Марина Соколова - Необыкновенные истории для друзей Любавы Страница 15

Неизвестно, чем бы закончился этот спектакль, если бы его не прервала встревоженная нимфа. «Я снова чуть не прозевала превращение, – всплеснула она длинными руками. – Я пошла, а тебе предок велел отвезти Любаву в Симеиз. Ты успеешь до превращения?» «И-го-го», – заржала лошадка и подставила девочке короткую, но удобную спинку. Любава не посмела отказаться от приглашения – и правильно сделала. Быстрее ветра лошадка домчала девочку до Симеиза, попрощалась звонким ржанием – и поскакала к морю, чтобы успеть до превращения.

Приблизившись к беседке, Любава разглядела в ней Маму и какую-то косматую старую женщину. Старуха вдруг набросилась на Маму и… стала её щекотать. Мама неестественно хохотнула и попыталась отбить атаку. Старуха щекотала её так, как будто занималась этим всю жизнь. Откуда ни возьмись в маминой руке оказалось что-то зелёное – и она бросила эту зелень в жирное лицо безобразной старухи. Та пошатнулась, закрыла лицо синюшными руками, пулей вылетела из беседки – только её и видели.

Эта сценка разыгралась на Любавиных глазах так быстро, что девочка не успела опомниться. Она подошла к Маме и помогла ей поднять с земли разбросанные травинки и жёлтые цветки. У девочки накопилась целая куча вопросов. «Это что за зелень?» – с любопытством спросила Любава. «Это полынь, – хладнокровно ответила Мама. – Верное средство против злых русалок». «Не хочешь ли ты сказать, что эта агрессивная старуха – русалка?» – изумилась Любава. «Тебя смущает её облик? – улыбнулась глазами Мама. – Это северная русалка. Такие, к сожалению, тоже бывают». «А почему она к тебе пристала?» – не переставала удивляться девочка. «Она хотела защекотать меня до смерти», – вновь посерьёзнела Мама. «За что?!» – ужаснулась Любава. «Правильнее было бы спросить: по какой причине? – Мама перешла на свой любимый менторский тон. – Дело в том, что северные русалки очень злые и завистливые. Их внешность полностью отражает внутреннее содержание. Эта, с позволения сказать, русалка возненавидела меня только за то, что я, а не она – любимица Нептуна. То, что бог морей и потоков прибыл в Симеиз для встречи со мной, вероятно, переполнило чашу её зависти. Чтобы меня извести, она прибегла к чисто русалочьему приёму – щекотке. Для такого случая я припасла полынь. Кстати, хрен и чеснок тоже помогают». «Наконец-то я раскрыла твою страшную тайну», – обрадовалась девочка. «Она совсем не страшная, – укоризненно сказала Мама. – Увы! Я и сама не всё знаю. Думаю, что тайное станет явным на Празднике Нептуна». «А ты возьмёшь меня с собой?» – с надеждой в голосе спросила Любава. «Не могу, доченька, – извиняющимся тоном произнесла Мама. – Меня саму ещё не пригласили. Вероятно, предок пришлёт за мной русалок. Но ты не отчаивайся. Уверена, что и тебе поступит приглашение».

«Уже поступило, – подтвердил выросший из-под земли Папа. – Бог морей и потоков Нептун в моём лице приглашает вас на Нептуналий, который состоится завтра в сказочной Алуште». «Стра-а-анно, – протянула Мама. – Ну что же, мы с Любавой с радостью принимаем это приглашение. А теперь пора спать. А то, по мнению французов и Папы, с минуты на минуту наступит утро».

Но заснуть Любаве так и не удалось. Бодрствуя, она пыталась самостоятельно разгадать не страшную мамину тайну. В конце концов, от тщетных усилий разболелась голова и запутались мысли.

«Доченька, пора вставать, – позвала её Мама. – Наступило настоящее утро. Как настроение, как самочувствие?»

«Хорошо», – отозвалась Любава – и почти не покривила душой, так как в Алуште её недомогание как рукой сняло.

Праздник сразу же впечатлил своим размахом. Он собрал десятки тысяч людей, русалок и даже пиратов, ничем не отличавшихся от настоящих. 70 художников из Кривого Рога потратили 400 килограммов краски, чтобы разукрасить 344 смельчака. А когда все участники бодиартпарада выстроились на центральной набережной, то «живая цепь» оказалась длиной в 402 метра.

Но Любава быть звеном «цепи» не пожелала. Она не сводила зачарованных глаз с бесподобного Нептуна – главного персонажа Праздника. Им оказался молодой красавец с трезубцем в мускулистых руках. Тёмно-русые кудри касались атлетических плеч, а в глазах отражалась синь неба и Чёрного моря. Бог морей и потоков сам правил тремя афалинами, запряжёнными в колесницу. Он трогал трезубцем морскую гладь и провозглашал благоприятную морскую торговлю. Потом трезубцем же чертил на воде какие-то знаки и отгонял засуху. Любава во все глаза следила за его действиями. «Ничего не понимаю», – пожимала плечами Мама. «А твоя тайна ещё не раскрыта?» – время от времени спрашивала её Любава. «Наоборот. Всё более покрывается мраком», – морщила лоб Мама. «Я ухожу с друзьями строить из листьев хижину, – проинформировал Папа. – Такова традиция Нептуналия. Не скучайте и возвращайтесь без меня». Любава и не думала скучать. Она не отрывала глаз от многочисленной группы мужчин, женщин и детей, спасённых Нептуном во время кораблекрушения. Вращая глазами, девочка силилась разглядеть дощечку, которую спасённые преподнесли спасителю в благодарность за благодеяние. Тронутая до слёз волнующим зрелищем, Любава повернулась к Маме, чтобы поделиться с ней впечатлениями, и… на её месте увидела зеленовласку. «А где Мама?» – не поняла Любава. «Не беспокойся. Ты скоро с ней встретишься», – Марина сжала Любавин локоть перепончатой рукой. «А где?» – скривилась девочка. «На дне Чёрного моря, конечно. Где же ещё?» – привычно расхохоталась Марина. Любава почувствовала, как её сердце упало в пятки. «Будь спок, – деловито произнесла нимфа. – Доставлю тебя в целости и сохранности. Получила инструкции от предка». Девочка взглянула на неотразимого Нептуна – и безропотно предалась зеленовласке.

Нимфа властно взяла её за руку и повела к самому Чёрному морю. Приятельницы вошли в воду – сначала по щиколотку, затем по пояс, далее – по шейку. Любава закрыла глаза, видела только темноту, слышала только своё дыхание, ощущала только прикосновение холодных пальцев.

«Приплыли, – с облегчением вздохнула нимфа. – Советую открыть глаза: есть на что посмотреть». Любава распахнула глаза – и чуть не ослепла. Прямо перед собой девочка увидела солнце, которое сияло, но не грело. «Я не знала, что на дне Чёрного моря есть солнце», – призналась она зеленовласке. «Это не солнце, это купол Золотого дома Нептуна», – из почтения не то ко дворцу, не то к богу морей Марина ограничилась коротким смешком. «Я могу показать тебе дворец. До торжественного приёма осталось немного времени», – прожурчал за Любавиной спиной чей-то волшебный голос. Девочка обернулась на голос – и чуть опять не ослепла. Перед ней плавала ещё одна зеленовласка ослепительной красоты. На изумрудных волосах красовалась знакомая красная шапочка с белым пёрышком. «И-го-го, – нараспев произнесла красавица. – Ты меня не узнаёшь? Я – мерроу». «Я узнала… шапочку», – остолбенела Любава. «Без шапочки я не могу жить под водой. Именно здесь я чувствую себя комфортно, потому что я – русалка. Но иногда я люблю погулять по земле в обличьи галльской лошадки». «Вот и чудненько. Я поплыла готовиться к приёму, – заторопилась Марина. – А тебя оставляю на попечении мерроу. Слушай её внимательно. Она жутко умная». С этими словами нимфа поплыла по своим делам, а Любава приковала взгляд к её превосходному хвосту, который переливался всеми цветами радуги.

«Если бы у меня был такой хвост, я бы, наверное, не занималась наукой», – откровенно призналась мерроу. «Разве русалки занимаются наукой?» – опять остолбенела Любава. «Приходится, – помрачнела мерроу. – В Чёрном море мало соли, очень мало кислорода, зато много сероводорода». «Фи, – передёрнулась Любава. – Я не переношу запаха тухлых яиц. Постой-ка! Я его совсем не ощущаю». «Потому что он поглощается в ходе окислительно-восстановительной реакции». «Как же вы дышите без кислорода?» – поинтересовалась девочка. «Кислород мы добываем посредством термического разложения, – маминым тоном произнесла мерроу. – А где взять столько соли – просто ума не приложим». «Я вас не понимаю, – пожала плечами Любава. – Лично я терпеть не могу пересоленный суп». «Чёрное море – это не суп, – поучительно сказала мерроу. – Если бы морская вода была более солёной, она была бы более привлекательной для морских обитателей». «И что же делать?» – зарделась пристыженная девочка. «Для ответа на этот вопрос предок и организовал торжественный приём в честь твоей Мамы». Любава приготовилась задать следующий вопрос, но мерроу её опередила: «Не будем торопить события. Если хочешь осмотреть Золотой дом, плыви за мной следом. В нашем распоряжении всего пять-семь минут».

Девочка не могла себе представить, как за такое короткое время можно ознакомиться с необъятным дворцом. Она просто забыла, что соприкоснулась со сказочным миром, в котором жизнь протекает по своим законам, а время – понятие растяжимое. Мерроу без особых усилий удалось его сжать, и за несколько минут Любава узнала дворец вдоль и поперёк. Золотой дом Нептуна представлял из себя сложное сочетание различных объёмов. Залов в нём было 150, как в Воронцовском дворце, только они отличались поразительными размерами. В прихожей стоял Колосс Нептуна высотой 35 метров, а плафон оживляла живописная «Свадьба Купидона и Психеи». Собственно Нептуну принадлежал Ореховый кабинет с библиотекой, овальным зеркалом и шахматным столом с янтарными фигурами. Книгочея Любава заинтересовалась обширной библиотекой, где на почётном месте выстроились небесные творения Юпитера, Сильвана, Дианы и Майи. А неподалёку примостилась настольная мамина книга «Мифы и легенды Древней Греции и Древнего Рима». Алькова у Нептуна не было, так как бог морей и потоков никогда не спал. Все остальные помещения принадлежали всем желающим. Во дворце было видимо-невидимо гостевых залов, термы, концертный зал, жилище фазанов. Разумеется, Любава не прошла мимо Оранжереи, напоминавшей Никитский ботанический сад. Здесь и там росли платаны, секвойи, земляничники и тисы. Благоухал розарий. Вызывали аппетит инжир, мушмула, хурма. «Осталось заглянуть в картинную галерею. Предок по праву ею гордится», – устало произнесла мерроу. Галерея поразила воображение Любавы невиданным масштабом. Грандиозные полотна принадлежали божественной кисти Марса, Юноны, Весты и самого Нептуна. «Настоящий шедевр, – похвалила мерроу. – Узнаёшь? Предок сам рисовал». Любава взглянула на портрет – и онемела от неожиданности: это была её Мама – с зелёными глазами, с зелёными волосами… и с рыбьим хвостом. «Да… нет… да», – промямлила девочка. «А теперь нам пора в Мраморный зал. Гости, должно быть, уже собрались».