Салман Рушди - Лука и огонь жизни Страница 15

— Иногда, — задумчиво, словно разговаривая сам с собой, произнес Никтопапа, — правильное решение заключается в том, чтобы не убегать от проблемы, а стремиться к ней.

— Но я и стремлюсь, — возразил было Лука и тут же замолчал. — Ну, конечно! Я понял, что вы хотите сказать. Дело не в золоченом шарике. Ведь проблема не в нем?

— По крайней мере, не в настоящий момент, — подтвердил Никтопапа.

Лука с подозрением уставился в небо. Там она летала на своем ковре-самолете, унаследованном от царя Соломона, Хам-Султанша, Волшебная Властительница Выдрии, повелительница небесных просторов. Выглядела она лет на шестнадцать-семнадцать, но действительный возраст ее, возможно, исчислялся тысячами лет, ведь именно столько живут все волшебные создания.

— Как ее зовут? — поинтересовался Лука.

Никтопапа просиял, совсем как Рашид Халифа, когда Лука проявлял математические способности.

— Догадался наконец, — сказал он. — Имя волшебного существа дает тебе власть над ним! Знай ты, как ее зовут, назвал бы ее по имени, и ей пришлось бы откликнуться. Увы, имен у нее десятки, если не сотни. И все, должно быть, ненастоящие. Мой тебе совет: сохраняй тайну своего имени. Если оно станет известно Волшебному Миру, кто знает, как им могут воспользоваться?

— А сами-то вы знаете ее имя, — нетерпеливо перебил Лука, — или только болтаете, чтобы скрыть, что оно вам неизвестно?

— Ого, да ты кусаешься! — лениво протянул Никтопапа, обмахиваясь панамой. — Острый на язык, хоть и малыш! Из тебя бы вышла та еще Выдра. На самом деле, — торопливо продолжил он, заметив, что Лука снова раскрывает рот, — я проделал серьезный анализ и сократил число ее возможных имен примерно до шести. Шесть попыток. Я почти уверен, что на одно из них она должна откликнуться.

— «Почти уверен» звучит не слишком убедительно, — подпустил шпильку Лука.

— У меня просто не было случая проверить свои догадки на практике, — с негодованием огрызнулся Никтопапа. — Почему бы тебе не испытать их и так решить все дело?

И вот Лука принялся выкликать имена, которые называл ему Никтопапа, одно за другим:

— Билкис! Македа! Саба! Кандака! Никола!

Девушка на ковре-самолете не откликнулась ни на одно из них. Никтопапа слегка пал духом и назвал еще несколько имен, но уже не так уверенно. Лука выкрикнул и их:

— Меро! Нана! Э-э… Как вы сказали?

— Калкиухтликю, — с сомнением повторил Никтопапа.

— Калки… — начал Лука и споткнулся.

— …ухтликю, — подсказал Никтопапа.

— Калкиухтликю! — выкрикнул Лука.

— Это означает «женщина в зеленой юбке», — гордо пояснил Никтопапа.

— Да мне все равно, что это означает, — возразил Лука. — Она не откликается, а значит, это опять не ее имя.

Лука совершенно пал духом. Никогда ему не выбраться из этого адского места, не добыть Огонь Жизни, чтобы спасти отца. Единственный отец, который у него остался, — это Никтопапа, да и то, скорей всего, ненадолго. Он и отца утратит, и его рокового двойника. Видимо, придется смириться с этой ужасной мыслью. С ним будет одна только мама с ее ангельским голосом…

— Я знаю, как зовут Хам-Султаншу! — выпалил Лука и, выскочив из-под навеса, крикнул звонко: — Сорайя!

Время остановилось. В воздухе замерли гнилые помидоры, бетельная жвачка, тухлые яйца. Крысы застыли, как на фотографиях. Выдры неподвижно стояли на своих боевых коврах-самолетах, а сами ковры повисли в безветренном небе. Даже Пес с Медведем и сам Никтопапа словно превратились в восковые фигуры. Во всем этом Безвременном Пространстве подвижными оставались только две фигуры. Лука смотрел, как к нему стремительно пикирует на Соломоновом ковре-самолете и приземляется прямо перед ним великая и ужасная Хам-Султанша Выдрии. Хотя, надо сказать, Лука не видел в ней ничего ужасного и вовсе ее не боялся. Ведь Волшебный Мир сотворил его отец, а потому, понятное дело, главной женщиной в нем и должна быть эта юная царица, которая носит имя его матери и играет самую важную роль в его и отцовской жизни.

— Ты назвал меня по имени, — сказала она. — Ты его правильно угадал, и от этого остановилось Время, так что вот она я. Что тебе нужно?

В жизни случается порой — не так часто, как хотелось бы, но случается, — что даже совсем юные находят нужные слова в нужный момент; правильное решение, как дар Божий, приходит к тебе именно тогда, когда ты в нем больше всего нуждаешься. Как раз такой момент и случился в жизни Луки. Он вдруг осознал, что, обращаясь к царице Выдрии, произносит те самые, нужные слова:

— По-моему, мы можем помочь друг другу, Хам-Султанша Сорайя. Я срочно нуждаюсь в вашей помощи, а взамен мог бы предложить вам идею, которая позволит выиграть это сражение.

Сорайя наклонилась к нему.

— Начнем с того, чем я могу помочь тебе, — заявила она поистине командирским голосом, отчего всегда довольно болтливый Лука онемел и только указал на золотой шарик над куполом Крыссовета.

— Понятно, — отрывисто сказала Сорайя Выдринская. — А потом, мой юный друг, ты, без сомнения, пожелаешь вернуться к Реке и продолжить свой путь?

Лука молча кивнул, даже не удивившись, что Султанше все известно.

— Пустяковое дело, — заявила она и жестом велела Луке забраться на ковер-самолет, обнаружив сговорчивость, идущую вразрез с ее отрывистой речью.

Мгновение спустя ковер-самолет поднялся в воздух, и Лука, потеряв равновесие, повалился на спину. А еще через мгновение они уже подлетели к золотому шару, и Лука, кое-как поднявшись на ноги, хорошенько пнул его. Послышался сигнал, извещавший, что уровень пройден, и на счетчике в верхнем правом углу поля зрения появилась цифра «два». В следующий миг ковер-самолет опустился на землю рядом с Никтопапой, Псом и Медведем, которые все еще пребывали в застывшем времени.

— Теперь твой черед, — проговорила Сорайя. — Или ты просто цену себе набивал? Мальчишки, они такие, лишь бы языком молоть, а дела не делать.

— Чесоточный порошок, — робко вымолвил Лука, вдруг усомнившись, что идея такая уж ценная.

Однако Хам-Султанша слушала его с полным вниманием, и Лука, смущаясь, рассказал ей о боевых действиях, приведших его отряд к победе над армией Его Императорского Высочества на спортивной площадке возле школы. Сорайя жадно ловила каждое слово и, как только он замолчал, удивленно присвистнула.

— Бомбы, начиненные порошком, который вызывает нестерпимый зуд, — произнесла она задумчиво. — Почему нам не пришло это в голову раньше? Ведь неплохо, а? Крысы не переносят чесотки! Дельная мысль. Вот оно! Бомбы нам помогут!

К изумлению и тайному удовольствию Луки, она свесилась с ковра и расцеловала его в обе щеки.

— Спасибо тебе, — поблагодарила она. — Ты человек слова.

Говорили, что ковер-самолет царя Соломона способен нести сколько угодно народу и пропасть всякого добра, хотя бы и очень тяжелого, что он может приобретать невиданные размеры, раздаваясь до ста километров в ширину и длину. Если припекало солнце, над ним собирались птицы и прикрывали его крыльями, как навесом, а ветер готов был домчать его куда угодно в мгновение ока. Но это все были домыслы, а теперь Лука собственными глазами увидел, как Хам-Султанша Сорайя распростерла руки наподобие крыльев, и тут же поднялся ветер. В считанные секунды она исчезла из виду, а спустя минуту появилась вновь, и теперь ковер-самолет, значительно увеличившийся в размерах, был завален грудами бумажных самолетиков. По-видимому, Повелительница Выдр не теряла времени даром. Не успела она вернуться, как самолетики с флагманского ковра разлетелись на все другие, застывшие во Времени, как и всё, что видел Лука. Во всем обозримом мире по-прежнему двигались только он с Хам-Султаншей да армада бумажных самолетиков. Когда боезапас был распределен между Выдрами, зеленое с золотом летательное средство царя Соломона снова уподобилось обычным, хотя и довольно просторным комнатным коврам.

— Как это вам удалось? — спросил Лука и сразу добавил: — Впрочем, понятно. Р2С2Е, необъяснимо сложные процессы. А бомбы, начиненные порошком, изготовлены с помощью M2C2D, неописуемо сложных механизмов.

— Пари держу, — сказала Хам-Султанша, — ты узнал об этом отнюдь не в школе.

Крысы чешутся по многим причинам, и нет ничего ужаснее для них, чем кожный зуд. Он нападает на серых тварей, когда их кусают разнообразные паразиты: вши, клещи, блохи, которые к тому же откладывают яйца в шерсти, отчего грызуны чешутся еще отчаяннее. Зуд возникает, когда от грязи, в которой живут крысы, воспаляются уколы и порезы. Крысиная шкурка зудит, если покрывается перхотью от сухости. Да и питаются крысы однообразно, пожирая всякую дрянь, которая вызывает аллергию, в результате чего они скребутся как очумелые. Многие из них страдают экземой и стригущим лишаем, заставляющими раздирать в кровь кожу, хотя бы и себе во вред. И все это, заметьте, обычные голохвостые. Что уж говорить о тонкокожих обитателях Великокрысии! Но все их прошлые страдания от чесотки не шли ни в какое сравнение с теми муками, которые причинил им налет царицы Выдрии и ее военно-воздушных сил.