Тесса. Совершенно секретно! - Фрауке Шойнеманн Страница 4

Фрау Филиппи удаляется в сторону корпуса для старших классов, а в моей сумке что-то стучит. Сначала я пугаюсь, но тут же вспоминаю, что там сидит Гектор. Я лезу в сумку, вытаскиваю коробку для ланча и осторожно приоткрываю крышку.

Мой монгольский коллега яростно сверкает на меня глазами. Во всяком случае, так мне кажется.

– Скажи-ка, ты ещё долго будешь держать меня тут? Я мог задохнуться!

– Да, мог бы. Если бы я не проделала в крышке много дырок. Не беспокойся, ты нужен мне живой. Хотя, пожалуй, ты мне вообще уже не нужен.

Гектор сердито сопит.

– Что? Но тогда зачем ты таскаешь меня с собой? Мне давно пора прилететь в Улан-Батор. Мой кузен Аттила наверняка устроил огромный скандал в аэропорту, когда обнаружил, что я не прилетел на том самолёте. Бедняга страшно нервный и быстро выходит из себя.

– Сочувствую! – Я поднимаю чуть выше сумку, чтобы со стороны казалось, будто я что-то ищу в ней, а не разговариваю со своей коробкой для ланча. – Но должна признаться, что твоё путешествие в Монголию не входит в список моих приоритетов.

– Нет?

– Нет. Как ты, возможно, заметил, дома я снова готовилась к прослушиванию.

– Да уж, это было трудно не заметить. Кошмар. Ненавижу гитару. Почему ты не играешь на фортепиано? Там по крайней мере, можно упражняться на новейших моделях в наушниках, и никто этого не услышит.

Такую колкость я оставляю без комментариев. Ещё не хватало обсуждать мои музыкальные способности с маленькой мышью.

– Ну, во всяком случае, я собиралась сегодня пойти на какую-нибудь хитрость, чтобы меня взяли в «Бешеную четвёрку». Но сейчас узнала, что теперь получили второй шанс не только я, но и все другие желающие. Оказывается, первое прослушивание не состоялось.

Гектор пищит. Или он так смеётся?

– Я уже понял. Ты парализовала по своей невнимательности весь городской транспорт в Гамбурге.

Чего? Фыркнув от ярости, я роняю сумку на землю; коробка для ланча ударяется об неё с громким стуком.

– Эй! – вопит Гектор. – Как это понимать?

– По моей невнимательности? Я скажу по-другому: всё это случилось из-за твоего идиотского поведения! Мне надо было просто оставить тебя там, вот и всё! Под платформой. И тогда либо из тебя сделала бы фарш электричка, либо ты обуглился бы на силовом кабеле в 1200 вольт!

– С кем это ты разговариваешь? – спрашивает меня знакомый голос. Я испуганно поворачиваюсь. Позади меня стоит Тимо Эрхард!

– Э-э… привет, Тимо! – лепечу я. – Ни с кем. Я… э-э… просто подумала вслух.

– Правда? А мне показалось, будто ты кого-то ругала.

Я смущённо пожимаю плечами.

– Ну да. Я ругалась, потому что… потому что я хочу спросить у девочек из «Бешеной четвёрки», можно ли мне прийти на прослушивание ещё раз. И я немного ругаю сама себя, чтобы набраться храбрости. А то я боюсь. – Уф! Какая глупая отговорка! Правда, Тимо вроде мне поверил, потому что он улыбнулся и кивнул.

– Эй, я понимаю, что ты имеешь в виду. Раньше я тоже иногда чуточку робел, и мне приходилось подгонять себя, чтобы поговорить с незнакомыми людьми или попросить у кого-нибудь помощи.

Что? Тимо Эрхард, суперзвезда, тоже иногда робел? Я не могу поверить!

– Правда? Вот уж никогда бы не подумала! Ну, ведь ты спикер нашего школьного совета, ты всегда на виду и… и вообще!

– Но всё равно так и есть! – Тимо усмехается. – Короче… – Он хлопает меня по плечу. – У тебя всё получится!

– Спасибо! – с трудом выдавливаю я из себя, борясь с немотой.

– Или, может, мне пойти с тобой и помочь? Я скажу, что всегда ношу твою гитару, – смеётся он. Моя гитара убрана в чехол и висит на моём плече.

Я испуганно трясу головой, потому что не хочу на глазах у Тимо упрашивать самых крутых девчонок из нашей школы, чтобы они послушали мою игру, ну хотя бы пять тактов. Нет, уж если мне придётся броситься им под ноги, то я сделаю это без свидетелей!

– Большое спасибо, но не нужно! – заверяю я его.

Тимо кивает.

– Ясно. Конечно, тебе лучше пойти туда одной. Тогда ладно, пока. – Он небрежно машет мне рукой, поворачивается и уходит. Я тяжело вздыхаю.

– Ха! – слышу я. – Этот тип предложил тебе помощь, а ты ответила, что справишься сама? Хотя ты, несомненно, из тех, кому нужна любая помощь, какая только возможна.

– Не наглей! – рычу я, глядя на сумку. – Не тебе судить, мышь! К тому же ты совсем меня не знаешь.

– Я уже знаю, что классная руководительница даже не может запомнить твоё имя. Я слышал это собственными ушами!

– Ну и что? Я и сама рассказала тебе об этом. Неприятно, конечно, но не катастрофа. И вообще, наверняка это объясняется тем, что у фрау Филиппи деменция. Ко мне это не имеет отношения. Я такая же ученица, как все остальные.

Сумка молчит. Странно – никаких комментов.

– Эй, почему ты ничего не говоришь? – спрашиваю я. Гектор вздыхает.

– Что тут скажешь? Я знаю, что это не так, и ты знаешь, что это не так. Мы с тобой оба знаем, что это не так, поэтому не надо сейчас делать вид, будто ты самая обычная школьница. Не-е-ет, ты точно не такая, как все! И поэтому такой парень, как Тимо, пригодился бы тебе, когда ты будешь говорить с теми воображалами.

Больше я не могу это терпеть! Вот правда не могу! Я хватаю коробку для ланча, снимаю крышку и выбрасываю из неё Гектора в ближайший куст, какой нахожу на школьном дворе.

– Вот тебе, получай! Ты мне больше не нужен. Катись скорее в свой Улан-Батон или куда угодно. Пока!

– Эй, подожди! Ведь я могу тебе помочь! Должен же кто-то это сделать! – кричит он мне, выбравшись из листвы. – Я полечу в Монголию немного позже. Аттила всё поймёт!

– Нет, спасибо. Не нуждаюсь!

С этими словами я поворачиваюсь и бегу к дверям школьного корпуса, в котором находятся кабинеты музыки.

В коридоре возле первого кабинета музыки я вижу трёх девчонок, и у меня обрывается сердце. Потому что все они старше меня. И все выглядят гораздо круче, куда мне до них! Впрочем, эй, чего ты ожидала, Тесса? Ведь в этой школе все круче тебя, мысленно кричу я себе. И поскольку они все такие крутые, они даже не смотрят на меня, когда я робко здороваюсь. Никто не говорит ни слова, только Лара Крульманн, крутейшая из крутых, напевает с закрытыми глазами какую-то мелодию. Вероятно, настраивается перед прослушиванием. И получается