генеральское, но старшинское.

- Что же, по-вашему, они были дураками?

- По-моему, они были умными, - сказал Леонтий. - Важно выяснить, кто такие - эти они.

- Новгородцы.

- Новгородцами они стали уже потом. Сначала это было племя озерных словен, финское племя меря и племя изборских кривичей. Платили они варягам дань. Но, призвав варяга править, они получали за те же "деньги" и откуп, и воеводу.

"Как все же приятно наблюдать за вежливым молодым мужчиной, преисполненным знаний", - приблизительно в такой форме можно было бы сформулировать чувство, охватившее мать Лидии Павловны. Еще ей очень понравилось, что древние новгородцы не были идиотами, - надо сказать, что она стеснялась факта призвания варягов княжить.

Сама же Лидия Павловна прислонилась к книжному шкафу и опустила руки вдоль тела. Океан тепла заливал ее заждавшуюся душу. Но эта приливная волна не связывалась ею с Леонтием как с личностью, - только как со шмелем. Личность Леонтия нарушала это тепло, будто холодный растрепанный ветер над теплым морем.

- В общем-то, все было еще проще, - сказал Леонтий. - Племена, жившие тогда по берегам северного средиземного моря, являли некую общность. Языки варягов и славян были в то время очень близкими. Так что совсем чужими славяне варягов не считали. А если говорить о Рюрике, то он и вообще был наполовину славянин. Его мать - дочь Гостомысла. Рюрик - его славянское имя. Новгород же был интернациональным городом изначально. Он состоял из двух концов - словенского и неревского-меревского. Некоторые считают, что концов первоначально было три. Я же считаю, что было не три конца, а три отдельных союзнических города: Словенск Великий, Нерев и Изборск. Новгород же был построен Вадимом Новгородским для противостояния Рюрику, своему брату. Так вот, если выбирать князя из словен, - значит, дать возможность словенам возвыситься над мерей и кривичами. Если выбирать из мери или кривичей, - значит, отдать преимущество им. Естественным был выбор третейской власти, тем более что ее можно было легко прогнать.

- А Синеус? А Трувор? - спросила мать Лидии Павловны азартно, как на диспуте.

- Синеус - просто княжий сын, Игорь Рюриксен. Сыне-ус. Высокий стиль. Трувор - дружина князя. Тру - одна из транскрипций имени Тор, варяжского бога войны. Варьг - волки. Тру варьг - божьи волки. Такая марка дает право на грабеж.

- Лидия, проводи меня. А вам, Леонтий, желаю успеха. - Мать Лидии Павловны сверкнула улыбкой, как сверкает хрустальная ваза, разбившаяся о чью-то голову, и ушла.

На лестничной площадке она сказала:

- Типичный монгольфьер. Но мужик здоровый и довольно приятный. И не говори мне это слово - любовь. Есть понятие более нравственное - ребенок. Выясни-ка у своего оратора, отчего происходит ребенок. Я имею в виду слово. Ну, целую тебя. Еще вот: что бы он ни излагал - слушай его, как араб Магомета. Конечно, мужика нужно кормить супом и мясом, но главное мужика нужно восторженно слушать. Какую бы он хреновину ни порол, а ты ему: "Ох шер ами! Ах сокол мой". Ясно тебе? Ох Лидия... - Мать нежно пошлепала Лидию Павловну по щеке и уехала - машину она водила по-солдатски, как броневик.

Скармливая Леонтию макароны, Лидия Павловна узнала, что викинги - это потомки легендарных народов моря. Потерпев неудачу в попытке отвоевать свои берега у египтян и иудеев, народы моря ушли в глубь Анатолии. Но в начале первого тысячелетия нашей эры, а точнее, в первом веке, теснимые Римом, покинули и эти земли, и под предводительством Одина пошли по Днепру на север.

- Послушай, откуда этот бред? - спросила Лидия Павловна.

- От Снорри Стурлунсона и Тура Хейердала. Так что викинги или варяги стали северосредиземноморским народом одновременно с венедами. Тут интересный аспект. Эстонцы называют русских венеды. Латыши называют русских криеву - кривичи. У венедов и эстиев была общая граница на венедском поморье. Тогда еще балты между ними не стояли. Но почему эстонцы запомнили именно это древнее слово - венеды? Думаю, ильменские или озерные словене прошли по эстийскому берегу еще как венеды. Это не день, не два... Шли они и по воде на небольших судах - кочах. Отсюда так много на Русском Севере Кочевых и Кочневых.

Попив чаю, Леонтий развалился на диване.

- Люблю поваляться после жратвы. Ты тоже, вижу, к хорошим лежанкам имеешь слабость.

Когда Лидия Павловна прилегла рядом, Леонтий сказал:

- Новгородцы...

Зазвонил телефон. Лидия Павловна взяла аппарат и ушла с ним на кухню.

- Кто звонил? - спросил Леонтий, когда она вернулась.

- Отец. Спрашивает, нужны ли мне деньги.

- Краснеешь - значит, нужны. Хочешь, я к тебе совсем перееду? Зарплата у меня приличная... И надо же, в пятнадцатом веке, точнее, четырнадцатого июля тысяча четыреста семьдесят первого года сорок тысяч новгородцев были разбиты пятитысячной московской ратью под водительством князя Холмского. Плачь, Новгород! Рыдай! А почему, спрашивается? Да потому, что новгородские бояре-воеводы превратились в записных надутых интриганов. Коли нет воевод - то не будет и воинов. - Леонтий закрыл глаза, полежал немного, отдыхая от слов, и вдруг свернулся калачиком.

У Лидии Павловны защемило сердце. Но она сказала:

- Не пытайся уснуть. Сегодня тоже пойдешь домой. Вот именно. Как миленький. - Почему она так сказала, она объяснить не могла. Захлестнуло ее желание сиротства, а это, как известно, означает согласие считать себя виноватой.

Во сне она видела себя легкой и беззаботной. Шла она по высокой цветущей траве. Утверждают, что во сне люди не чувствуют запахов, но она чувствовала - запах меда и его вкус на губах.

На работе она спросила у своего шефа Прохорова: "Откуда такое слово "первенец"?" И поведала ему о вено, о венедах, о склавенах, о собрах и собратьях. О союзе как глубинной сути славянства.

- Откуда же у тебя такие красивые мысли? - спросил шеф Прохоров.

- От Леонтия.

- Твой новый хахаль? А он кто? Артист?

- Химик.

- Клизма он, а не химик. И вы тут все в моем отделе клизмы! закричал вдруг шеф Прохоров. - Вы заняты чем угодно, только не ретрансляторами. Для вас ретрансляторы - не духовность. Для вас всякое дерьмо - духовность. Научились вилку в левой руке держать. Интеллигенты! Скажите, какой у интеллигента продукт? У сапожника - сапоги. А у интеллигента?.. То-то. А если сапожник - интеллигент? Он же "Гамлета" наизусть шпарит. Он же Вивальди слушает в рабочее время. Он же картины маслом пишет - правда, хреновые. И весь народ в клизме. А вы кто такие?

- Интеллигенты, - сказала Розита Аркадьевна, старейшая приятельница шефа.

- Вот-вот. А мне нужны профессионалы-ретрансляторщики. Почему Союз в такой клизме? Профессионалов нет. Интеллигенты и бюрократы. Бюрократы-интеллигенты. Фарцовщики-интеллигенты. Взяточники-интеллигенты. Недоучки-интеллигенты. Интеллигенты-любители. Интеллигенты-грабители... Шеф Прохоров шагнул к двери, даже открыл ее, даже прицелился ею хлопнуть. Но обернулся и сказал с сарказмом: - Интеллигент у нас только один товарищ Лихачев. Но существует понятие "интеллигентность". Это сумма прекрасных человеческих качеств. Чем больше эта сумма, тем выше интеллигентность. Сосчитайте каждый честно процент интеллигентности в себе. Начните с трудолюбия, мастерства и трудовой дисциплины. Желаю вам успеха, добрые молодцы и красные девицы...

Лидия Павловна смотрела на шефа Прохорова. Чихать ему было на ретрансляторы, он от чего-то другого плакал. Он разваливался на куски.

- Лидия, выйдем, - сказал он. - Да, кто из вас читал последний "Новый мир"? Поднимите руки.

Подняли все.

- А новый справочник по ретрансляторам?

Руку не поднял никто, но все опустили головы.

- А ведь интеллигентность предполагает обязательные глубокие профессиональные знания. Без профессиональных знаний все остальные сведения - есть клизма. Лидия, выйдем...

В коридоре шеф сказал:

- Беда, Лидия. Инка в больнице. Сделала подпольный аборт, а сейчас может умереть. И детей у нее не будет.

Инка, младшая дочка шефа, училась в университете.

- Не захотела рожать? - спросила Лидия Павловна.

- Мы не захотели. Незнамо кто отец. Какой-то гитарист. Может, псих или наркоман... Сходи к ней, Лидия. Ты ее помнишь?

Инка лежала в Институте имени Отта. Была она худенькая, с темными кругами вокруг глаз, как в солнцезащитных очках. Лидию она сразу узнала.

- Я вас помню. Вы папина пассия. Я вас часто вспоминаю - такая женщина...

- Он психует, - сказала Лидия Павловна. - У тебя так плохо?

- Уже ничего. Но я им не говорю. Лучше было беременность не прерывать. Но кому это надо?

- Тебе.

- А кто я? Никто. Мне говорят: "Когда я стану на ноги..." Это значит - когда я стану на колени...

"А мне что говорят? - подумала Лидия Павловна. - Мне говорят - роди. Им надо. Им очень надо". Она усмехнулась грустно.