Альберт Лиханов - Собрание сочинений (Том 3) Страница 50

- Думаешь, ничего у меня не осталось? - засмеялся он. - Ошибаешься, тетя Груня! Кое-что еще есть!

Он поднялся спозаранку, побрызгался под рукомойником, съел горбушку хлеба, основательно заправился кипятком: это, говорили, в таких делах помогает.

По странному стечению обстоятельств, донорский пункт и магазин для доноров, в котором по особым талонам выдавали продукты сдавшим кровь, находились в одном доме. В другое время это, может быть, кого-нибудь задело: что ж, выходит, только сдав собственную кровь, можно хорошо отовариваться? Но тех, кто стоял в очереди, ничуть не смущало. Да, в донорский пункт стояла очередь - многие надеялись тут же получить продукты, близость магазина оказывалась как раз порядочным удобством, - и Пряхин пристроился за высоким мужчиной.

Тот стоял, подняв воротник, потом обернулся, и Алексей узнал вчерашнего доктора.

Пряхин поздоровался. Доктор кивнул, пару раз повернулся, разглядывая Алексея, наконец сказал:

- А! Это вы!

- Ничего нового? - хмуро осведомился Пряхин.

- Еще не был в больнице, - ответил врач. И добавил, приглушив голос: - Значит, Саквояж?

Алексей снова поежился.

- Извините, сгоряча.

Но врач точно и не слушал. Пристально разглядывал Алексея сквозь отпотевшие очки.

- Единственная дочка? - спросил он.

- Да не дочка она, - ответил Пряхин и тут же испугался. Единственная, ага.

- Понятно, понятно, - кивал доктор головой, а взгляд Алексея снова остановился на его саквояже. Чего ему понятно?

Вдруг Пряхина кольнуло: а почему он спросил, единственная или нет? Что-то случилось?

- Вы правда не были в больнице? - проговорил он сдавленно.

- Я же сказал.

Сказал... Мало ли что сказал. Врачи, они разве спросят, что просто так.

Алексей подозрительно оглядывал доктора.

- Я сейчас, - проговорил он, - я за вами, скажите, я сейчас.

Пряхин круто повернулся и кинулся к больнице. Он бежал по улицам городка, задевая прохожих, подстегивая и проклиная себя. Ему ли не знать этого! Сколько провалялся в госпитале! Сколько смертей видел рядом с собой! И знал, точно знал, не только по госпитальным разговорам - своими глазами видел, - что люди умирают под утро.

Как глупо! Забрезжил новый день, а новый день - всегда надежда, и в это время человек умирает, ослабев от ночной борьбы.

Пряхин ворвался в проходную, когда медсестра, почему-то в черном халате - такого Алексей не знал - вывешивала новый список. Он пробежал по недлинному столбцу фамилий, не нашел Катю и подумал, что ошибся. Сдерживая дыхание, успокаивая себя, он перечитал список снова. Вздохнул. Тьфу! Понемногу откатывало, отлегало. И чего ему взбрендила такая чушь?

Уже не бегом, а короткими пробежками Алексей вернулся к донорскому пункту. За Саквояжем построился длинный хвост, а он заметно продвинулся к входу.

Окончательно успокаиваясь, откашливаясь, улыбаясь, Пряхин встал на свое место.

- Слушайте, - сказал испуганно врач, - я, кажется, что-то не то спросил? Не так?

- Все так! - Алексей глупо улыбался. - Все так. Будет сегодня масло. А через денек яйца. Как вы велели, доктор.

Да он все с себя снимет, всю кровь отдаст, если только за этим стало - за маслом, за яйцами, за сметаной. Только бы Катя поправилась, только бы Катя!

Алексей ободрился, стал озираться и увидел еще одну знакомую спину: Анатолий!

Ну и утро выдалось сегодня! Сперва этот длинный Саквояж. Теперь Анатолий. Стоит в очереди сдавать кровь. Это надо же!

Он подошел к приятелю, спросил, изменив голос:

- Закурить не найдется?

- Некурящий, - ответил бодро Анатолий.

- И непьющий? - в тон ему справился Алексей.

Гармонист узнал его, громогласно захохотал, ткнул кулаком в живот.

- Что это значит? - поинтересовался Пряхин.

- Понимаешь, - серьезно заговорил Анатолий, - ночью я прочитал, что кровь сдавать очень полезно, вырабатываются новые кровяные тельца, и организм молодеет. - Не выдержал, раскатился: - Хочу помолодеть!

- Каким местом читал? - проворчал Алексей, но подошла очередь Анатолия, медсестра крикнула: "Следующий!" - как в парикмахерской, и гармонист подтолкнул Пряхина:

- Я на тебя занимал!

Из донорского пункта Алексей вышел, поддерживая капитана, ощущая слабость в коленях. В голове позвякивали маленькие колокольчики, зато думалось как-то легко, словно глотнул из баллона чистого кислорода.

Магазин для доноров был чист, даже стерилен, как сам донорский пункт, народ по нему прохаживался неторопливо, чинно, не то что в обычном продуктовом, где всегда очередь и воздух согрет и несвеж от человеческой толпы.

Алексей получил топленое масло. Анатолий - свежие яйца. Конечно, неплохо бы попробовать эти забытые лакомства, отведать на зубок, вспомнить, какого все это хотя бы вкуса. Пряхин сглотнул слюну, одернул себя, обложив крепким словцом, аккуратно уложил покупку в авоську. Анатолий попросил:

- Кинь и мое.

Пряхин сложил пакет Анатолия.

- Ты в больницу? - спросил мирно гармонист, и Пряхин подтвердил. Пойдем вместе, - кивнул Анатолий.

В эту минуту с ними поравнялся длинноногий врач, и Алексею пришло в голову послать передачу с ним.

- Доктор! - окликнул он. - Вы в больницу?

Долговязый охотно остановился, кивнул.

- Охо-хо-о, - протяжно вздохнул доктор, опять внимательно поглядел на Пряхина, - у меня ведь тоже одна дочка. И тоже там.

Вот ведь что... И вот почему он так спросил про Катю. Докторов, значит, тоже не жалует этот проклятый тиф.

Алексей понурился, ему и в голову не пришло спросить, чего это доктор кровь сдавать решил, ведь и доктора - люди, мало ли что, карточки потерял или еще какая нужда, - а выходит-то вот как!

Доктор вздохнул еще раз, спросил:

- Чем отоварились?

- Маслице! - улыбнулся Пряхин. - Вот Кате передайте, а?

Доктор согласился, раскрыл свой саквояж, Алексей сунул туда свое масло, Анатолий протянул пакет с яйцами.

- Ты чего? - удивился Пряхин.

- Ничего, - спокойно ответил Анатолий.

- Какого черта! - зарычал Алексей.

- Передайте Кате привет, доктор! - кивал головой Анатолий. - Да и дочке своей.

- Ждать надо, - вздохнул врач и двинулся своей дорогой, а Алексей костерил гармониста на чем свет стоит.

- Это мое дело, понимаешь! - крикнул он. - И больше ничье!

Анатолий постукивал палочкой землю, усмехался, слушая брань и крики Пряхина, но когда Алексей сказал это, повернул к нему усталое лицо.

- Замолчи, а? - попросил капитан.

Они замолчали оба.

Алексей думал про доктора, про его вопрос, единственная ли дочка у Пряхина, и про докторову дочку, которую не пожалел тиф, не захотел считаться, что у нее отец врач. Про Анатолия. Вон что выходит. Вчера с Нюрой все обрешили. Разве бы Нюра оставила мужа в очереди, не знай наверняка, что Алексей придет сюда и вернутся они вместе. И разве бы пустила Нюра Анатолия сдавать кровь, если бы не Катин тиф? Впрочем, кто мог остановить этого неистового капитана, если он на что-то решился? Скаженный какой-то.

Молча подошли к карусели.

- Гармонь-то у меня сегодня дома, - сказал Анатолий. - Сбегай, братишка!

- Может, и так сойдет? - поленился Пряхин.

- Нет, без музыки нельзя, - грустно произнес Анатолий и задумался. Я вот думаю иногда, пустяками мы занимаемся, может, лучше к штампу, все-таки железки там для войны делают. А потом думаю - нет. Почитай, во всем городе музыка и веселье только у нас, на карусели.

Алексей хлопнул его по плечу, получил ключ, отправился к Анатолию домой.

Чтобы сократить путь, пошел через рынок. И нос к носу столкнулся с тетей Груней.

Снова занялось болью сердце: тетя Груня плакала в три ручья. Это какая же сволочь, какой мерзавец посмел обидеть ее? Алексея аж заколотило от злости.

- Кто? Кто? - выдавил он из себя, а тетя Груня все плакала, слова связать не могла. Потом рукой махнула и засмеялась. И снова заплакала.

Черт возьми, да что же такое? Ничего не поймешь: то плачет, то смеется. Не успокаиваясь, тетя Груня протянула Пряхину сумку - в ней баночка сметаны, а другой рукой за пазуху полезла и достала свиток денег все сотенные, целый рулон.

- Ой, Алешенька, соколик, продала я пальто мужнее и сыновнее пальто, и шапки продала, и костюмы оба, никогда столько сразу не продавала, а денег-то, гляди, куча, кабы не потерять, и чего же я наде-елала, - снова слезами залилась. - Я ведь загадала, как продам, так уж тому и конец, не вернутся.

Пряхин схватил ее за руки.

- Чего наделала! - крикнул он. - Давай обратно. Покупателей найдем, вернем все назад!

- Не воротишь, - причитала тетя Груня, словно на могиле слезы свои проливала, - не найдешь, да и то ведь уж, наверное, нет соколиков моих дорогих, писем не шлют, значит, пропали без вести, лежат где-то в земле сырой, а тут девочка помирает, грех это, нельзя так, нелюдь я, что ли...

- Так и ты для Кати? - спросил ошарашенно Пряхин. И закричал отчаянно, толкая от себя тетю Груню: - Ну зачем же! Зачем! Я кровь сдал, купил ей, чего надо!