Шёл по городу волшебник - Юрий Геннадьевич Томин Страница 63

– Тогда я не пойду, – сказал Борис.

– Ладно уж, иди, только ноги вытри.

Но задача была выполнена, идти наверх не имело смысла.

– До свидания, – сказал Борис, направляясь к выходу.

– Борька, – пригрозила вдогонку Ефросинья Дмитриевна, – я матери-то скажу.

– Что вы скажете? – спросил Борис от двери.

– А вот… это самое…

– Не говорите, пожалуйста, – попросил Борис.

– Чего не говорить? – с интересом спросила Ефросинья Дмитриевна.

– А вот… это самое…

Борис вышел, оставив Ефросинью Дмитриевну без последнего слова. Неуместная эта шуточка ещё отольётся двоим заговорщикам, ибо неясное, крошечное подозрение зародилось в голове Ефросиньи Дмитриевны. Что за подозрение, она не знала сама. Просто возникла и связалась в уме цепочка: Борис – кабинет – Алексей Палыч – пожарный инспектор.

После условного стука дверь в подвал отворилась, и Борис увидел растерянного Алексея Палыча, который молча посторонился, пропуская Бориса.

Лаборатория выглядела так, будто в ней повеселилась парочка обезьян. На столе и под столом валялись перепутанные провода. Из приборов на столе была сложена башня, грозившая вот-вот развалиться; инструменты, раньше аккуратно развешенные над верстаком, теперь были разбросаны по полу; даже шкаф был сдвинут со своего места.

Но всё это было не главной новостью.

Возле стола стоял мальчик лет восьми, почти ровесник Серёги. Он был закутан в одеяло, молча наматывал на палец кусок провода и изредка шмыгал носом. На лице его застыла обида.

– Опять вырос, – сокрушённо сказал Алексей Палыч.

– Ты зачем всё это наделал? – сурово спросил Борис.

– Я играл.

– Разве приборы для игры?

– Мне Палыч уже говорил. – Мальчик тяжело вздохнул. – Теперь ты говоришь. Я не знал…

– Мы тоже не знали, что ты вырастешь.

– Разве я вырос? – спросил мальчик.

– Ты что, смеёшься?

– Разве нужно смеяться? – спросил мальчик.

– Перестань дурака валять!

– А ты не поздоровался. Мне Палыч говорил, что, когда приходишь, всегда нужно здороваться.

Борис мельком взглянул на учителя. Тот пожал плечами.

– Ну, привет, привет, – усмехнулся Борис. – Что ещё скажешь?

– Привет, – дружелюбно сказал мальчик. – Ты только не говори так громко. Мне это почему-то неприятно.

– Почему-то? – иронически переспросил Борис.

– Да, – серьёзно ответил мальчик. – Только я не знаю почему.

Алексей Палыч положил Борису на плечо руку.

– Боря, – сказал учитель, – ты всё-таки с ним помягче. Ты не забывай, кто он.

– Алексей Палыч! – возмутился Борис. – Что ж так всегда будет?! Он будет всё ломать, а его по головке? Если бы я столько наломал!..

– Ты и ломал, – сказал Алексей Палыч. – Пылесос, например.

– Правильно, – согласился Борис. – Но сколько мне было лет – и сколько ему.

– А сколько ему? – спросил Алексей Палыч.

– Сколько тебе лет? – спросил Борис.

– Не знаю. А сколько нужно?

Борис ничего не ответил, только вздохнул – усталым таким, родительским вздохом. Он был очень сердит в эту минуту. Ведь столько труда затрачено на лабораторию. Его личного труда и его выдумки. И тут появляется какой-то дурачок с какой-то дурацкой планеты и наводит свои порядки, вместо того чтобы подарить летающую тарелку или хотя бы лучевой пистолет. Правда, мальчишка не спорит и выглядит виноватым, но это почему-то злит ещё больше. Не будь здесь Алексея Палыча, космический гость получил бы пару затрещин.

Воспользовавшись минуткой молчания, Алексей Палыч вытащил из портфеля булочки, сосиски и протянул их мальчику.

– На, поешь.

Мальчик взял одну булочку.

– Когда тебе что-то дают, нужно говорить «спасибо», – сказал Борис.

– Спасибо, – повторил мальчик и завертел булочку в руке, не зная, что с ней делать.

– Кусай, – сказал Алексей Палыч и щёлкнул зубами, показывая, как нужно обращаться с булочкой.

Мальчик откусил кусочек, проглотил и положил булочку на стол.

– Не хочу.

– Ты что, вообще никогда не ешь? – спросил Борис.

– Я могу. Но я не хочу.

– Хочу, не хочу – это всё на твоей планете осталось, – строго сказал Борис. – У нас нужно есть.

Мальчик, морщась, проглотил и булочки, и сосиски. И лицо его, пока он ел, снова чем-то напомнило Борису брата Серёгу, когда тот попадал в безвыходное положение.

– А теперь, – сказал Борис, – давай наводить порядок. Ты будешь всё ставить на место, как было. Чего не понимаешь, спрашивай. Мы тебе поможем. Так, Алексей Палыч?

– Так, так… – согласился Алексей Палыч, глядя на Бориса внимательно, будто открыл в нём что-то новое. – Так, давай попробуем.

Пока лаборатория принимала нормальный вид, в ней ничего интересного не произошло.

Но в это время поблизости происходили другие события, от которых и в лаборатории скоро станет интересно.

Дело в том, что разведка Бориса оказалась точной только наполовину: пожарный инспектор на самом деле ушёл из школы, но он собирался в неё вернуться.

Часа два он бродил по школе, осматривал распределительные щиты, проводку, выворачивал пробки и даже иногда зачем-то нюхал. Ничего опасного в пожарном смысле ему обнаружить не удалось. И никто не заподозрил, что в смысле этом наиболее опасным являлся сам инспектор.

Ибо в груди у него бушевал пожар.

Пожар этот разгорался постепенно в течение ночи. Накануне вечером инспектор закусывал селёдкой и съел их четыре штуки.

Пожар не удалось потушить утром ни холодным молоком, ни кефиром.

Мучась от сжигавшего его внутреннего огня, инспектор ходил по школе. Даже огнетушители вызывали у него воспоминания о чём-то шипучем, прохладном, приятно освежающем горло. Наконец инспектору стало невмоготу бороться с внутренним пламенем. Так и не осмотрев подвал, инспектор устремился в столовую, решив вернуться попозже.

Пока инспектор глоток за глотком поливал пивом пылающий внутри костёр, в лаборатории инструменты и приборы постепенно возвращались на свои места. Когда же он решительным шагом подошёл к двери и подёргал её, то предпринимать что-либо было уже поздно.

– Кто там? – спросил Алексей Палыч.

– Инспектор…

Спрятаться в лаборатории было совершенно негде.

Спустившись на три ступени, инспектор увидел троих людей: двух ребят и одного взрослого, которого знал довольно давно.

– Ну, как тут у вас в нашем смысле? – спросил инспектор, протягивая Алексею Палычу руку.

– По-моему, всё хорошо. Сам делал, в соответствии с наставлением, – почтительно сказал Алексей Палыч, кося глазами в угол, куда Борис успел затиснуть мальчишку.

– Ну, это мы посмотрим, хорошо или плохо. Силовой ввод есть?

– Вот, к станку.

Инспектор подтащил табуретку в угол.

– Ну-ка, мальчик, подвинься, – попросил он, отодвигая рукой пришельца.

Как ни старался Борис заслонить мальчишку, взгляд инспектора всё же скользнул по невысокой фигурке, закутанной в одеяло. Только скользнул, не более.

Проверив ввод силового тока, инспектор занялся остальной проводкой. Он влезал на верстак, на стол, светил в тёмных местах своим фонариком.

Инспектор работал