Юрий Третьяков - Андрейка и лодырь Ромашка Страница 13

Все пошло как по маслу: пила незаметным образом перекочевала из сарая в тачку под сено, на сене, как буржуй, разлегся Читака, держа брата Федора, чтобы не выпал. Алеха впрягся и покатил тачку по дорожке. Следом Андрейка нес лопату, а Моська – колун.

Алеха был человек гордый и всю дорогу вез Читаку с братом Федором один, никому не давал, чтобы не заподозрили, будто у него мало силы. И Андрейка развлекался, метал лопату вперед себя, как копье, а Моська ударял колуном по всем попадавшимся на пути пенькам, но ни одного не расколол.

Когда подъехали к стариковой избушке, оказалось, что старика нет дома, а на двери висит замок.

– Наверное, на пчельник ушел… – соображал Андрейка. – Он про пчельник говорил… А где этот пчельник, я не знаю…

– Поехали искать! – живо предложил Читака, не вылезая из тачки, и брат Федор закричал:

– Давай! Покатили дальше!…

Однако Алеха, тяжело усевшись прямо на землю, не согласился:

– Может, он где в чаще, и туда тачка не проедет… Пускай Андрейка сходит, а мы пока отдохнем…

– Куда? Я даже сторону, в какую идти, не знаю!…

– А крыша у старика худая, – завел свой разговор Алеха. – Во-он те два листа с правого краю негодные, менять требуется.

Читака был разочарован:

– Зря, выходит, ехали, мучились…

– А! – махнул рукой Андрейка. – Зачем он нам нужен? Что мы – без него не сумеем? Для начала вскопаем огород и дрова испилим, а потом он сам придет, скажет, что еще требуется…

Работу распределили так: Андрейка взялся вскапывать огород, Моська с Алехой – пилить дрова. Козлы, на чем пилят, не нашли, хоть обыскали весь двор, наверно, не водилось их у старика. Поэтому инвалида Читаку тоже приставили к делу. Ему полагалось сидеть на бревне и придавливать сверху, чтобы оно не ерзало под пилой.

Брату Федору, который без присмотра мог уйти в лес и там заблудиться, велели дергать по всему двору сухой бурьян, собирать листья и прочий мусор и стаскивать все в кучу. Потом было запланировано все это сжечь, а золу раскидать по огороду для удобрения.

Брат Федор приступил к своим обязанностям с большим усердием, и закипела работа на стариковском заброшенном дворике!

Неутомимо вжикала пила, и одно за другим отскакивали круглые поленья: хорошие у старика были дрова – сухие, ровненькие, без сучков! И земля на огороде была мягкая – видно, вскопанная под зиму: лопата входила легко, комья рассыпались сами, не нужно их и разбивать.

По черной пашне бегали бодрые скворцы, уже прознавшие, что идет копка, таскали червей… Горячее лицо приятно овевал ветерок, а вскопанная полоса быстро увеличивалась, и просто жаль становилось, что огородик у старика маловат, скоро кончится…

От пильщиков слышался звонкий голос Моськи-командира, ругавшего Алеху:

– Не налегай на пилу! Тяни к себе! А ты на меня толкаешь, балда беспонятная!

На рассеянного Читаку, озиравшегося по сторонам, он тоже кричал:

– Сиди смирно, не дрыгайся! Скворцов не видал никогда?

А брат Федор сновал по двору, как трудолюбивый муравей, выдергивал с корнями весь бурьян, сухой и зеленый, и сволакивал его в кучу. Туда же он кидал все хворостинки, бумажки и прочий хлам. Куча получилась большая.

Иногда он подбегал к старшему брату, чтобы уточнить:

– А вон те, большие, тоже нужно выдергивать? Моська командовал:

– Дергай, чтобы они тут больше не торчали! А то весь двор заполонен этим сором, деваться некуда.

Алеха с Моськой, допилив до конца последнее бревно, решили мусор сжечь, а то мешается и портит вид чистого двора.

За ударный труд брата Федора премировали тем, что позволили поджечь костер. Он показал себя умелым поджигателем: насовал со всех сторон под низ бумажек и по очереди поджигал их спичками. Спички ему доверил Андрейка, который всегда имел их в кармане – на всякий случай.

Огонь начал перекидываться с бумажек на бурьян, от бурьяна загорелись хворостинки, над кучей поднялось пламя, и дым повалил до самого неба. Корчились и сгорали вредные сорняки, образуя ценное удобрение для стариковского огорода.

Двор заволокло дымом, все закашляли, и Читака ускакал на одной ноге к тачке, куда и сел отдохнуть.

– Хорошие у старика дровишки, – хвалил Алеха. – Только мало, а то бы мы еще не столько могли испилить… Главное, легко пилятся: кругленькие, ровненькие такие…

Андрейка с гордостью озирал результаты работы: за такое короткое время, а сколько сделали!

Огород выделялся свежевскопанной черной землей, ровной, как скатерть; бревна преобразовались в аккуратные кругленькие поленья, которые оставалось только поколоть; костер разгорелся, пламя поднималось все выше, летели искры…

От радости Андрейка запел подходящую к случаю песню о том, как «гулял по Уралу Чапаев-герой и соколом рвался с полками на бой».

Остальные дружно подхватили геройскими голосами. Особенно хорошо получился куплет:

Блеснули штыки, мы все грянули «ура», И, бросив окопы, бежали юнкера!

Его повторяли несколько раз, и «ура» выходило такое раскатистое и грозное, будто кричало не четыре человека, а целый эскадрон несся в атаку с клинками наголо. Громче всех старался брат Федор, а Читака дирижировал, стоя на одной ноге…

И вдруг из дыма выскочила толстая племянница и заголосила:

– Это што же тут творится? Ба-а-тюшки! Пожар! Го-ос-поди помилуй! Да разбойники чертовы!… Караул!…

Бестолково озираясь, она совалась по двору, будто ненормальная: то кинется к дровам, то к огороду, то к костру…

Чтобы ее успокоить, Андрейка обратился к ней самым дружеским тоном:

– Теть, вы разве меня не помните? Это я тогда заходил! Вот помогли вам маленько…

Тетка смотрела на ребят диким взглядом, потом показала пальцем на дрова:

– Это что?

– Дрова… – пожал плечами Андрейка.

– Дрова-а? Так-так… А вон энто?…

– Огород…

– Совсем чуть докончить осталось… – вмешался Алеха. – Мы б вам и крышу…

– Кры-ыш-у-у-у? – вскричала тетка. – Уж и до крыши добирались, разорители! Я дам крышу! Да я вас…

Схватив громадную чурку и размахивая ею страшнее, чем казак саблей, она ринулась на ребят.

Хорошо, что стариков двор был разгорожен – беги в какую хочешь сторону!… Андрейка чесанул в заросли, Алеха с Моськой – за ним, а впереди всех, быстрый и юркий, как мышь, спасался брат Федор…

Очутившись в безопасности, беглецы собрались в кучу и стали прислушиваться.

Сам домик не видно было за кустами, но доносился запах дыма и слышались теткины крики.

Андрейка вспомнил, что ценная отцовская пила осталась во дворе и неизвестно, что теперь с ней будет… А также тачка…

– И мой колун! – вспомнил Алеха.

– Колуну что… а пила ломкая… – беспокоился Андрейка. – Со зла возьмет да сломает…

– И Читака там остался… – подсказал брат Федор.

– Верно: Читаку-то забыли! – ахнул Андрейка. – Он на одной ноге не ускачет… Айда выручать!

Хоть и не хотелось больше связываться, а ничего не поделаешь: нельзя бросить Читаку на растерзание тетке… А также пилу и тачку…

Сначала для разведки выглянули из-за кустов.

– Я ни при чем… – слышался Читакин голос. – Русским говорю языком: я тут посторонний, меня на тачке привезли!… У меня даже нога не ходит, если хотите, могу показать, как она опухла… Я прибыл по совсем другому делу…

Тачка была цела, пила валялась невредимая. А Читака в жалобной позе стоял на одной ноге перед теткой, которая грозно потрясала кулаком у самого его лица…

Тут же стоял и старик! При виде своего знакомого старика Андрейка осмелел и вошел во двор. Алеха и Моська следовали за ним на расстоянии. Брат Федор вообще не пошел и смотрел издали.

– Здрассьте, дедушка! – приветствовал Андрейка старика, пожимая ему руку, и начал поскорее объяснять: – Вас не было… Мы без вас тут помогли… Огород вскопали и дрова… Тимуровцы мы!

Старик задумчиво посмотрел на Андрейку, пожевал губами и сказал:

– Оно, конешно, спасибо… Хотя он был, эт самое… вскопан уже… и посажен… Лук под зиму был посажен…

– Во-он что-о! – догадался Андрейка. – То-то, смотрю

там луковочки попадались, маленькие такие… Я думал, они с того году забытые

– Ду-умал! Ты чем думал-то? – ругалась тетка. – Чем думал, говорю? Головой нужно думать… голово-ой, дурак паршивый! Дрова-а… Какие ж это дрова? То лес, на ремонт приготовлен – порог оправлять, а они на-кося!… Явились! Не спроша! На кой вы огонь разложили, пожару чуть не наделали?

– Бурьян сжигали… На удобрение…

– Не бурьян, а цветы вы все подергали, глупо-ой! Спросить языки у вас поотсыхали?

– Настоящий Тимур никогда не спрашивал, – объяснил ей Читака. – Он все делал по ночам даже… А я приехал уточнить насчет чапаевских дел…