Черно-белая жизнь - Никита Зиновьев Страница 9

посетили Льва, пока он переодевался. Он думал, что на самом-то деле Маринка ему не нравится. Нет, конечно он ее любит и ценит. Но как подругу. Не больше. И такое же отношение чувствовал к себе. «И зачем я только, толкнул Петра? Не мог что ли пройти мимо? Ведь я заварил всю эту кашу. Я. Я и никто другой. Как бы неприятно было это признавать, но «новичок» здесь совсем не виноват. И он ухаживает за Маринкой не потому что хочет насолить мне, а потому что действительно любит ее. Наверное любит. Я, если честно, не знаю, но так кажется. Но мне действительно нравится Маринка. И никто, никакой новичок не смеет за ней ухаживать. Потому что мы с ней пара!»

Вдруг, Лев услышал странный голос:

– Тебе не кажется, приятель, что все, о чем ты сейчас сказал – бред?

Мальчик остановился и задал вопрос (только непонятно, вслух, или про себя):

– О чем ты? Я рассуждаю вполне логично и нормально.

– Нет, парень, ты рассуждаешь не нормально. Думать о мести, в твоем возрасте, да еще по такому поводу – это ненормально.

– Это еще почему?

– Да потому, что ты хочешь отомстить Петру.

– Неправда. Ничего я не хочу!

– Хочешь, хочешь. Разве ты сам не понимаешь, что хочешь?

– Ну… может быть. И что с того?

– А то, что ты хочешь отомстить тому, кто никогда не мстил тебе. Да и за что ты хочешь отомстить? За то, что некий новичок Петр Карелин начал ухаживать за девчонкой, с которой ты дружишь и любишь ее, но как подругу?

– Он меня избил!

– Да? А за что? За то, что ты хотел его избить. Он защищался. А ты нападал. Легко рассуждать, когда ты в роли хищника. А другой, в роли жертвы.

– Ничего я не в роли хищника! Он любит мою девчонку!

– Твою? Кто тебе сказал, что это так?

– Ну…

– Эх, Лев! Когда ты совершаешь зло, ты забываешь, что ТЫ зачинщик всего. А когда огребаешь по полной, ты не помнишь, что был в роли хищника, а другой –  в роли жертвы. Ты запомнил, что тебя обидели, избили, не дали тебе совершить зло. Когда ты становишься в роли жертвы, тот на кого ты нападал, становиться виновным во всем, хотя это не так.

– Но… Откуда ты знаешь? И вообще, кто ты?

– Научись сначала обдумывать свои действия. И делать это хорошо. А не то в

ся твоя жизнь превратиться в ад.

– Ад?! Ты сейчас серьезно? В ад! Все будет гореть?

– Нет, все вокруг не будет гореть огнем, но ты будешь самым несчастным человеком на земле.

– Но я никогда не был самым несчастным человеком на земле. Всегда найдется тот, кто несчастнее меня!

– Да, но ты станешь одним из самых несчастных. Будь уверен.

– Но… Я не хочу!

– А кто же хочет?

– Но… Так нельзя! Неужели ничего невозможно сделать?

– Да пойми же! Так как ты делаешь делать нельзя. И жить тоже так нельзя. Можно этот мой неприятный приговор изменить. Но для этого ты сам должен измениться. ИЗМЕНИТЬСЯ!

– Измениться?

– Да. Обдумывать свои поступки, перед тем как совершить их. И больше не делать глупостей. Ну и конечно же измениться. Вот, как-то так.

– Почему я должен идти у тебя на поводу? И верить тебе?

– Ты можешь и не делать этого. Я тебя не заставляю. А просто пытаюсь вразумить. Если ты поймешь меня – твое счастье. Ну все. Думай.

Мальчик стоял пораженный. Слезы уже высохли. И тут он задал главный вопрос:

– Стой! А кто же ты?

В ответ. Он услышал что-то приглушенное, но что именно, разобрать не мог. Посмотрев на часы он понял. Что до тренировки осталось десять минут. И после этого Лев побежал в зал.

ГЛАВА 12

Петр шел по улице, как когда-то, восемь лет назад, шел по ней в первые. Все тогда казалось ему новым, незнакомым, и потому интересным. За каждым углу прятались вопросы, которые кружились у него в голове и на которые не было ответа. Теперь же, ничего не удивляло Петра. Все было знакомым, и никаких вопросов. Но где-то на этой улице  до сих пор бродило детство мальчугана. Погода стояла хмурая. Дождя не было, но из-за серых, неприветливых туч мир не казался ярким и красочным, а приобретал черно-белый цвет. Но это Петра не смущало. Для него мир был в красочных тонах. Ведь он не просто вышел погулять, он шел на день рожденье Маринки! Сердце мальчугана переполняла радость.

– Главное, произвести хорошее впечатление на Маринку, и еще чтобы не было Льва.

– Гарантии нет, что будет именно так, как хочешь. Жизнь полна сюрпризов. На то она и жизнь.

– Эх, ты, философ!

– Да.

Подойдя к большому, серому, как мир вокруг, дому, мальчуган нажал несколько цифр на домофоне. Гудок. Еще один. И еще. Дверь открывается.

– Могла бы и по быстрее открыть.

– Да, но давай сегодня не будем придираться к мелочам. Мы должны произвести хорошее впечатление на всех, в том числе и на именинницу.

– Хорошо. Но все-таки, что-то да помешает нам оторваться по полной. И по моему, надо держать ухо остро.

- Согласен. Как ни крути, осторожность нам не помешает.

– Ха, значит ты со мной согласен!

– Отчасти да.

В это самое время, Петр Карелин ехал в старом лифте, который знал с самого детства. Все надписи, наклейки, все осталось прежним. И даже запах. Серые, как небо, двери разошлись в стороны пропуская Петю. Перед ним была дверь коричневого цвета. Она была чуть приоткрыта. Мальчуган открыл ее и шагнул в темноту. Правда, было не совсем темно. Ее прервал розовый свет настольной лампочки, светившей откуда-то слева. Раздевшись, Петр шагнул вперед. И из-за угла вышла она. Да, да, как вы уже догадались, вышла Маринка. Облаченная в желтый свитер, желтые штаны, в общем, все желтое. Ее любимый цвет. У Пети сразу всплыли фразы, часто повторяемые Маринкой на счет этого: «Желтый – цвет солнца, поэтому «оживляет. А еще поднимает настроение.».

– Привет.

Улыбнулась она.

– Привет.

Расплылся в улыбке Петр. Достав большой, желтый пакет, он извлек от туда несколько книг, жанра фантастики. Маринка, улыбнувшись еще шире весло сказала «Спасибо!» и пригласив Петра войти убежала в свою комнату.

– Эх, не завизжала от восторга. Значит не понравилось! Говорил же – не надо дарить книги. Но конечно же меня никто не послушал. Вот и результат!

– Нет, ей все понравилось! Ты видел, как она улыбнулась, когда увидела, ЧТО мы ей подарили?

– Это она из вежливости! Не могла же она прям в открытую брякнуть: «Какой отвратительный и скучный подарок! Не мог подарить что-нибудь по лучше?».

– Нет, она сказала искренне!

– Нет, из вежливости!

–