Афанасий Фрезер - 100 волшебных сказок мира (сборник) Страница 14

Король пребывал за едой в очень веселом настроении и то и дело восхвалял своего главного повара за его славную кухню и за старательность, с какой тот всегда отыскивает для него самое редкое. А когда повар велел подать прекрасные смоквы, из уст присутствующих вырвалось одно общее «ах!».

– Какие спелые, какие аппетитные! – воскликнул король.

С этими словами король собственноручно распределил смоквы между обедавшими. Каждый принц и каждая принцесса получили по две, придворные дамы и визири – по одной, а остальные смоквы он поставил перед собой и принялся поглощать их в свое удовольствие.

– Боже мой, какой у тебя чудной вид, отец! – воскликнула вдруг принцесса Амарза.

Все удивленно взглянули на короля. С головы у него свисали огромные уши, а предлинный нос спускался ниже подбородка. Да и все присутствующие были украшены таким странным убранством.

Тотчас же послали за всеми врачами города. Они пришли толпой, назначили таблетки и микстуры. Но уши и носы не исчезали.

Услышав эту историю, Мук решил, что пора действовать. На деньги, вырученные за смоквы, он приобрел себе одежду, которая могла выдать его за ученого, и приклеил длинную бороду из козьей шерсти. Он явился во дворец и, назвавшись чужеземным врачом, предложил свою помощь. Маленький Мук дал одному из принцев съесть смокву и тем самым вернул его уши и нос в прежнее состояние. Тогда король отвел его в сокровищницу.

– Вот мои сокровища, – сказал король, – выбери себе что угодно, только избавь от напасти.

Войдя, Маленький Мук сразу увидел, что на полу стоят его туфли, а рядом с ними лежит тросточка. Он стал обходить зал, делая вид, что любуется сокровищами. Но как только он дошел до своих туфель, он поспешно сунул в них ноги, схватил свою тросточку и сорвал с себя накладную бороду.

– Вероломный король, – сказал он, – ты отплатил неблагодарностью за верную службу, так будет тебе наказанием уродливый облик. Я оставляю тебя с этими ушами, чтобы они каждый день напоминали тебе о Маленьком Муке.

Сказав это, он быстро повернулся на каблуке, пожелал унестись далеко-далеко, и, прежде чем король успел позвать на помощь, Маленького Мука и след простыл.

С тех пор Маленький Мук живет в большом достатке, но одиноко. Он стал мудрым человеком, который, несмотря на несколько странную внешность, заслуживает восхищения.

Вот что рассказал мне мой отец. Я выразил ему свое раскаяние, и отец освободил меня от второй половины назначенного мне наказания. Я рассказал своим товарищам о чудесных приключениях карлика, и мы так полюбили его, что никому уже и в голову не приходило его дразнить.

Калиф-аист

Однажды багдадского калифа Хасида посетил великий визирь Манзор. Вид у него был очень задумчивый.

– Почему у тебя такое задумчивое лицо, великий визирь? – спросил калиф.

Великий визирь скрестил на груди руки, поклонился своему повелителю и ответил:

– Не знаю, задумчивое ли у меня лицо, но там, внизу у дворца, стоит мелочной торговец, и у него такие чудесные вещи, что мне досадно: отчего у меня столь мало лишних денег!

Калиф, давно уже хотевший порадовать своего великого визиря, послал раба за торговцем. Тот принес ларь со всяческими товарами. Калиф купил себе и Манзору пистолеты, а жене визиря гребень. Когда торговец уже закрывал свой ларь, калиф увидел выдвижной ящичек и спросил, нет ли там еще какого-нибудь товара. Торговец выдвинул ящик и извлек оттуда коробочку с черноватым порошком и листок бумаги со странными письменами.

– Мне досталось это от одного купца, который нашел их в Мекке на улице, – сказал торговец. – Не знаю, что в них таится.

Калиф, охотно приобретавший для своей библиотеки старинные рукописи, купил грамотку и коробочку и спросил визиря, не знает ли тот кого-нибудь, кто мог бы разобрать, что здесь написано.

– У мечети живет Селим, он знает все языки, – отвечал визирь.

И Селим был вскоре доставлен.

– Селим, – сказал ему калиф, – говорят, что ты человек очень ученый. Взгляни-ка на эту грамотку. Если сумеешь прочесть ее, то получишь от меня новую праздничную одежду, а если нет – двенадцать оплеух и двадцать пять ударов по пяткам.

Селим поклонился и долго разглядывал грамотку. Вдруг он воскликнул:

– Это по-латыни, о повелитель, пусть меня повесят, если я ошибаюсь!

– Скажи, что там написано, – приказал калиф.

Селим принялся переводить:

– «Кто понюхает порошок из этой коробочки и произнесет слово «мутабор», тот превратится в любое животное и будет понимать язык животных. А если он пожелает вернуть себе человеческий облик, пусть трижды поклонится на восток и произнесет это же слово! Но если рассмеешься, то забудешь волшебное слово и навеки останешься животным».

Калиф обрадовался и велел Селиму поклясться, что никому ничего не скажет об этой тайне, подарил ему прекрасную одежду и отпустил его. А своему великому визирю сказал:

– Мне не терпится превратиться в животное! Приходи ко мне завтра с утра пораньше! Мы пойдем вместе в поле и послушаем, что говорят звери!

На следующее утро калиф приказал своей свите остаться во дворце и отправился с великим визирем на прогулку. У пруда они увидели аиста, он искал лягушек, а другой как раз подлетал к этому месту.

– Я отдам свою бороду, – сказал великий визирь, – если эти две птицы не поведут между собой любопытного разговора. Уж не стать ли нам аистами?

– Согласен! – отвечал калиф.

Калиф вынул из-за пояса коробочку, понюхал, протянул ее визирю, и оба воскликнули:

– Мутабор!

Ноги их сморщились и стали тонкими и красными, туфли превратились в лапки, руки – в крылья, шея стала в локоть длиной, борода исчезла, а тело покрыли перья.

– Славный у вас клюв, господин великий визирь, – сказал калиф.

– Покорнейше благодарю, – отвечал великий визирь, – но осмелюсь заметить, что в виде аиста ваше величество чуть ли не еще прекраснее, чем в виде калифа.

Тем временем второй аист почистил клювом лапы, пригладил перья и подошел к первому. А оба новых аиста – калиф и визирь – услышали такой разговор.

– Доброе утро, госпожа Длинные ноги, в такую рань уже на лугу?

– Благодарю вас, дорогая Острый клюв! Я устроила себе легкий завтрак. Не угодно ли вам четвертушки ящерицы?

– Покорнейше благодарю. Сегодня у меня нет аппетита. Я пришла на луг совсем по другому делу. Сегодня мне предстоит танцевать перед гостями отца, и я хочу немножко поупражняться.

И молодая аистиха зашагала по полю, выделывая диковинные колена. Калиф и Манзор изумленно глядели ей вслед. А когда она стала на одну ногу и изящно помахала при этом крыльями, оба не смогли совладать с собой: безудержный хохот вырвался из их клювов. Первым пришел в себя калиф.

– Такая потеха, – воскликнул он, – дороже всякого золота!

Но тут великий визирь вспомнил, что смеяться запрещено.

– Ах, как было бы скверно остаться аистом! – воскликнул калиф. – Это дурацкое слово вылетело у меня из головы.

– Нам нужно трижды поклониться на восток и произнести при этом…

Они повернулись к востоку и принялись кланяться. Но волшебного слова они не помнили…

Заколдованные калиф и визирь понятия не имели, как помочь своей беде. Избавиться от обличья аистов они не могли, вернуться в город не могли тоже; ведь кто поверил бы аисту, что он калиф? А если бы кто и поверил, то разве захотели бы жители Багдада, чтобы калифом у них был аист?

Так они слонялись много дней, скудно кормясь полевыми плодами, которые им, впрочем, из-за их длинных клювов было неудобно употреблять в пищу. Ящерицы же и лягушки не возбуждали у них аппетита, ибо они боялись испортить себе желудок такими лакомствами. Единственное удовольствие в этом печальном положении доставляла им возможность летать, и они часто летали на крыши Багдада, чтобы поглядеть, что там делается.

В первые дни они замечали большое беспокойство и уныние на улицах. Но день этак на четвертый после своего превращения они сели на дворец калифа, и тут они увидели внизу на улице пышное шествие. Гремели барабаны и трубы, человек в златотканом ярко-красном халате, окруженный блестящими слугами, восседал на разукрашенном коне. ПолБагдада бежало следом за ним, и все кричали: «Да здравствует Мицра, владыка Багдада!»

Тут аисты на крыше дворца переглянулись, и калиф Хасид сказал:

– Ты теперь догадался, почему меня заколдовали, великий визирь. Этот Мицра – сын моего смертельного врага, могучего волшебника Кашнура. Но я еще не теряю надежды. Мы отправимся к могиле пророка. Быть может, в священном месте чары спадут.

Они полетели в сторону Медины.

– О повелитель, – заохал через несколько часов великий визирь, – я долго не выдержу… Вы слишком быстро летите! И нужно где-то заночевать!