Туве Янссон - Муми-тролль и комета Страница 10

— Не тащить же его с собой, — сказал Снорк. — Пусть лежит. Двигались они очень осторожно, чтобы ходули не застревали во всяких трещинах и расщелинах.

Внезапно в тумане проступило нечто огромное и уродливое.

— Да это корабль! — воскликнул братец Снорк. — Настоящий затонувший корабль!

Как жалко выглядел этот бедный корабль! Мачта была сломана, а продавленные бока покрыты водорослями и ракушками. Морские течения и рыбы давно сорвали с него паруса, а фигура на носу потемнела и растрескалась.

— Как по-вашему, там кто-нибудь есть? — прошептала сестрица Снорк.

— Они наверняка спаслись в шлюпках, — сказал Муми-тролль. — Пойдемте отсюда, слишком все это печально.

— Постойте, — попросил Снифф и соскочил с ходулей. — Там что-то блестит. Наверное, золото!..

— Мало тебе рубинов и ящера! — крикнул Снусмумрик. — Пусть лежит!

Но Снифф уже нагнулся и вытащил из песка кинжал с золотой рукояткой. Снифф засмеялся от счастья.

— Ах, как красиво! — восхищенно воскликнула сестрица Снорк и забыла про все наказы Снусмумрика про равновесие. Она качнулась вперед, потом назад, разжала руки и, пролетев над кораблем, исчезла во мраке трюма.

Муми-тролль бросился к кораблю и стал карабкаться наверх по ржавой якорной цепи. Он звал пропавшую подружку:

— Где ты?! Где ты?! — и заглядывал внутрь корабля.

— Я здесь! — донесся слабый голосок.

— Ты не ушиблась?

— Нет, только испугалась.

Муми-тролль спрыгнул в трюм. Там стояла по пояс вода, и противно пахло плесенью.

Девочка достала зеркальце, оно, слава богу, не разбилось, и стала смотреться в него. Вдруг она увидела, что за спиной Муми-тролля шевелится какое-то существо. Она уронила зеркальце и закричала:

— Берегись! Позади тебя кто-то есть!

Муми-тролль оглянулся и обомлел. К нему подкрадывалась огромная каракатица. Он стал отчаянно карабкаться на палубу.

Девочка протянула ему лапу, но он поскользнулся на мокрых досках и плюхнулся обратно. Тут на палубу подоспели Снусмумрик, Снифф и Снорк. Они просунули в трюм ходули и стали отгонять каракатицу. Но та не обращала на это внимания и упорно подползала к Муми-троллю. Ее извивающиеся щупальца были все ближе и ближе.

И тут девочке пришла в голову блестящая мысль. Она схватила зеркальце и поймала в него красный диск кометы. Прежде ей часто случалось пускать зайчики, и она знала, какие они противные, когда попадают в глаза. И девочка направила красный сверкающий луч прямо в глаз каракатице.

Та замерла на месте, испугалась. А тем временем Муми-тролль быстро вскарабкался по ходулям и оказался в безопасности.

— Сестрица Снорк! — сказал он взволнованно. — Ты спасла мне жизнь! Да еще таким хитроумным способом!

Девочка зарделась от удовольствия, потупила глазки и прошептала:

— Я готова спасать тебя от каракатиц хоть несколько раз в день.

Путники двинулись дальше.

Теперь дно устилал мелкий ровный песочек, по которому можно было идти и без ходулей. Раковины здесь лежали не такие мелкие, как на побережье, а огромные с завитушками и самых необыкновенных расцветок: и красные, и голубые, и зеленые в черную крапинку.

Среди раковин расхаживали большущие крабы и вели дискуссию. Они удивлялись, куда ушла вся вода и когда вернется.

— Слава богу, что мы не медузы! — говорил один краб. — Они, бедняги, минуты не могут без воды. А нам и на суше неплохо!

— Жалко мне всех, кто не краб, — говорил другой. — Очень может быть, бог решил оставить одних крабов!

— А, ну-ка, подпусти им зайчика! — попросил Муми-тролль. Девочка поймала в зеркальце комету и стала слепить крабов в глаза. Поднялась суматоха. Крабы скакали боком по песку, наползали друг на друга, прятали головы под камни.

Весь день путешественники шли по пустынному морскому дну, который с сотворения мира лежал под толщей воды.

Потом пали сумерки. Стояла необычайная тишина. Не было ни каких привычных, знакомых звуков: шелеста листьев, пения птиц, шума воды.

Страшно было развести костер, страшно было и улечься спать среди неведомых опасностей, которые могли здесь подстерегать.

В конце концов, они решили заночевать на вершине скалы. Договорились дежурить по очереди всю ночь. Муми-тролль взял на себя первую вахту и следующую, за подружку.

Все тесно прижались друг к дружке и заснули, а он сидел и обозревал мрачное морское дно. По песку, залитому красным светом кометы, угрожающе стлались черные тени скал. Глубокая печаль охватила Муми-тролля, он представил себе, как должно быть, испугалась Земля, увидев приближающийся к ней огненный шар.

Он думал о том, как сильно любит все: и лес, и море, и дождь, и ветер, и солнце, и траву, и мох… — и что жить без всего этого невозможно!

«Ничего, — думал он. — Мама и папа знают, как все это спасти».

Верхом на… смерче

Комета стала ужасающе огромной. Вокруг нее дрожала корона из огненных языков. Дно постепенно поднималось. До края бывшего берега оставалось недалеко. Вот вдали они увидели какую-то темную полоску, она становилась все шире.

— Лес! — догадался Снусмумрик. — Настоящие зеленые деревья!

Они отбросили ходули и побежали.

— Теперь-то уж долина недалеко! — воскликнул Муми-тролль. Снорк стал насвистывать, а его сестричка сорвала цветок и украсила свою челку.

По пути им встретился домовой на велосипеде. Он весь вспотел и раскраснелся. Домовые носят свои шубы всю жизнь, не снимая. На багажнике велосипеда были прикреплены саквояжи и мешочки, на руле болтались пакеты и сетки, а за спиной домовой вез сына.

— Переезжаешь? — крикнул ему Снифф.

— Все жители Муми-дола снимаются с места, — отвечал домовой. — Никто не хочет дожидаться кометы.

— А откуда известно, что она ударится именно там? — спросил Снорк.

— Так сказал Ондатр! — крикнул домовой и, удаляясь, пожелал — Да хранит вас покровитель всех троллей!..

— Как бы там не было, папа и мама нас дождутся, — сказал Муми-тролль.

Они повстречали еще беженцев, еще, потом целую толпу. Они шли пешком, некоторые ехали в тележках, а иные даже везли с собой свои дома.

Все в страхе поглядывали на небо, и никто не останавливался поболтать.

— Странно, — сказал Муми-тролль. — Мы спешим в самое опасное место, а боимся меньше, чем те, кто бежит оттуда.

— Это оттого, — объяснил Снифф, — что мы ужасно храбрые.

— А мне кажется, это оттого, что мы лучше знаем комету, — сказал Муми-тролль. — Мы первые узнали от профессоров, что она летит к Земле, и когда прилетит. Мы видели, как она постепенно росла из крохотной искорки.

— Пока тебе не страшно, — сказала сестрица Снорк, — мне тоже не страшно.

Вскоре они повстречали пожилого хемуля, он сидел на обочине и держал альбом с почтовыми марками.

— Суета, беготня… — ворчал Хемуль. — Всюду толпы, но никто не желает объяснить, что собственно происходит?

— Добрый день, — вежливо поздоровался Муми-тролль, хотя денек был может быть самый недобрый из всех. — Вы, дяденька, случайно не родственник Хемулю в Одиноких Горах? Тому, что с сачком?

— Он мой двоюродный брат, кузен, — сердито ответил Хемуль. — Осел, каких мало. Я прекратил с ним всякие отношения.

— Почему? — поинтересовался Снифф.

— Потому что он ничем не интересовался, кроме своих уродливых бабочек, — хмыкнул Хемуль. — Ему, хоть земля под ногами тресни, все равно ничего не заметит.

— Именно это Земля и сделает, — заметил Снорк. — Завтра вечером, в восемь часов сорок две минуты.

— Ась? — переспросил Хемуль. — Тут вокруг все какая-то беготня и мельтешение. Я целую неделю приводил в порядок свои чудесные марки. И вдруг у меня отнимают стол, выдергивают стул, и вообще заколачивают дом! И вот я сижу здесь, мои чудесные марки в полном беспорядке, и никто не желает объяснить мне, в чем собственно дело.

Поскольку Хемули туповаты, Снусмумрик стал говорить медленно и внятно:

— Слушай, Хемуль. Дело в том, что на нашу Землю летит комета. Вон, она, на небе, посмотри. И завтра эта комета столкнется с нашей Землей.

— А это имеет какое-нибудь отношение к моим чудесным маркам?

— Нет, не имеет. Но, если эта комета грохнется на Землю, то от твоих марок ничего не останется.

— Боже упаси! — испугался Хемуль и подобрал свои юбки. — Что же делать?

— Пойдем с нами, — предложила сестрица Снорк. — Мы знаем хороший грот, где можно спрятать и твои марки.

Хемуль подумал-подумал и пошел с ними на запад, к долине Муми-троллей.

Один раз им пришлось возвращаться назад, искать выпавшую из альбома драгоценную марку.

— Слышите? — спросил вдруг Снифф.

Издалека доносился какой-то слабый шелест, наподобие пения со свистом. Шум приближался, нарастал и гремел уже, как невиданный-неслыханный оркестр.