За двадцать минут до полуночи - Дафне Мар Страница 56

– Тебя это не касается.

– Что-то верится с трудом, что он танцует лучше меня. Признай, ты давно хотела бы это выяснить. – Джонас ухмыльнулся.

Как он вообще мог мне нравиться?! К сожалению, я ничего не успела ответить, потому что именно в этот момент дверь женского туалета распахнулась.

Нет, я точно проклята.

Потому что из туалета вышла Меган. Как ещё объяснить такое везение?

Она растерянно посмотрела на нас с Джонасом, удивлённо моргнула и наконец спросила:

– Вы что это делаете?

– Ничего, – быстро ответила я. – Уже ничего!

Сказав это, я быстро протиснулась между ними и помчалась к выходу, услышав краем уха, как Меган и Джонас начали выяснять отношения.

Мне нужно было на воздух. Срочно. И желательно больше сюда не возвращаться.

И тут до меня донёсся крик Винценца:

– Эмма! Эмма, стой! Это же опасно!

Меня словно током ударило. Наша связь! Как же я могла забыть о ней? Вот ужас…

И в ту же секунду мне стало ясно: от своих чувств не убежишь. А мы с Винценцем сейчас были во власти чувств.

На нас все таращились, но меня это не волновало. Даже если бы теперь до конца учебного года главной темой для сплетен стали бы мы, Эмма Грюнвальд и «тот незнакомый парень с бала», это было бы самой незначительной моей проблемой.

Я замедлила шаг. Винценц вскоре оказался рядом.

– Эмма, я понимаю, ситуация кажется мрачной и беспросветной.

– Ах, кажется? – язвительно спросила я, толкая входную дверь. В лицо тут же ударил прохладный осенний воздух.

Винценц вздохнул.

– Нет! Конечно, не кажется, мисс Эмма! Она на самом деле мрачная и беспросветная! И это ужасно. Это совсем не входило в мой план. Но откуда же я знал?.. – Тут его голос сорвался.

– О чём?

Винценц чуть обогнал меня и посмотрел прямо в глаза.

– Скажи на милость, мисс Эмма, откуда, чёрт возьми, я должен был знать, что моя чтица окажется такой очаровательной молодой леди?

Я хмыкнула. Вот только его жаркого бреда мне сейчас не хватало. И так дышать нечем!

Я продолжала идти, он не отставал. Вместе мы добрались до лавочки, на которой мы с Леей обычно сидели на большой перемене и жевали сэндвичи.

Я бессильно опустилась на неё и закрыла лицо руками.

Винценц сел передо мной на корточки. Я почувствовала, как он нежно касается моих предплечий.

– И я не могу вечно подвергать эту очаровательную леди опасности попасть против воли в мой книжный мир. Я не хочу её страданий. – Он помолчал. – Но могу ли я спросить её, пойдёт ли она со мной по доброй воле?

Я подняла взгляд. Он застенчиво улыбался. От Винценца Брендфейра такой застенчивой улыбки ожидаешь меньше всего.

– Ты о чём?

Он откашлялся.

– Что, если бы и ты стала частью моей книги, Эмма?

– Винц…

– Ты не волнуйся, я бы позаботился, чтобы тебе там было комфортно. Чтобы тебя никто не обидел. Моя приёмная мать, конечно, очень порочная женщина, но в целом это можно вынести. А отец…

– Винц, – перебила я и в отчаянии посмотрела на него. – Я не могу!

– Но почему?

– Моё место здесь, с папой. Он уже потерял маму. Если он потеряет ещё и меня, он этого просто не переживёт.

Винценц помолчал. Затем медленно кивнул:

– Я всё понимаю. Тогда, полагаю, нам нужно быть благоразумными. – Он выпрямился и помог мне встать. – Но всё же давай забудем о благоразумии хотя бы сегодня ночью. В последний раз.

А потом он притянул меня к себе и поцеловал.

Глава 29

Следующая неделя прошла удивительно неспокойно. Вероятно, это также было связано с тем, что мы с Винценцем старались теперь как можно меньше разговаривать друг с другом. Я ходила в школу, делала домашнее задание и притворялась, что ничего необычного не происходит. Ну подумаешь, он всегда где-то поблизости… Выбора-то у нас не было.

Но всякий раз, когда мы всё же разговаривали, я тут же мысленно возвращалась на школьный бал. Больше всего на свете мне хотелось бы забыть тот вечер… и всё же – навсегда сохранить его в своём сердце.

Скоро должна была приехать Ханна, и после её визита нам предстояло расстаться навсегда. Если, конечно, не случится ничего из ряда вон выходящего.

Чувства по-прежнему одолевали меня, я ничего не могла с ними поделать. Чаще всего это происходило по ночам. Я долго не могла уснуть, наблюдая за спящим на диванчике Винценцем, и спрашивала себя, почему случилось так, как случилось. Почему он не мог быть простым парнем? Чтобы этой дурацкой связи не существовало. Не существовало этой книги, в которую он вскоре должен вернуться. Чтобы я не напоминала себе сто раз на дню: «Тебе нельзя целовать его, Эмма!» В общем, чтобы над нами не висели эти чёртовы дамокловы мечи, готовые в любой момент сорваться и разбить моё сердце вдребезги.

И вот в пятницу в дверь позвонили. Неизбежное приближалось. Я поспешила в коридор и открыла дверь. Ханна Рудерер (которую у нас теперь звали просто Ханной) стояла на пороге квартиры с ярко-розовым чемоданчиком.

– Привет, Эмма. – Её голос, как всегда, звучал приторно-сладко.

– Здравствуй. – Я внимательно смотрела на неё.

Она была в коричневых сапогах, доходивших до колен, а пальто, видимо, было подобрано в тон к чемодану. Сначала она вкатила в прихожую чемодан и только потом вошла сама. В руке она что-то сжимала.

– Вот, это тебе, – проговорила она и натянуто улыбнулась. Было видно, что она нервничает. Я, честно говоря, тоже волновалась, помня о нашей последней встрече, но всё же попыталась улыбнуться. В конце концов, я обещала папе, что буду с ней вежлива и любезна. Я перевела взгляд на её подарок.

Швейцарский цельный молочный шоколад с нугой.

Хм. А быть вежливой будет проще, чем я предполагала! Сейчас только шоколад и мог помочь моему страдающему сердцу.

– Спасибо, – тихо проговорила я. – Папа на кухне.

Ханна радостно потёрла руки.

– Ух ты, он готовит что-то вкусненькое? Я уже в предвкушении.

Похоже, она ещё не знала, что папа и кулинария – понятия несовместимые. Я хмыкнула.

– Да, он готовит.

– Это замечательно, я просто умираю с голоду. Я же к вам прямо из Цюриха. У тебя всё в порядке?

– Да, только устала немного, – ответила я и закрыла за ней дверь квартиры.

– Значит, нас таких уставших две. – Ханна пригладила волосы. – Школа утомляет, да?

– Ну бывает иногда.

– Твой отец сказал мне, что у тебя был первый школьный бал. Тебе понравилось?

Господи, да по сравнению с ней даже бабуля Фрида уже не кажется самым дотошным человеком на свете!

– Да, было очень мило, – ответила я. Какая ложь… Это был самый прекрасный вечер в моей жизни. Но я бы никому об этом не сказала.

– Рада за тебя, – вздохнула Ханна. – Когда я вспоминаю свой первый бал, просто слёз не могу сдержать. Ты обязательно должна мне всё подробно рассказать!

К счастью, папа как раз вышел из кухни