А. Назаревич - Сказочные самоцветы Дагестана Страница 16

Бедняк увидел своего сушёного барана, взвалил на плечи разрубленную тушу, прихватил у хитрецов двух их живых баранов и вернулся домой.

– Ну, жена, – говорит он, – вари вдоволь сушёное мясо, – нечего нам зимы ждать!

Два полхитреца, не найдя сушёного мяса, решили, что оно досталось собакам.

С досады они снова пошли в маленький аул, чтобы попробовать ещё чем-нибудь поживиться.

Приходят, а хитрец-четвертушка ест варёное мясо и зазывает гостей:

– Заходите, прохожие люди, угощайтесь! Для всех хватит!

Хитрецы среднего хана, знавшие, что у бедняка в доме ничего не было, кроме украденного ими мяса, удивились, увидав у него и варево в котле, и остатки сушёного мяса на гвозде, и двух баранов на дворе.

– Как ты ухитрился так быстро разбогатеть, – спросили они.

– А очень просто, – отвечает хитрец, – наш хан сегодня сошёл с ума и за каждого варёного барана даёт двух живых.

Хитрецы соседнего аула испугались, что не успеют попользоваться дармовщинкой, вернулись поскорее домой, собрали со всего аула котлы, порезали всех своих овец, сварили их, свалили на арбу и повезли к хитрецу-четвертушке.

Хитрец-четвертушка повел их к своему хану.

Хан посмеялся над хитрецами и прогнал их.

Они сами поняли, что поддались на хитрость бедняка, и решили попросить своего хана, чтобы он назначил их ханскими глупцами,– глупее их не найти никого.

А хан маленького аула дал бедняку целое поле риса и сказал:

– Ну, теперь тебе, хитрец-четвертушка, пора побывать и в большом ауле.

Бедняк намолотил рис, ссыпал его в огромный кувшин, из соломы сделал хорошие циновки, а побитые, ни на что не годные метёлки сложил в мешок.

У хана бедняк попросил осла, чтобы отвезти метёлки на базар, и только собрался погрузить на осла мешок, как во двор ввалилась соседка – не знает, как дотащить до базара мешок с солью.

– А осёл на что? – говорит бедняк.

Чужого осла не жалко, а ханского – вдвое. Бедняк взвалил на него и свой мешок, и соседки, уселся и сам верхом. Осёл взмок, пока дотащил до базара всю эту поклажу.

Бедняк отдал соседке её мешок, взял осла под уздцы, повёл по торговым рядам, кричит:

– Я из аула, где люди не знают денег! В нашей стране люди не знают денег!

Эй, люди, кто поменяет осла с поклажей на осла с другою поклажей?

Хитрец большого аула возвращался в это время из ханского дворца, где он чистил орехи. Скорлупки он ссыпал в мешок и вёз их на осле домой на топливо.

«Дай, – думает, – поменяю у этого глупца осла».

Договорились о цене и только собрались бить по рукам, как бедняк говорит:

– Нет, купец большого аула, в нашем краю так не торгуют. Когда меняют осла с поклажей на осла с другою поклажей, дают в придачу большую мерку хлеба.

Хитрец большого аула сперва рассердился, а потом подумал: «Его осёл в мыле, – значит, поклажа очень тяжёлая. Интересно, что бы то могло быть?»

Ему так захотелось узнать это, что он тут же, на базаре, купил мерку зерна и отдал его бедняку.

Бедняк вернулся домой с хлебом на зиму и ореховой скорлупой для печки, отвёл осла к хану, и только собрался рассказать об обмене, как увидел своего купца на взмыленном осле.

– Эй, человек! – закричал хитрец большого аула. – В вашем краю люди не знают денег, а ты, наверно, не знаешь, что такое совесть. Ореховая скорлупа годится хоть на топливо, а к чему мне твоя рисовая шелуха?

– Глупая твоя голова, – отвечает бедняк, – в нашем ауле эта шелуха дороже самого риса. Её развевают по ветру, как летучки одуванчика.

Хан, узнав, как опростоволосился хитрец большого аула, долго смеялся, дал бедняку припасов и топлива на всю зиму и сказал:

– Ну, хитрец-четвертушка, раз ты обошёл хитреца большого аула, значит, настало время обойти и муллу падишаха. Нанимайся-ка к нему батраком и сумей получить плату за работу!

– Ну, что ж, – отвечает бедняк, – когда не страшна зима, чего же страшиться муллы!

Большой хитрец испугался гнева своего хана и предложил хитрецу-четвертушке:

– Послушай, приятель, а почему бы нам вместе не пойти к мулле?

– И то дело, – ответил бедняк. – Если мы сладили в мене, договоримся и о работе.

Мулла падишаха обрадовался, когда к нему пришли сразу два работника. «Валлах, сам бог помогает мне, – подумал он. – Ведь только что от меня ушли двое. Пусть теперь эти попробуют получить за работу!»

Вслух он сказал:

– Не знаю, стоит ли мне нанимать вас. Работа уж очень лёгкая. Знай себе, паси моего любимого бычка, да готовь столы моим гостям. И условия лёгкие: не усмотрите за бычком – самих впрягу в ярмо, сбережёте – награжу… Что бы вам дать за эту работу?

– Отдай, хозяин, бычка, – предложил бедняк.

– Как же вы его разделите? – удивился мулла.

– А очень просто, – сказал бедняк, – шкуру мне, мясо – ему.

Хитрец большого аула сразу сообразил, что это выгодно, и согласился. Мулла сказал:

– Я тоже согласен. Только уговор: поработаете год, тогда и рассчитаюсь. А уйдёте раньше, не обессудьте – и кизяка из-под бычка не дам.

Наутро мулла говорит:

– Ну, кто из вас сегодня будет смотреть за бычком, а кто готовить столы моим гостям?

Большой хитрец сразу сообразил, что там, где пьют гости, перепадёт и слуге.

– Я, – говорит, – к столам!

– Ну, а я тогда – с бычком, – согласился бедняк.

Вывел он бычка на луг, накормил, напоил у реки и только собрался полежать на солнышке, а бычка точно подменили.

Известно, если у муллы в душе – чёрт, так у его скотинки – хоть половинка. Бычок задрал хвост, да как понёс по кустам и колючкам, – у бедняка только в глазах зарябило. «Не уберегу, думает, бычка, – быть мне самому в ярме».

До самого вечера гонялся бедняк за бычком.

Ноги сбил, весь в колючках, устал, но не удержался, чтобы не поддразнить большого хитреца.

– Эх, – говорит, – ты тут, бедняга, упарился у котлов, а у меня работа – раздолье! Пустил бычка на луг, да как забрался в виноградник, – до самого вечера кайфовал.

– У меня было ещё раздольней, – кривится большой хитрец. – Гости пьют, да и мне подносят, – до сих пор пьян.

А пьян был хитрец не от вина, а от работы.

Для муллы лучшие гости – покойники, он на них деньги зарабатывает. Вот мулла и заставил работника загодя готовить для гостей надгробные камни. Таскал их работник – живот надорвал, обтёсывал молотком да зубилом – пальцы сбил.

Наутро большой хитрец говорит:

– Давай сегодня я бычка попасу. Пьян я со вчерашнего, – надо бы на воле подышать.

– Дыши, дыши, – отвечает бедняк. – Только ты лучше чарыки да рубаху дома оставь, – так на солнышке здоровее.

Большой хитрец снял рубаху и чарыки и босой погнал бычка в горы. Постоял на лугу под солнышком, а когда бычок очумел, начал за ним гоняться, – весь колючками занозился, ноги в кровь сбил. «Эх, думает, обманул меня хитрец-четвертушка, надо было хоть чарыки не снимать».

Только к вечеру управился хитрец с бычком. Привёл его в аул, а сам чуть не плачет от боли. Говорит бедняку: «Давай отступимся от уговора!»

– Зачем отступаться, – отвечает бедняк. – Лучше зарежем ночью бычка и убежим. Вот и перехитрим муллу.

Мулла запирал бычка на ночь во двор, а двор был огорожен высокой стеной. Большой хитрец говорит:

– Придётся тебе спуститься во двор по верёвке, а потом я тебя подыму.

Только ты смотри – и убей там бычка, и освежуй его. Мясо – мне, шкура – тебе. Вот тебе мешок для мяса.

Бедняк исполнил всё, как уговорились, и шепчет:

– Готово. Спускай верёвку!

Большой хитрец отвечает:

– Привязывай к веревке сперва мешок с мясом, а потом я подыму и тебя со шкурой. А сам думает: «Ну-ка, умудрись получить эту шкуру у муллы! Будешь знать, как учить людей снимать чарыки да рубаху!»

Бедняк догадался, что большой хитрец задумал оставить его за стеной, отложил мясо в сторону, залез в мешок, прикрылся шкурой, схватился за веревку, кричит во всё горло:

– Теперь тащи!

Большой хитрец испугался, что мулла проснётся от крика, поднял побыстрее мешок, взвалил на спину и ну бежать в лес. Ноги горят, мешок бьёт по спине, по занозам от колючек, а хитрец бежит и радуется: вот достанется сейчас хитрецу-четвертушке от муллы!

А муллы, оказывается, в эту ночь и дома не было. Он с падишахом и съехавшимися к падишаху ханами был на охоте в лесу.

Гончие падишаха почуяли бычью шкуру, окружили большого хитреца и облаяли.

Бедняк подумал, что это лают злые пастушьи волкодавы с кутана, испугался и закричал из мешка:

– Эй, приятель! Как бы собаки не съели твоё мясо. Подыми-ка мешок повыше!

Тут подъехали падишах и вся его свита.

Мулла даже взвыл, увидев шкуру и поняв, что Аллах перестал помогать ему в хитрости.

А когда бедняк вылез из мешка хитреца, и никакого мяса в мешке не оказалось, падишах сказал хану большого аула:

– Оказывается, это твой хитрец – хитрец-четвертушка. А настоящий хитрец – вот он!

С тех пор бедняк стал служить у хана, а хитреца из большого аула сделали слугой бедняка. Без ума человек жить не может, а при умном хозяине и глупый слуга становится умней.