Люба, Любушка, ЛЮБОВЬ - Вера Чупышева Страница 4

Выступали со стихами дети из разных классов, которых заранее Марья Ивановна подготовила. Потом Василий Федорович стал играть на гармошке, а взрослые и дети стали петь песни: «Вставай страна огромная…», «Катюша». Песни военные, серьезные. Но вот Василий Федорович сказал: «Новый год надо встречать весело, а давайте – ка спляшем!» И заиграл плясовую «Барыню». Но все скромно жались и боязливо переглядывались друг с другом. У меня же ноги сами стали шевелиться на месте, руки встали «в боки», но в круг, к елке, я все же боялась выходить.

Василий Федорович увидел, что я уже почти пляшу возле стеночки и громко скомандовал: «Ну-ка, Любочка, в круг!» Под такие задорные переливы гармошки меня уже не надо было просить второй раз – я выскочила в круг и пошла вокруг елки притопывая, стуча подшитыми подошвами валенок, взмахивая и всплескивая руками в такт задорной мелодии. И здесь меня разобрало, я запела своим чистым и звонким голоском частушки:

«Ой, вы гости, господа,

Пол не провалите,

У нас подполом вода,

Вы не утоните!

Проводила мила друга

На войну с фашистами,

Я сама пошла за плугом

Стала трактористкою!

Едет Гитлер на коне,

Смотрит телеграмму,

А у Гитлера в штанах

Вши по килограмму!

Из колодца вода льется,

Вода – чистый леденец

Веселитесь, дорогие,

Скоро Гитлеру конец!

Все хлопали в ладоши, а моя подруга Фроська выскочила в круг и стала плясать вместе со мной. Тогда уже все стали плясать! Поднялся шум и топот, мамочки наши пели частушки, смеялись. Давно такого веселого, радостного смеха не было слышно в нашей деревне!

Когда все устали петь, плясать, Василий Федорович подошел к елке и снял с верхней ветки тот самый волшебно – красивый шар. Он сказал: «За хорошие, веселые частушки, за смелость, награждаем, Люба, тебя вот этой игрушкой»

У меня перехватило дыхание, а сердце, наоборот, застучало сильно-сильно.

Я осторожно взяла протянутый мне шар и, чуть дыша, отошла сторонку. Девчонки подскочили: «Дай подержать! Дай посмотреть!»

Никому не дала даже дотронуться до своего подарка. Быстренько схватила свое ватное пальтишко и юркнула на улицу. Там аккуратно положила на снег шар, завязала платок, натянула рукава пальто, полюбовалась искорками шара от солнечных лучей и быстро, бережно держа свою ценность, пошла домой.

Дома я положила шар на окно и еще долго разглядывала свое отражение в нем, смотрела, как свет отражается на его блестящих боках. Мама и братик тоже полюбовались шариком, а мама еще и похвалила меня за то, что я хорошо спела и сплясала. Я была счастлива!

Уснула я глядя на шарик, который мама подвесила за ниточку рядом с зеркалом на стене. Снимать его она строго запретила, потому, что он был он очень тонкий, хрупкий. Каждое утро, открывая глаза, я смотрела на свой шарик, а на душе становилось тепло и радостно, как в тот новогодний день.

Через два года шарик разбил отец.

Он пришел домой после ранения в конце 1944 года. Весной, после встречи с другом однополчанином, был под хмелем, а вернее – пьяным, и даже плохо стоял на ногах. Не удержал равновесие, взмахнул рукой и… сшиб со стены мою драгоценность.

Шарик разлетелся на мелкие части. Я долго и безутешно плакала сидя за сараем, а потом еще несколько лет хранила в коробочке осколки своего новогоднего счастья.

3. «Бабушка Токариха»

Жила рядом с нами бабушка – соседка. Жила она одна. Единственная дочь с внучкой жили в другом селе. Было ей лет семьдесят с лишком. Звали ее на деревне Токарихой. До сих пор не знаю, почему ее так прозвали.

Может фамилия была Токарева, а может быть потому, что она в разговоре, частенько повторяла: «То-ко так». «То-ко так делай, то-ко так сказал, то-ко так и пошел…»

Старушка была вредная, острая на язык, ссорилась со всеми, кто чем-то ей не угодил. Как и все в деревне, она держала корову и кур. Была у нее такая же вредная курица, как ее хозяйка. Я называла ее – Пеструха. Она действительно была с черно-белым оперением и очень крупная.

Токариха держала ее уже третье лето потому, что Пеструха была хорошая «квочка» и успевала с весны до осени дважды выпарить и вырастить цыплят. Но Пеструха была ужасно пронырлива и пакостлива. Ей, почему то, не нравился свой собственный двор и она постоянно старалась попасть к соседям в огород. Чаще всего она старалась попасть в наш огород. Там она очень быстро успевала изрыть гряды и поклевать всходы на них. Пеструха искала небольшую дырку в плетеном заборе, подрывала землю, углубляя проход, и оказывалась в нашем огороде. В свой огород она никогда не лезла, словно понимала, что хозяйке совсем не понравится.

После ее нашествия, мама просила бабушку Токариху: «Закрывайте вашу курицу в стайке. Опять мои грядки порыла, капустку поклевала…»

Бабка всегда отвечала: «Я че же поделаю, соседушка, курицу-то поди не привяжешь.

То-ко так ее закрою, она, то-ко так, подроет или перелетит опять…»

– «Так вы ей крылья обрежьте, чтобы не летала…»

– «Да ты что, голуба, чем же она цыпляток, то-ко так, прикрывать будет? Вы уж сами стерегите свой огород!»

Вот и весь сказ. На следующий же день, зловредная курица опять паслась в нашем огороде.

Маме надоело обращаться к бабке со своими бесполезными жалобами – просьбами и она строго-настрого наказала мне из дома не уходить весь день. Сидеть дома, или в ограде, но постоянно следить за огородом. При появлении там пронырливой Пеструхи, прогонять ее немедленно. Зарывать дыру, которую она прорыла, и вновь ждать, когда она появится в нашем огороде, чтобы опять ее выгнать.

Это было наказание! Июнь. Жара. Так хочется на речку купаться. А здесь, здрасьте, надо охранять огород от этой вредительницы Пеструхи!

Так обидно и скучно сидеть дома, когда подружки все уже убежали на речку.

Плавают, наверно, на «перегонки», играют в догонялки, валяются на горячем песочке, зарывая себя по самую шею, а может быть через брод, речка то мелкая нынче, ушли в лес искать сарану. Такая вкуснятина эти луковички сараны, когда мама сварит их в молоке! Но чаще всего ели мы их сырыми, просто отряхнув от земли, с удовольствием жевали это сочное, сладковатое чудо сразу в лесу!