Владимир Алеников - Петров и Васечкин в стране Эргония. Новые приключения Страница 15

Амфибии – очень крупные, одни – похожие на лягушек, другие – на тритонов – не покидали эти влажные места. Здесь было достаточно пищи, насекомых, ракообразных. Сами они подвергались жестоким нападениям гигантских многоножек и муравьёв. Последние не так уж часто доходили до болот, но если они появлялись – спастись можно было только в воде.

Из болотистых низин лес поднимался вверх по склонам гор. Растительность изменялась, но не становилась менее густой. Тут росли новые древовидные папоротники, перевитые лианами, новые растения-паразиты погружали свои белые, червеобразные корни в мякоть стволов и грибов. Многие растения были хищными, насекомоядными.

Местами дикий лес обрывался – что-то мешало ему идти дальше – и открывались залитые светом поляны, густо заросшие изумрудным мхом и плаунами. Здесь в воздухе парили бабочки невероятной красоты – с ярчайшим рисунком на светящихся золотых, лазурных, бархатно-чёрных крыльях. За ними гонялись летающие ящеры – зубастые, острохвостые существа, величиною с большого орла. Внизу пробегали, останавливались, опустившись на задние лапы, небольшие пресмыкающиеся со скользкими телами. Их было не так уж много.

Крупные муравьи, истинные хозяева этой территории, строили свои города на опушке леса. Здесь развивалась их сложная общественная жизнь. Солдаты сновали вверх и вниз по деревьям, вытаптывали дороги, расходившиеся радиусом от муравейников. Города строились и вверху – из сухих листьев, скреплённых глиной, – и внизу, под землёй. Дороги уходили вниз сотнями шахт.

Муравьи были всеядны – они заготавливали растительную пищу, выращивали под землёй грибницу на ферментированных, мелко нарубленных растениях, а также животную – уничтожая всё, встречающееся на пути. Крылатые муравьи, случалось, тучей облепляли летающего ящера, и, погибая под ударами их жал, он падал на землю, где его тело расчленялось и съедалось затем в подземных проходах муравьиного города. Оставались лишь белые, блестящие кости. На открытых местах муравьям почти нечего было бояться – многоножки гнездились ниже, в гуще леса у болот, а пресмыкающиеся, как правило, муравьёв не трогали.

Иногда муравьи совершали походы и в глубь леса, двигались колоннами, атакуя всё живое. Но на светлых местах они чувствовали себя лучше. Поэтому они инстинктивно ограничивали распространение леса, и само существование полян было результатом их деятельности.

В этой части земного шара позвоночным не удалось овладеть сушей. Рептилии и амфибии не могли противостоять общественным насекомым. Проходили миллионы лет. Муравьи совершенствовались. В непрерывной борьбе за существование отбирались наиболее активные, природа формировала всё более сложные инстинкты.

Потом началось похолодание. Из тысячелетия в тысячелетие всё беднее становилась растительность. Деревья засыхали и рушились под ударами ветра. Позвоночные вымерли – их скелеты погрузились в мягкий ил и постепенно превратились в прах.

Время шло. На горах выпадал снег, накапливались льды. Жизнь всюду кончалась, исчезала. Тепло сохранялось лишь в областях вулканической деятельности. Долгими, многомесячными зимними ночами красные отблески расплавленной лавы освещали густой туман, образуемый при соприкосновении тёплых испарений с морозным воздухом.

В одном из вулканических районов уцелели какие-то группы муравьёв и других членистоногих – бескрылые бабочки, многоножки. Трудно было приспособиться к новым, суровым условиям. Невзгоды мог осилить только общественный труд. Шёл естественный отбор мутантов – в борьбе за существование наиболее приспособленными оказывались крупные насекомые с такими размерами, чтобы отношение поверхности тела к его объёму стало благоприятнее в прохладном климате.

Совершенствовалась нервная система, изменялась вся физиология организма. В конечном счёте эволюция привела к появлению нового вида – муравья разумного, formicida sapiens.

Это, впрочем, не означало, что новый вид обладал разумом, подобным человеческому. Муравьи разумные были сознательными существами, подчинёнными в то же время мощным традициям инстинктивной деятельности, обусловленной их происхождением, древней биологией предков. Кое-что они понимали, в остальном поступали стандартно, автоматически.

Самая агрессивная каста головастых, возникавших поначалу более или менее случайно, при получении личинками животной пищи, постепенно захватила власть в муравьиной стране. Дальше головастые уже сознательно регулировали состав населения, держа свой народ в страхе и недоедании. Если бы не это – возможно, все муравьи стали бы головастыми, и устройство их жизни и общества оказалось бы совершенно иным.

Вулканический район был небольшим тёплым оазисом в царстве холода. За туманной завесой громоздились скалы, покрытые снегом и льдом, дальше – мороз убивал всё живое. Однако муравьиная страна, названная впоследствии её обитателями Эргонией, постепенно расширялась. Муравьи прорывали подземные каналы, по которым текла тёплая вода из вулканических источников. И снег наверху оттаивал.

Учёные Эргонии разработали получение из лишайников органической массы, которая нагревалась при окислении, – портативное, удобное для путешествий топливо. В снежные пределы постоянно направлялись новые и новые экспедиции. И хотя очень медленно, но из года в год снег отступал. Трупы замёрзших бойцов перерабатывались на хитин и пищевой материал.

Путём селекции головастым удалось вырастить группу муравьёв, способных действовать при температурах вплоть до минус пятнадцати – двадцати градусов по Цельсию. Пусть пока недолго, но процесс шёл. Именно эти морозостойкие муравьи участвовали в экспедициях, видели небо и солнце. Кое-где в окрестных снегах уже стали появляться небольшие чёрные статуи.

Однажды, много лет назад, передовой отряд муравьёв наткнулся в свободной ото льда и снега пещере на замёрзший труп громадного четырёхногого существа, покрытого длинными волосами. После долгих трудов в город был доставлен ценный органический материал, превосходная пища. Муравьи понимали, что на неизведанной территории открываются новые возможности.

В середине девятнадцатого века в исследовании Антарктики произошло великое событие. В 1841 году британский моряк Джеймс Кларк Росс открыл у 77-й параллели антарктический действующий вулкан Эребус. Он назвал его в честь корабля, на котором совершил эту экспедицию. Корабль, в свою очередь, был назван в честь Эреба, древнего греческого бога, родившегося из Хаоса.

В 1842 году первым из людей Росс пересёк отметку 78 градусов южной широты. За время его экспедиции были исследованы берега Земли Виктории в Антарктиде. Однако открытые территории Росс считал островами, а не материком. Кроме того, в самой Антарктиде он не высаживался.

Прошло больше чем полвека, и 10 марта 1908 года на вершину Эребуса высотой в 4023 метра впервые поднялись и достигли края действующего вулкана шесть участников партии другого знаменитого полярного исследователя Эрнеста Шеклтона. Его экспедиция пыталась покорить Южный полюс. С тех пор никаких подобных восхождений в этих краях не происходило. Считалось, что других действующих вулканов в Антарктиде нет.

И наконец, 28 ноября 1979 года случилось трагическое происшествие, сильно подтолкнувшее развитие муравьиной цивилизации. В склон вулкана Эребуса врезался пассажирский самолёт DC-10 новозеландской авиакомпании «Эйр Нью Зеланд». В результате погибло 257 человек.

Очередная экспедиция морозостойких муравьёв наткнулась на останки разбившегося самолёта у подножия вулкана. В их распоряжении оказались разные вещи погибших пассажиров, в том числе книги. Всё это было постепенно перенесено в город и скрупулёзно изучено головастыми учёными. Букварь, принадлежавший пятилетней новозеландской девочке, послужил основой для муравьиной грамотности и письменности. Головастые научились читать и писать.

Впрочем, муравьи пользовались привычной нам грамотой в особых случаях. В основном они предпочитали общаться путём сочетаний запахов, оставляя друг другу нужную информацию в виде капель своих выделений.

Именно тогда, в начале восьмидесятых годов прошлого века, безымянная доселе страна по предложению одного из учёных обрела своё нынешнее название – Эргония, что означало деятельное существование, не зависимое от речи. И глава страны – скрытый от глаз простых муравьёв Великий Вождь – стал традиционно зваться Эргоном. Вот уже третий год Эргонией правил Эргон Шестой.

20. Устройство Эргонии

Над Эргонией стоял никогда не рассеивающийся туман. Большинство из жителей не знало неба, не видело звёзд, не видело солнца. Громоздились чёрные и рыжие скалы. Кое-где в усыпанную камнями долину стекали потоки воды. Дальше вода шла каналами, пересекавшими страну по всем направлениям. В местах, очищенных от камней, на шестиугольных полях густо росли серовато-зелёные лишайники. Чёрные, отполированные дороги проходили вдоль и поперёк каналов, через которые были переброшены мосты. С высоты птичьего полёта, если бы исчез туман, всё это походило бы на сложную геометрическую картину. Но туман над страной стоял всегда, и видимость была ограниченной.