Альберт Иванов - Записки звездочёта Сириуса Страница 8

Ник с восхищением уставился на мальчишку.

— Чего вылупился? — беззлобно спросил мальчишка и покосился на его широкополую соломенную шляпу, обычную разве что для рубщиков тростника.

— Тебя не спросил, — последовал ответ.

— У-у, деревня! — Мальчишка занёс руку, делая вид, что хочет ударить.

— Подумаешь, — сказал Ник. — Поймал и радуется. Я не таких ловил!

— Кто? Ты?

— Я.

— Ха-ха!

— Хе-хе, — передразнил его Ник.

— Связываться с тобой неохота, — презрительно заявил мальчишка, смотав леску и взвалив рыбину на плечо. — Молокосос!

— А сам-то, сам-то!..

— Что сам-то?! Тебе сколько лет?

— Ну, десять, — угрюмо ответил Ник, прибавив себе год. — А тебе?

— Тринадцать, — гордо сказал мальчишка, прибавив два.

— Тоже мне старик, — буркнул Ник. — Зато ты умрёшь раньше на три года.

Это мальчишку поразило. Он сунул монету торговцу булочками с сосисками и, уплетая бутерброд, прошамкал:

— Это как же так?

— А так. Ты же на три года старше!

— Во! Ты слышал? — Мальчишка без долгих раздумий остановил первого попавшегося прохожего. — Он говорит, что раз я старше его на три года, значит, я на три года раньше умру!

— А что? — ответил прохожий. — Вполне возможно. Был такой случай.

— Во! — снова поразился мальчишка и взглянул на Ника более дружелюбно. — Хочешь? — И небрежно показал пальцем через плечо на лоток продавца.

— Да как сказать… — уклончиво ответил Ник, жадно уставившись на булочки с сосисками.

— Ешь, — великодушно сказал мальчишка и бросил продавцу ещё одну монету.

Они шли по набережной и жевали бутерброды.

— Давай я змея понесу, — сказал Ник.

— Неси, — согласился мальчишка.

— Тебя как зовут?

— Пим. А тебя?

— Ник.

— Ты откуда?

Они сели в сквере прямо на траву под раскидистыми кронами фрамбойянов, усыпанных алыми цветами.

Ник рассказал о том, как попал сюда. Пим слушал и всё время удивлённо восклицал: «Во!» А когда Ник стал рассказывать о Дожде и его волшебной лейке, удивлённое «во!» звучало как пулемётная очередь.

— Дела-а, — озабоченно сказал Пим, когда Ник умолк.

— Дела, — печально согласился Ник.

— А в справочной ты узнавал?

— Узнавал… Не знают.

— Ну, это чепуха! Будешь жить у меня. Идёт? Жил без дяди все свои десять лет и ещё проживёшь!

— Девять, — смущённо сказал Ник.

— Что девять? — удивился Пим.

— Ну, мне не десять… а девять лет, — окончательно сконфузился Ник.

Пим засмеялся:

— Бывает. Мне самому… — И, словно по секрету, шепнул Нику на ухо: Всего одиннадцать, а не тринадцать. А сейчас пошли.

— Куда?

— Попробую устроить тебя на работу. Сам я работаю в казармах, посуду мою, то-сё… Сам понимаешь, на двоих моих дивидендов не хватит.

— Понимаю, — робко ответил Ник, хотя и не знал, что такое дивиденды.

— Есть у меня на примете местечко, — деловито продолжал Пим. — Я сегодня случайно узнал: во дворец Апчхибосса Утриноса требуется расторопный мальчишка на кухню. Правда, там платят негусто… Вообще не платят, я знаю. Но зато кормят от пуза! Айда.

— А мы не опоздали?

— Не должны. Было сказано: приходить к четырём. У нас ещё полчаса.

— А ты думаешь, меня возьмут? — тревожно спросил Ник, еле поспевая за новым знакомым.

— Возьмут, — уверенно сказал Пим и погладил рыбину по толстому боку. У тебя есть отличная рекомендация.

— А ты с кем живёшь?

— Я сам себе господин, — сказал Пим и угрюмо добавил: — У меня никого нет… И больше об этом никогда не спрашивай. Ладно?

— Ладно, — помрачнел Ник.

Они молча шли проходными дворами.

— Слушай, Пим, — внезапно встрепенулся Ник. — А кто такой Тайфун?

— Тише ты! — зашипел Пим и опасливо огляделся. — Ты что, маленький?! Это злой волшебник Белой страны. Самый богатый в мире! У него миллионов больше, чем песчинок на пляже, а ему всё мало!

— Мало? — ахнул Ник.

— У него наш остров вот где сидит! — И Пим похлопал себя по карману.

У чёрного входа в сорокаэтажный дворец Апчхибосса Утриноса толпилось не меньше тысячи мальчишек. Все они зашумели и закричали, когда на пороге появился толстяк в белом поварском колпаке. Ник и Пим с трудом протискивались вперёд.

— Мне нужен один мальшик, — с акцентом сказал повар и поднял вверх палец. — Один! Рашторопный. Огонь мальшик!

И снова толпа загудела, зашумела, закричала.

Повар заткнул уши пальцами и закрыл глаза. Когда он их раскрыл, то с удивлением увидел перед собой взъерошенного мальчишку со здоровенной жирной рыбиной в руках. Это был Пим.

— Кило на восемь потянет, — доверительно сообщил мальчишка.

— Принят! — вскричал повар, выхватил рыбину из рук Пима и потрепал его по голове. — Ты ошень рашторопный мальшик!

— Это не я, а он! — сказал Пим и вытолкнул Ника вперёд.

— Ну, пусть он, — сказал повар. — Жавтра на работу.

— У-у-у!.. — разочарованно загудела толпа и начала растекаться.

Нику обмазали палец краской. Он приложил его к какой-то бумаге и стал, как сказал ему какой-то важный господин с усами, младшим помощником младшего повара дворцовой кухни. Так Ник устроился на работу.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. К чему приводят неосторожные разговоры

— Ты уже слышал о Громе? — спросил Пим своего нового приятеля, когда они покинули шумную дворцовую кухню.

— Нет…

— Ну как же, об этом все знают! Слушай. — И Пим затараторил: — Когда Дождь оказался в плену, его верные друзья — сам понимаешь, Гром и Молния! собрали отряд смельчаков и напали на военные казармы в далёкой провинции. Они хотели захватить оружие и поднять всех против Тайфуна.

— Ну? — затаил дыхание Ник.

— Но их разгромили, — мрачно сказал Пим, — и засадили в крепость.

— Смотри! — вздрогнул Ник и схватил его за рукав.

Из длинной зелёной машины, остановившейся у дворца, вылез сеньор Буль Бурес.

Часовые в белых касках, надвинутых на лоб, взяли на караул.

— Наш сеньор, — с ненавистью сказал Ник.

Пим презрительно сплюнул:

— В газетах видел. Говорят, он сейчас главный помощник самого Апчхибосса Утриноса.

— Да ну? — опять удивился Ник.

— Ничего. Не долго им осталось командовать.

— Ты так думаешь? — с сомнением сказал Ник.

— А чего тут думать! Как только Гром и Молния выйдут на волю, все сеньоры полетят как миленькие. До всех доберёмся!

Ник почтительно посмотрел на Пима и доверчиво спросил:

— А когда они выйдут? Скоро, да?

Пим сразу потускнел:

— Вообще-то их осудили на… пятнадцать лет, но…

— А-а, — разочарованно протянул Ник.

— Думаешь, они так и будут сидеть в тюрьме? Уж кто-кто, а Гром там точно не засидится. Некогда ему там сидеть. Дел у него много, понял?

— Понял, — растерянно ответил Ник. — Но только как он всё же выберется?

— Как? — на мгновение задумался Пим. — А так! Убежит, и всё.

— Убежит! — радостно воскликнул Ник.

— То-то богачи его боятся! При одном его имени начинают дрожать и упаковывать чемоданы. А на суде знаешь что Гром сказал?

— Что? — затаил дыхание Ник.

Пим нахмурил брови, привстал на цыпочки и гордо выпятил грудь:

— Как загрохочет: «Народ связали по рукам и ногам, ему сдавили горло. Человек, совершивший эти преступления, — Апчхибосс Утринос!»

— Так и сказал? — восхищённо спросил Ник.

— Так и сказал. Судья чуть в обморок не упал. Сидит и таблетки глотает, а на него и не смотрит — боится. Гром им всем как следует дал по мозгам. Тайфуну тоже крепко досталось!

— И ему? — ахнул Ник.

— И ему. Гром сказал, что Апчхибосс Утринос превратил всю страну в огромную тюрьму и продал все её богатства Тайфуну.

— И Гром ни капельки не боялся?

— Ни капельки. Гром сказал, что мы, — Пим ткнул себя пальцем в грудь, — обязательно победим!

— А ты был на суде?

— Нет, — вздохнул Пим. — Меня полицейские не пустили.

— А какой Гром из себя?

— Большой. Высокого-превысокого роста. — Пим завертел головой из стороны в сторону и остановил высокого плечистого прохожего. — Вот такого роста Гром!

— Скажешь тоже! — возмутился прохожий. — Гром гораздо выше и в плечах пошире!

— Во! — согласился Пим.

Прохожий в свою очередь остановил верзилу негра, который был на полголовы выше его:

— Вот такого роста Гром!

— Что? — оторопел верзила. — Ничего подобного! Гром намного выше меня!

И они ожесточённо заспорили.

Начала собираться толпа.

Узнав, что спор идёт о Громе, люди оживлялись, горячо восклицали, хлопали друг друга по плечу.

Не успел Ник опомниться, как толпа выросла до нескольких сот человек. Но теперь она была настроена далеко не благодушно.

Атмосфера накалялась.