Большая книга ужасов 88 - Анна Евгеньевна Антонова Страница 46

Я инстинктивно попятилась, отчаянно цепляясь взглядом за дергающуюся ручку. Надо было сконцентрироваться на чем-то реальном и постараться не грохнуться в обморок от ужаса – я чувствовала, что уже на грани потери сознания. Кто бы там ни оказался, лучше оставаться в ясном уме, тем более что на Данилу надежды никакой.

Дверь наконец распахнулась, и в класс ввалилось сразу несколько человек весьма странного вида. На сотрудников политического управления они походили меньше всего, как, впрочем, и на представителей любой другой государственной организации…

Назавтра после занятий Данька вскочил первым и убежал раньше, чем за ним успели бы увязаться. Вывести их прямо на Лизу стало бы верхом глупости, но он все предусмотрел и был уверен: за ним никто не пошел.

Он ждал ее возле дома, немного нервничая: вдруг перепутал адрес? Но вскоре Лиза появилась, помахивая портфелем. Данька сам не ожидал, что так обрадуется. Было в этой девчонке нечто, притягивавшее его, точно рыболовный крючок с прочной леской. Он-то уговаривал себя, что явился только за обещанной сумкой…

Лиза при виде него тоже просияла.

– Здравствуй! – улыбнулась она, подойдя к нему, и заторопилась: – Я сейчас, мама уже все приготовила…

Данька придержал ее за руку:

– Подожди… Может, погуляем? Погода сегодня хорошая, не то что вчера.

Лиза остро взглянула на него.

– Спрошу у мамы, – бросила она и, не дожидаясь ответа, убежала в парадную.

Данька остался торчать посреди улицы, ощущая себя полным дураком. Неужели ее рафинированная мамочка отпустит обожаемую дочку гулять с каким-то оборванцем из деревни? Помочь убогому продуктами – одно дело, это из жалости и чувства долга: все-таки он им жизнь спас. А прогулки – уже слишком, для этого у них совсем другие мальчики есть…

Лиза выбежала буквально через минуту, и Данька сразу заметил, что руки у нее свободны: портфель она оставила дома и сумку не принесла. Что бы это значило – ее мама передумала ему помогать и запретила с ним общаться? Сердце у него упало. Сейчас Лиза об этом скажет, и все…

Она подошла и взяла его под руку:

– Пошли.

Он так растерялся, что в первый момент даже не понял:

– Куда?

Она рассмеялась:

– Не помнишь? Сам же предложил погулять, пока погода хорошая. А потом за сумкой зайдем, мама уже приготовила.

Данька ошарашенно смотрел на нее:

– Она не против?

Лиза удивленно взглянула:

– Почему она должна быть против? Мама сама тебя пригласила. Сейчас прогуляемся и пойдем к нам обедать. Или сразу? – вдруг забеспокоилась она. – Ты голодный, наверно?

У Даньки сжалось горло, а глаза защипало. Никто и никогда не интересовался, голоден ли он.

– Нет, – с трудом выговорил он. – Идем гулять. Спасибо, – спохватившись, добавил он.

– Не за что, – отозвалась Лиза. – Мама сказала: мы тебе стольким обязаны, что это лишь малость, которую можем сделать.

– Да я ничего особенного не сделал, – привычно смутился он. – Вас милиция спасла, а я просто рядом оказался…

Радость померкла, стремительно возвращалась обычная тоска: все-таки они это из жалости.

Глава 9

Она не будет кричать

Ватага каких-то беспризорников ввалилась в класс и замерла на пороге – я не знала, кто они на самом деле, но первая ассоциация возникла именно такая. Подобных персонажей я видела в старом, еще черно-белом фильме «Республика Шкид» – однажды нам показывали его на истории, когда учительница заболела, а замены не нашлось. Героями там были воспитанники школы для трудных подростков, но они производили впечатление самых настоящих оборванцев. Именно так выглядели посетившие нас парни.

Правда, на посетителей они не очень тянули, как и на спасителей. Если уж на то пошло, я бы предпочла иметь дело с представителями власти, какой бы она ни была – те, по крайней мере, сначала предприняли бы попытку разобраться. А эти ребята выглядели так, словно собирались наброситься на нас и растерзать нас на месте.

Но что плохого мы им сделали? Я их точно никогда раньше не видела, а они поглядывали на нас озлобленно, будто мы забрали у них последний кусок хлеба… Особенно парень, ворвавшийся в класс во главе своего отряда, – высокий, с темными волосами, сильно отросшими и падающими на лицо. Из-под спутанных прядей внимательно и зло глядели ярко-голубые глаза, инородно смотревшиеся на его лице и не вязавшиеся с его затрапезным обликом.

– Вот вы где, – он ожидаемо первым нарушил тишину, разглядывая Данилу. – Думали, не найдем?

Мы молчали. Я словно оцепенела при виде целой толпы аборигенов, настроенных явно враждебно. Дедушка-сторож – или кто он там – тоже отнесся к нам недружелюбно, но почему-то его я так не боялась. Тот ворчал и ругался скорее для порядка, да и запер на всякий случай. Может, и не собирался никуда заявлять – просто отпустил бы утром, хорошенько припугнув. От этих же исходила реальная угроза, от которой кожа покрывалась мурашками, а волоски на ней вставали дыбом. Или это все от холода?..

Главарь тем временем перевел глаза на меня и окинул с головы до ног таким откровенным взглядом, что я порадовалась, как вовремя Данила отдал мне свой китель. Бальное платье, сейчас вызывающе неуместное, хотя бы меньше бросалось в глаза.

– Ломов, а ты, я смотрю, не теряешься, – ухмыльнулся тот. – Новую девчонку себе нашел?

Данила молчал, похоже, пребывая в том же ступоре, что и я.

– А она ничего, – сунулся к главарю один из беспризорников, с лохматой медной шевелюрой. – Правда, Севка?

– Правда, Рыжий, – подтвердил тот. – Но не про нашу честь. Приличные девочки водятся только с хорошими мальчиками, да? – доверительно обратился он ко мне.

Горло сдавило, но я и не собиралась отвечать. Они выглядели как люди, говорили на понятном языке, но казались не совсем человеческими существами. Я не представляла, что с ними можно запросто общаться.

– У вас тут свидание? – издевательски предположил Севка. – Ну извините, что прервали.

Мы с Данилой недоуменно переглянулись. Свидание? Это звучало дико и не укладывалось в голове.

– Но не будем отвлекаться, – продолжал тот. – Время дорого. Достал, что обещал?

Данила вскинул на него непонимающий взгляд.

– Не надо делать вид, что все забыл! – начал раздражаться тот, и его глаза загорелись недобрым огнем.

– Он при ней не хочет говорить, – рыжий бесцеремонно ткнул в меня пальцем.

– Девочка ничего не знает, – одобрительно заметил Севка. – Молодец, вот за это хвалю. Тогда расскажешь в другом месте.

Он сделал едва заметный знак рукой, и подельники поняли его без слов. Трое или четверо подошли к Даниле и встали рядом, угрожающе нависая над ним. Не поднимая головы, он медленно встал под их конвоем и направился к выходу.

Я бессильно наблюдала, не зная, что предпринять. Он не делал попыток сопротивляться, и я