Вера Чаплина - Кинули Страница 6

Ничего понять не могу.

В чём дело? Какая соска? Наконец с трудом разобрала. Кинули сорвала с бутылки соску и проглотила. «Я и ахнуть не успела…» — плакала, рассказывая, бабушка.

Несмотря на проглоченную соску, Кинули себя чувствовала превосходно. Возилась, играла. И всё-таки я волновалась. Как знать, чем кончится дело? Много случаев знала я, когда от проглоченной резины погибали звери. Резина не переваривается. В кишечнике она разбухает, может закупорить его, и животное погибнет. То же могло случиться и с Кинули.

К тому же лакать молоко из блюдечка Кинули не умела или, вернее, не хотела. Она прекрасно лакала с Пери из миски суп, ела кашу, а вот молоко без соски никак не пила.

Пришлось бежать за соской. Но из новой соски Кинули тоже не пожелала пить. Взяла было её в рот, но тут же бросила, обнюхала и отошла.

Я рассердилась, схватила на руки капризулю и стала пихать ей соску в рот. Не помогло и это. Кинули вырывалась, выплёвывала соску, не хотела даже держать её во рту. Я понимала: старая соска по ощущению, запаху, вкусу была совсем другой. Кинули к ней привыкла, а к новой отнеслась так, как отнеслась бы к новой матери. И чего только я не делала: кипятила в воде, чтобы сделать мягче, в молоке, чтобы отбить запах, — ничто не помогало. Кинули от голода кричала, не ела мяса и молоко из новой соски не пила.

Прошло три дня. Три дня ничего не ел львёнок. И только на четвёртый, не на шутку проголодавшись, Кинули начала пить молоко из новой соски. Впрочем, прослужила она недолго. На другой же день Кинули проглотила и её. Это была последняя соска, потому что с тех пор я больше ей сосок не покупала. И постепенно Кинули начала пить молоко из мисочки.

Перемирие

В начале сентября вернулись с юга Толя, Маша и мой брат Вася. Мы переехали опять в свою комнату и хотели взять Кинули, но она так привыкла к Васиной комнате, что ни за что не хотела переселяться. Придёт в нашу комнату, поиграет и просится обратно — царапается в дверь, кричит. Пришлось просить Васю оставить Кинули у себя. Вася согласился. Животных он любил и против львёнка ничего не имел.

Зато львёнок был против. Уж очень Кинули незнакомых людей не любила! А тут незнакомый человек к ней в комнату переехал! (Ведь комнату Кинули считала своей!) Своим приездом Вася нарушил её покой, и Кинули крепко его невзлюбила. Выражала она это по-своему. Её раздражали даже вещи брата.

В первый же день приезда пострадал чемодан. Вася оставил его на полу и пошёл к нам. Приходит, а чемодан лежит раскрытый, вещи из него раскиданы. Кинули одну рубаху порвала, другую начала рвать. Хотел отнять Вася, да не вышло. Не отдаёт Кинули, рычит, лапой по протянутой руке ударить старается и когти выпустила, а когти у неё большие, страшные.

Не лучше было и ночью. Лёг Вася спать, а Кинули вокруг ходит, то одеяло стащит, то подушку — никак спать не даёт. Собрал Вася постель в узел, сел на него и сидит. До утра сидел, а в следующую ночь на стол спать переехал. Но не помогло и это. Захожу я однажды в комнату и узнать её не могу. Кругом пух, перья летают. На полу разорванная перина лежит, а в углу Кинули последнюю подушку рвёт. Что делать? Придёт Вася, сердиться будет. Скорей схватила я иголку, нитки и давай шить. Сшила скоро, а вот пух-то насилу собрала. Ловлю его по комнате, в наволочку сую, а он опять вылетает. Измучилась я, а Кинули хоть бы что бегает за мной, мешает, везде нос сует. Всё ей интересно.

Чинил как-то брат радио. Поставил приёмник на стол и вышел, а Кинули уж тут как тут. На стол влезла и лапой его оттуда смахнула. Пришёл Вася, а вместо приёмника одни щепки валяются.

Немало она испортила вещей — пальто разорвала, занавески. Ничего оставить нельзя! Бывало, Васю к телефону зовут, а он с собой постель тащит. Смеются жильцы: «Что, Вася, выжила квартирантка?» Но Вася на квартирантку не сердился. Он терпеливо и ласково относился к львёнку, старался приручить его. С первого дня полюбил он маленькую злюку. Осторожно, чтобы не испугать, старался лишний раз её погладить, приласкать.

Я нарочно ходила к ней реже, а Вася сам за ней ухаживал и кормил. Недели через две Кинули стала к нему привыкать. Сама, правда, не ласкалась, но не огрызалась и позволяла себя трогать. Ласкаться она стала много позже. Сначала просто подходила, ложилась рядом, потом как будто нечаянно тёрлась головой о его ноги.

Но вот однажды Вася уехал на дачу и домой не пришёл. Сильно разволновалась Кинули, бегала по комнатам, мяукала, прислушивалась.

Пришёл Вася на другой день утром. Ещё в передней услышала его шаги Кинули. Открыла дверь, бросилась к нему, обхватила лапами ноги и долго ласкалась.

Кинули и Вася стали неразлучными друзьями. Вася даже к знакомым почти перестал ходить и всё свободное время сидел дома. И чего он только не делал, чтобы Кинули позабавить! И в мяч-то с ней играл, и в прятки. Прятаться было некуда, так он в шкафу откроет дверцу, залезет туда и зовёт: «Кинули, где я? Кинули!» Ходит Кинули, прислушивается или тоже притаится где-нибудь и ждёт. Высунет Вася голову, а она уж тут как тут; прыгнет к нему, лапами обхватит, ласкаться лезет. Вася её и на кресле кататься научил. Залезет Кинули в кресло, к спинке привалится. Вася по комнате её возит, а она сидит и важно так по сторонам поглядывает.

В то время Вася работал на заводе. Вставал он рано, в семь часов. Будила его всегда Кинули. Осторожно, не выпуская когтей, тормошила его лапами, лизала волосы, лицо. Язык у неё был шершавый, как тёрка. В том месте, где она им проводила, оставался красный след. И всё-таки Вася терпел, а уходя на службу, никогда не забывал её приласкать.

Лев на улице

Весь сентябрь стояла плохая погода. Шёл дождь, а солнышко если и появлялось, то только на минуты. Кинули гулять не выводили. Она сидела дома и скучала — не с кем порезвиться и поиграть. Пери почти всё время лежала под столом, а если вылезала, то, как только Кинули начинала к ней приставать, пряталась опять под стол. Но вот наступили долгожданные солнечные дни. Мы решили ими воспользоваться и заснять Кинули на улице.

Встали в этот день рано. Я волновалась. Моё волнение передалось и Кинули. Она отказалась от мяса, беспокоилась, мяукала. В десять часов утра все собрались. Пришли режиссёр и оператор.

Решено было, что к месту съёмки Вася, я и Кинули с Пери поедем на машине, а остальные — на метро.

Такси ждало нас во дворе. Увидев, что я веду львёнка, шофёр вскрикнул и быстро захлопнул дверцу. Он не был предупреждён и никак не ожидал такого пассажира. Не дав ему опомниться, Вася быстро открыл другую дверцу, усадил меня. Кинули и Пери, а сам подсел к шофёру. Шофёр так растерялся, что даже не возражал. Он согнулся над рулём и, с опаской поглядывая на метавшегося львёнка, осторожно выехал со двора. От непривычного движения и шума мотора Кинули сначала испугалась. Бросалась к окну, к дверце, старалась вырваться и удрать. Потом успокоилась и стала смотреть в окно. Успокоился и шофёр. Всю дорогу он расспрашивал меня про Кинули, про её жизнь дома, про характер, привычки. «Книжку бы написали», — посоветовал он. А когда узнал, что пишу, заинтересовался ещё больше.

Так незаметно в разговорах доехали мы до условленного места на улице Кропоткина. Там ещё никого из наших не было, и нам пришлось немного подождать. Кинули спокойно лежала на сиденье. Снаружи её не было видно, и нас никто не беспокоил. Подошёл только один гражданин, чтобы нанять такси, увидел Кинули и быстро, без оглядки ушёл. Мы из машины вышли, когда приехали остальные и всё было готово к съемке. Львёнок около метро сразу привлёк внимание прохожих, и через несколько минут мы очутились в плотном кольце любопытных.

Кинули на улице произвела настоящий фурор. Высовывались из трамваев кондукторы, вожатые, выскакивали пассажиры. Бежала со всех сторон детвора. Но это было ничто по сравнению с тем, что ожидало нас на Петровке.

Не успела остановиться машина, как вокруг собралась толпа. А что делалось, когда мы вышли! Даже милиция и дворники не помогли. В одну минуту запрудила толпа тротуары, улицу. Люди выглядывали из окон, выходили на балконы, а мальчишки кричали: «Лев идёт! Лев!»

Остановилось всё движение. Стояли автобусы, такси, автомобили. Шофёры даже не пытались проехать. Неизвестно откуда, около нас появились репортёры и отдельные фотолюбители. Щёлкали их аппараты, а мы никак не могли заснять Кинули.

Четыре раза мы делали вид, что уезжаем, четыре раза объезжали вокруг переулками и возвращались обратно, и всё-таки ничего не выходило. С большим трудом засняли маленький кусочек прогулки Кинули по улице и отправились домой.

На следующий день в газете была заметка. Начиналась она так:

«На днях на Петровке можно было наблюдать интересное зрелище — киносъёмку молодой львицы Кинули». Потом следовало описание съёмки. И под конец: «Съёмка Кинули вызвала большой интерес у прохожих. Автомобиль, увозивший Кинули, сопровождали велосипеды, мотоциклы и автомобили, доехавшие до самого дома сотрудницы зоопарка В. Чаплиной, у которой воспитывается Кинули со дня рождения».