Эрнст Гофман - Магнетизер Страница 5

Барон ответил на это всего лишь "гм, гм", а Мария ясным взором поглядела в глаза Отмару и мило оперлась головкой на руку, так что ее белокурые локоны пышными волнами упали вниз.

-- Если дневные часы были для девушки страшными и мучительными, продолжал Отмар,- то ночные действовали на нее прямо-таки пагубно. Жуткие видения, преследовавшие ее целыми днями, ночью разыгрывались с особой силой. Раздирающим душу голосом она выкрикивала имя возлюбленного и, тяжко вздыхая, казалось, испускала дух подле его окровавленного трупа. И вот как-то ночью, когда девушку терзали самые страшные сновидения, мать провела Теобальда к ее постели. Он присел рядом и, огромным усилием воли сосредоточив на ней свой дух, принялся глядеть на нее упорным взглядом. После того, как он проделал это несколько раз, воздействие сновидения словно чуть утратило силу: звук ее голоса, каким она обычно выкрикивала имя офицера, уже был не таким пронзительным, и глубокие вздохи вырвались из стесненной груди. Тогда Теобальд положил руку на руку девушки и очень, очень тихо произнес свое имя. Действие не замедлило сказаться. Девушка выговорила имя офицера запинаясь, так, словно ей приходилось припоминать каждый слог, каждую букву, точно нечто постороннее вторглось в череду ее видений. Потом она больше ничего не говорила, только движение губ указывало на то, что она силится что-то сказать, но какое-то внешнее влияние мешает ей сделать это. Так повторялось несколько ночей кряду; затем Теобальд, держа ее за руку, принялся тихим голосом произносить отдельные фразы. Он переносил ее в пору раннего детства. То он носился вместе с Августой -- я только сейчас наконец вспомнил имя девушки - по большому дядюшкиному саду и срывал для нее с самых высоких деревьев спелые вишни, ведь он всегда умудрялся отвлечь внимание других детей и сунуть ей лучшие ягоды. Потом он долго надоедал дядюшке своими просьбами, пока тот не извлек из шкафа дорогую красивую книжку с изображениями нарядов людей разных национальностей. И вот дети, усевшись с ногами в одном кресле и облокотившись на стол, вместе листали книгу. На каждой картинке там были мужчина и женщина на фоне пейзажей своей страны, и, конечно, то были Теобальд и Августа. Им нравилось в необычных нарядах очутиться в тех далеких странах и играть с чудесными цветами и растениями. Сколь велико было удивление матери Августы, когда однажды ночью девушка вдруг заговорила, полностью проникнувшись мыслями Теобальда. Теперь и она стала семилетней девочкой, и оба они снова играли в детские игры. Августа и сама припоминала наиболее примечательные истории тех лет. Она всегда была довольно резкой по натуре и нередко восставала против старшей сестры, отличавшейся весьма злым нравом и частенько беспричинно мучившей ее, что порой приводило к трагикомическим последствиям. Так, однажды зимним вечером дети сидели все вместе, и старшая сестра, более чем обычно не в духе, столь упорно издевалась над Августой, что та заплакала от гнева и негодования. Теобальд тем временем рисовал разные фигуры, о которых потом всегда умел рассказать что-нибудь интересное; чтобы стало посветлее, он решил снять нагар со свечи, но случайно погасил ее; воспользовавшись этим, Августа влепила сестре в отместку за все огорчения увесистую оплеуху. Девочка с криком и рыданиями бросилась к отцу, дяде Теобальда, и пожаловалась, что тот погасил свечу и избил ее. Дядюшка поспешил к детям, и когда он обвинил Теобальда в злом умысле, тот, хотя и знал истинную виновницу, не стал ничего отрицать. Душа Августы разрывалась от муки, когда она услышала, как Теобальда обвиняют в том, будто он, чтобы свалить вину на нее, вначале погасил свечу, а затем ударил ее сестру; но чем больше она рыдала, тем ласковее дядюшка утешал ее, говоря, что виновник обнаружен и что все ухищрения злого мальчишки оказались напрасными. А когда дядюшка перешел к жестокому наказанию, сердце ее не выдержало, и она во всем призналась и повинилась. Однако в ее признании дядюшка усмотрел лишь ее любовь к Теобальду, а упорство мальчика, готового с истинным геройством радостно претерпеть что угодно ради Августы, побудило дядюшку до крови выпороть его в наказание за упрямство. Горе Августы было беспредельным, от ее резкого, властного нрава теперь не осталось и следа, кроткий Теобальд сделался ее повелителем, к которому она тянулась всей душой; теперь ему разрешалось забавляться самыми лучшими ее игрушками, самыми красивыми куклами, и если прежде он, чтобы только побыть с ней, покорно собирал листья и цветы для ее кукольной кухни, то теперь дошло до того, что она сама пробиралась вслед за ним через кустарник верхом на палке-лошадке. И если девочка всем сердцем привязалась к нему, то и в нем перенесенное ради нее незаслуженное наказание преобразило его симпатию к ней в пламенную любовь. Дядюшка заметил это, но лишь много позже, с удивлением узнав истинные последствия того случая, он перестал сомневаться в искренности взаимной любви, в которой они признались ему, и от всей души благословил тот таинственный союз, в который они пожелали вступить на всю жизнь. -- Вот этот трагикомический случай и должен был теперь вновь соединить эту пару. Августа подхватила рассказ с того момента, как дядюшка в гневе ворвался в комнату, и Теобальд незамедлительно и точно вошел в свою роль. До сих пор Августа днем оставалась молчаливой и задумчивой, но после той ночи вдруг призналась матери, что с некоторого времени она очень живо видит Теобальда во сне; но отчего он не приезжает и даже не пишет? Эта тоска по нему делалась все сильнее, и Теобальд, более не медля, предстал перед Августой, словно только что вернувшись: ибо он старался не показываться ей на глаза с того рокового мига, когда девушка не узнала его. Августа встретила его самыми искренними изъявлениями любви. А вскоре, заливаясь слезами, призналась, сколь дурно поступила по отношению к нему: какому-то чужестранцу таинственным образом удалось отвратить ее от Теобальда, так что она, словно очутившись в чьей-то власти, лишилась собственного "я"; но целительное появление Теобальда в живых сновидениях прогнало прочь враждебных духов, которые опутали ее своими сетями; и теперь она даже не в силах припомнить наружность того чужестранца, один лишь Теобальд живет в ее сердце. Альбан с Теобальдом убедились, что истинное безумие, в котором до того пребывала Августа, оставило ее и что более нет никаких препятствий к союзу этих...

Отмар собирался было завершить свой рассказ, как вдруг Мария с приглушенным вскриком без чувств упала со стула на руки успевшего подскочить к ней Бикерта. Барон в ужасе поднялся, Отмар поспешил на помощь Бикерту, и они уложили Марию на диван. Она лежала мертвенно-бледная, на болезненно искаженном лице не осталось ни единого признака жизни.

-- Она умерла! Умерла! -- закричал барон.

-- Нет! -- воскликнул Отмар.- Она должна жить! Она будет жить! Альбан поможет нам!

-- Альбан! Альбан! Он что, умеет воскрешать мертвых? - возразил Бикерт.

И в этот миг дверь отворилась и в залу вошел Альбан. С присущей ему внушительностью он молча прошел к лежащей без чувств девушке. С пылающим от гнева лицом барон поглядел ему в глаза -- никто не был в силах произнести хоть слово. Но Альбан, казалось, видел одну только Марию; он устремил на нее пристальный взор.

-- Мария, что с вами? -- проговорил он торжественным тоном, и тотчас дрожь пробежала у нее по нервам.

Тогда он взял ее за руку и, не отводя от нее взгляда, сказал:

-- Отчего такая паника, господа? Пульс, конечно, редкий, но ровный -по-моему, в комнате слишком дымно; достаточно отворить окно, и Мария очнется от легкого, вполне безобидного нервного обморока.

Бикерт так и поступил; Мария открыла глаза, и взгляд ее упал на Альбана.

-- Оставь меня, страшный человек, я хочу умереть без мучений, -- едва слышно прошептала она, отвернулась от Альбана, уткнулась лицом в подушку и, судя по тяжелому дыханию, погрузилась в глубокий сон.

Странная жутковатая улыбка промелькнула на лице Альбана - Барон вскочил, словно намереваясь сказать какую-то резкость. Альбан пристально поглядел ему в глаза и проговорил тоном, в котором, несмотря на серьезность, слышалась легкая насмешка:

-- Спокойствие, господин барон! Малышка немного возбуждена, но когда она пробудится от своего целительного сна -- что случится ровно в шесть утра, -- пусть накапают ей отсюда двенадцать капель, и все будет позади.

Он вынул из кармана флакончик, протянул его Отмару и неторопливым шагом вышел из залы.

-- Да среди нас живет истинный чудотворец! -- воскликнул Бикерт после того, как спящую Марию перенесли в ее комнату и Отмар покинул залу. Проницательный взор ясновидца -- напыщенные манеры -- пророческое предсказание - флакончик с волшебным эликсиром. Я все гадал, не испарится ли он, как Сведенборг*, прямо у нас на глазах или не прошагает к выходу, подобно Бейрейсу*, на ходу меняя цвет фрака с черного на красный.