Кэтрин Патерсон - Каменное сердце Страница 14

— Никто не может отрубить голову Джеки-Жабу, и хвост тоже, — развязно заявил Скакун.

Теперь пришла очередь Чарльза менять тему разговора.

— Я знаю, — сказал он, — что ты хочешь отменить вето.

— Это-то верно, — сказало чудовище, — но штука не только в этом. Я хочу отменить все и стать самым главным. Вот такой у меня план. — С этими словами он замахал своим фонарем и начал фальшиво напевать какую-то непристойную песенку.

Дети решили воспользоваться случаем и посовещаться. Они до сих пор не знали, что им делать, и неожиданно путь к действиям им указала грелка. Она открутила свой медный носик и протянула его Чарльзу, прошептав ему на ухо:

— Ягабог особо упомянул меня, не так ли? Да, он особо упомянул меня. И теперь я понимаю почему. Я одна могу поймать Джеки-Жаба.

— Поймать его? Ты думаешь, мы должны его поймать? — прошептал Чарльз в ответ.

— Да, это первый шаг. Пока он на свободе, он не станет прислушиваться к нашим доводам.

— Но как?

— Возьми меня и накинь на него. Ягабог, должно быть, знал, что единственная вещь, способная надежно удержать его, это грелка, изготовленная в Германии. По крайней мере, именно так я вижу эту ситуацию.

— Можно попробовать, — сказал Чарльз, удивленный внезапной и неожиданной отвагой своего друга.

— А интересно, он может тебя укусить? — прошептала Юнити.

Грелка вздохнула.

— Это мне не впервой. Я делаю это для пользы дела. А теперь не будем терять времени, или он ускачет от нас и мы его больше не увидим.

Итак, Чарльз взял грелку в одну руку, а ее медный носик — в другую, и начал подкрадываться к поющему Джеки-Жабу. Его очень беспокоила дырка в боку грелки. Он с грехом пополам залатал ее клейкой бумагой, но достаточно ли прочно это для тюрьмы Болотного Скакуна?

— Что вы там шепчетесь? — внезапно спросил Скакун. — Тоже мне, вежливые-то какие. Как вас звать-то, можно спросить?

— Мою сестру зовут Юнити, а меня — Чарльз, а это…

На этом он прервался, покрепче ухватился за грелку и накинул ее резиновые края на Джеки-Жаба. Болотный Скакун, оказавшись в ловушке, заметался, начал скрестись, кусаться, пинаться и звать на помощь своего дружка, Огненного Селезня. Он изрыгал такие чудовищные ругательства, что Чарльз торопливо прикрутил на место медный носик грелки, чтобы спасти бедные уши Юнити.

Что касается грелки, то она обхватила руками свой тощий животик и с великим мужеством переносила боль, которую ей причинял Джеки-Жаб.

— Все это для пользы дела, — повторяла она, и эта мысль облегчала ее муки точно так же, как она облегчала муки многих других великих героев.

Теперь, поймав Джеки-Жаба, все трое со всех ног побежали домой. Они понимали, как это жестоко — оставлять грелку висеть на гвоздике с Болотным Скакуном внутри, который метался там, как бешеная мышь в ловушке. Но той ночью они больше ничего не могли сделать. Грелка очень стойко переносила свои страдания, умоляя Чарльза и Юнити идти спать, но возвращаться как можно раньше следующим утром. Выходя из конюшни, они все еще слышали, как она повторяет:

— Это все для пользы дела. Это все для пользы дела.

На следующее утро Чарли встал рано и сразу же поспешил к конюшне.

— Тише, — сказала грелка, прижав палец к губам, — не разбуди его, ради бога. Я провела поистине жуткую ночь. Честное слово, я скорее мертва, чем жива. Когда запели петухи, это чудище наконец утихомирилось, и к тому времени, когда твой взрослый брат пришел седлать лошадь, оно заснуло. Как долго это продлится, сказать не могу. Также я не могу сказать, сколько продлюсь я.

— Первое, что нужно сделать, — сказал Чарльз, — это забрать у него Каменное сердце. А потом мы посмотрим, что он на самом деле собой представляет. Ну, грелка, если ты готова, я откручу твой носик и вытащу его.

— Только надень вот эти толстые перчатки. Если ты не сделаешь этого, он прокусит тебе кожу до костей, — сказал грелка.

Но Болотный Скакун ничего подобного не сделал. Он вывалился из отверстия грелки, словно спящая орешниковая соня. Чарльз снял с его шеи крошечное Каменное сердце и снова водворил чудище в его тюрьму.

— Не волнуйся, — сказал он грелке. — Эта штука уже не будет кусаться и царапаться, как раньше. Возможно даже, что когда он проснется, мы увидим, что он на самом деле очень мил и приятен в общении.

— Что-то я в этом сомневаюсь, — сказала грелка. — В любом случае, я надеюсь, что феи щедро наградят меня за все, что я сделала.

— Самое меньшее, что они могут сделать, это починить тебя, — сказал Чарльз. — И я уверен, что они это сделают, когда я расскажу им, как храбро ты себя вела.

— Ты вдыхаешь в меня новую жизнь, говоря это. Однако заметь, я не прошу невозможного. Грелка в моем возрасте должна быть полностью удовлетворена подержанным состоянием. Однако если они меня починят, хорошенько почистят и вернут мне водонепроницаемость и самоуважение, я смогу с полной уверенностью сказать, что такое стечение обстоятельств слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Пока грелка произносила эту абсурдно длинную речь, Каменное сердце увеличилось до своего обычного размера, и Чарльз задумался, что ему лучше с ним сделать.

— Если тебе нужен мой совет, — сказала грелка, — то я бы посоветовала тебе зашвырнуть его в буковый лес. Там никто его не найдет, и скоро оно скроется под опавшими листьями и канет в небытие.

И Чарльз не нашел ничего лучшего, кроме как последовать этому глупому совету. Он забросил Каменное сердце в густой лес, который рос за фермой его отца. После завтрака он отправился в Рощу пикси с хорошими вестями.

На входе его поджидал секретарь Де Квинси. Уменьшив Чарльза до волшебного размера, он протянул ему письмо от поэта. В нем значилось следующее:

Мой дорогой Чарльз,

Благие вести о твоих вчерашних свершениях этим утром достигли королевского двора. Ты наверняка будешь рад узнать, что Джеки-Жабы, утратив своего лидера, сдались и молили о пощаде. Король решил простить их, и Глава Королевской охраны Джеки-Жаб вновь приступил к своим обязанностям. Однако Болотный Скакун, возможно, не вернется. Вполне вероятно, что его навсегда депортируют, или вышлют, из его родной Болотной Страны.

Этот страшный приговор Король должен был вынести час назад, но Королева — я не смею судить о том, мудрый ли это был поступок, — просила Его Величество дважды подумать перед подписанием указа. В результате чего Король решил оставить Болотного Скакуна у тебя на срок в две недели. Если за это время ты и твоя сестра смогут научить его чему-то стоящему и облагородить его характер, язык, манеры и политические взгляды, тогда, возможно, ему будет разрешено вернуться к своим друзьям.

Мы с большим сожалением услышали от нашего тайного вестника о том, что ты снова выбросил Каменное сердце. Ни одна уважаемая птица, зверь, рыба или другое существо не будут в безопасности, пока этот страшный амулет не будет уничтожен. Не думай, что, выкинув его прочь, ты поступил правильно. Очень скоро мы снова услышим о Каменном сердце.

Передавай мой сердечный привет Юнити и собаке Шипу. Остаюсь твоим другом,

P.S. Я не делал попыток отразить волшебство английской прозы в этом письме, поскольку чрезвычайно спешил. Кроме того, ты бы все равно этого не оценил.

P.P.S. Король подумывает о том, чтобы сделать меня П.М. Это величайшая честь, которой можно удостоиться в Волшебной Стране, — гораздо большая, чем получение звания герцога, графа и тому подобное. Буквы П.М. означают «Посмотрите на меня!», и, если я получу это звание, их вышьют на фалдах всех моих одеяний. Надеюсь, что ты заметишь их, когда мы встретимся в следующий раз.

— Мистер Де Квинси, похоже, как обычно, доволен собой, — заметил Чарльз.

— Да, — сказал Секретарь, — он любит покрасоваться. Он так занят тем, что снует туда-сюда, цитируя свои поэмы, что у него не остается времени на сочинение новых.

— Я рад, что Король собирается сделать его П.М., — сказал Чарльз.

К великому удивлению мальчика, Секретарь прищурил один глаз и постучал по носу левым указательным пальцем.

— Чепуха, — сказал он. Это был первый раз, когда Чарльз увидел в нем хоть какой-то проблеск чувства.

Вслед за этим Секретарь произнес обратное заклинание, и Чарльз направился к дому. В глубине души он считал, что феи и сами могли бы заняться обучением Болотного Скакуна. Однако ему льстило, что ему доверили такое важное дело.

Первое, что предстояло сделать Чарльзу, это проверить, что уже знает ученик, а второе — проверить, что знают он сам и Юнити. По пути к Меррипиту он мысленно пробежался по известным ему фактам и немного огорчился, когда понял, что их ничтожно мало. А Юнити, разумеется, знала еще меньше, потому что ей было всего пять с половиной лет.