Хитрая лиса(Чувашские народные сказки) - Юхма Мишши Страница 12

Когда вернулись они во дворец, царь спрашивает:

— Видят ли твои глаза, доченька?

— Когда мы шли к нашей столице, за семнадцать верст увидела я тебя на балконе дворца, — улыбнулась дочь.

Не сразу поверил ей отец. На подворье, уронил он нарочно иголку в сор, где щепки валялись да была рассыпана сенная труха:

— Что ты ищешь? — удивилась царевна.

— Обронил иголку, найти не могу, — говорит ей царь.

— Да вот же она лежит! — дочь подняла иголку и протянула отцу.

Тут уж поверил царь, перестал сомневаться. Сдержал он свое слово, выдал прозревшую дочь за нашего молодца и закатил пир на весь мир. А после его смерти стал царем крестьянский сын. Говорят, хорошо управлял он своим государством. Оно и понятно: уж если за Солнце работать смог, то за царя-то и подавно.

ХИТРАЯ ЛИСА

днажды пришел старик из лесу домой веселый и довольный. Кричит с порога:

— Брось-ка, старуха, в печь мою старую шапку, я себе новую принес! Вот, посмотри! — и вытащил из мешка живую лисицу.

А старуха как раз печку топила. Обрадовалась она, увидев прекрасный лисий мех, взяла старую мужнину шапку и бросила в огонь.

Сел старик точить нож, а сам говорит лисе:

— Спляши нам, лисичка-сестричка, повесели нас со старухой.

Бедная лисичка глядит на нож, на старика, на старуху… Сидит ни жива, ни мертва, что делать не знает. Вдруг увидела она в окне дорогу в поле, а за полем увидела зеленую полоску леса… Да только как убежишь в тот лес?

Старик уже и нож наточил, пока она думала.

— Пляши, лисичка, — говорит, — не то прямо сейчас на шапку пущу.

— Я бы и сплясала, — отвечает хитрая лиса, — но нет у меня хорошего платья. Без платья — что за танец?

Достала тогда старуха из сундука свое нарядное платье, в котором еще девицей ходила на праздники, нарядила в него лисичку. Та посматривает на свой наряд, любуется, а плясать не торопится.

— Что же не пляшешь, сестрица? — сердится старик.

— Я бы сплясала, — отвечает плутовка, — да нет у меня хушпу на голове. Надели тогда старик со старухой на голову лисы хушпу. Да только она и теперь на украшения смотрит, а плясать не пляшет. Тогда старик со старухой в один голос уже закричали:

— Хватит любоваться, лиса, пляши, почему не пляшешь?!

— Разве не видите? — снова капризничает лесная кокетка. — У меня на шее мониста нет!

Повесила тогда ей на шею старуха и свое монисто.

Не пляшет лиса:

— Надо бы еще браслеты!

Только когда и браслеты на нее надели, вышла лисица на середину избы, встала на задние лапы, красивая да веселая. Достал старик гусли, заиграл, лисица в пляс пустилась. Сначала тихо, медленно прошла по кругу, а потом все быстрей и быстрей. Только нарядное платье мелькает, да хушпу с монистом позванивают. Тут старуха и про печку свою забыла, и про мужнину шапку! Глядит на лисий танец, в ладоши хлопает.

— Ходи, ходи веселей, лисичка-сестричка! — радуется старик, подбадривает плясунью, да и сам уже готов вместе с нею в пляс пуститься.

Каких только танцев не плясала лиса, чего только не выделывала, какие веселые колена не выкидывала. Глядят на нее старик со старухой, не наглядятся.

Вот жарко стало плясунье, она и говорит:

— Хочу, чтобы дверь открыта была и окно чтобы не закрыто было!

Старуха скорее кинулась дверь открывать, а старик окно распахнул — жалко что ли! Лишь бы лисичка-сестричка веселей плясала!

А та еще немного попрыгала, поплясала, да и юрк в открытую дверь, только хвост рыжий мелькнул, да монисто звякнуло тоненько.

Остался старик без шапки: и старая уже в печке сгорела, и новая в лес убежала.

ЛУНА В КОЛОДЦЕ

одной маленькой деревушке на краю глухого леса жили в своей избушке старик и старуха. Как-то раз вечером, когда уже стемнело, взяла старуха коромысло и пошла за водой. Стала она опускать ведро в колодец и увидела там луну.

Удивилась старуха, что луна с неба упала и в деревенском колодце плавает, побежала скорее старику об этом рассказать.

Решил старик луну из воды выловить — нашел кочергу и за дело взялся. Опустил ее в колодец, подцепил луну, да и дернул посильнее. А кочерга нейдет — за сруб зацепилась. Взялась старуха помогать мужу — тянут они, тянут — а все без толку. Совсем разозлился старик — поднапрягся и так потянул, что не выдержала кочерга — оторвался от нее деревянный черенок, утонула железка, а старик со старухой отлетели от колодца в разные стороны. Поднялся старик с земли, потирая ушибы, смотрит: а луна на небе красуется — чистая, помытая.

— Ах ты, шельма, — погрозил он ей. — Хотел тебя к потолку привесить, чтобы в избе светила, так нет — улетела!

ПИРОГ ВЕРЕВОЧКОЙ

или-были на белом свете старик со старухой. Мирно жили, спокойно. Вот однажды собрался старик идти в поле на пахоту и еще накануне вечером попросил жену:

— Испеки-ка ты мне, старуха, пирог — но не простой, а веревочкой.

Захотелось ему такого пирога, чтобы заделан был по краю витым узором из теста. Уехал он в поле, а старуха осталась пирог печь. Целый день веревку вила. Возвращается к вечеру старик, а она все за своей работой сидит.

— Ну, как, — спрашивает муж, — испекла ли ты мне пирог?

— Ох, не успела! — жалуется жена. — Непростое это дело — веревку свить!

— Э-э, старуха, — заворчал старик. — Не смогла простого дела сделать: пирог веревочкой испечь! Ну, тогда давай завтра ты поедешь в поле пахать, а я сам тут займусь стряпней.

Наутро жена поехала в поле, а муж остался домашним хозяйством заниматься. Пирог пирогом, а еще нужно и масло сбить, и за клушкой с выводком цыплят присмотреть, и еще кое-какие мелкие дела переделать.

Взялся он за пахтанье — начал масло сбивать. Понадобилась ему вода, а дома ее осталось три капли на дне ковша. Пошел тогда старик на колодец, а корчагу с пахтаньем себе на шею повесил. Хорошо придумал, да только когда стал воду доставать, наклонился — тут у него пахтанье по шее да по лицу в колодец и утекло.

Вернулся наш хозяин на свое подворье. И здесь непорядок — цыплята в разные стороны разбрелись. Ну, старик давай их ловить, да веревочкой к маме-наседке привязывать. Привязал всех до одного. Довольный собой, пошел он в избу, а тут, откуда ни возьмись, ястреб налетел — схватил клушку и унес вместе с цыплятами!

Огорчился старик, да делать нечего. Заглянул он в печку, где пирог уже испечься должен был. А тот почему-то растекся в разные стороны… Да еще и подгорел почему-то!