О. Бухина - Последняя битва (с иллюстрациями) Страница 16

И тут произошло единственное за эту ночь приятное со­бытие: все говорящие псы (а их было около пятнадцати) подбежали с радостным лаем к королю. Это были огромные псы с широкой грудью и сильной пастью. Когда они подбе­гали, то напоминали огромную, разбивающуюся о морской берег волну. Она точно так же обрушивается на вас. И хотя все они были говорящими псами, но вели себя как простые собаки. Они клали передние лапы на плечи людей, лизали их лица, и все сразу говорили: «Приветствуем! Приветству­ем! Мы поможем, поможем, поможем. Скажите нам, как помочь. Где нужна помощь? Где, гав, где?»

Это было так трогательно, что вы бы заплакали. Именно на это все и надеялись. И когда в следующую минуту не­сколько мелких животных (мышей, кротов, белок) примча­лись, визжа от радости и крича: «Смотрите, смотрите, мы здесь», и когда подбежали медведь и кабан, Юстэс подумал, что все еще может повернуться к лучшему. Тириан же вни­мательно поглядел вокруг и увидел, что остальные живо­тные не сдвинулись с места.

– Ко мне, ко мне! – закричал он. – Или вы стали трусами, и я уже не ваш король?

– Мы не осмеливаемся, – захныкали голоса. – Ташлан так сердит. Защити нас от Ташлана.

– Где говорящие кони? – спросил Тириан у кабана.

– Мы видели, мы видели, – запищала мышь. – Обезьян за­ставил их работать. Они привязаны внизу у подножья хол­ма.

– Тогда вы, маленькие, – сказал Тириан, – вы, грызущие, гложущие и раскалывающие орехи, бегите стремглав, уз­найте, на чьей стороне кони. Если они на нашей стороне, вонзите зубы в веревки и грызите их до тех пор, пока кони не будут свободны. Ведите их сюда.

– Будет исполнено, сир, – раздались тоненькие голоса, и взмахнув хвостами, остроглазый и острозубый народец убе­жал. Тириан с нежностью улыбнулся им вслед. Но надо бы­ло подумать и о другом. Тархан Ришда тоже отдавал прика­зы.

– Вперед, – кричал он, – возьмите их всех живыми, если сможете, и швырните в Хлев, или втащите туда. Когда они все будут внутри, мы подожжем Хлев и принесем их в жер­тву великой богине Таш.

– Ха! – сказал Остроглаз самому себе. – И он надеется так заслужить прощение Таш за свое неверие?

Вражеская линия, около половины сил Ришды, двигалась вперед, и у Тириана едва хватило времени, чтобы отдать приказания.

– Джил, на левую сторону, и попытайся стрелять как можно чаще, пока они доберутся до нас. Кабан и медведь рядом с ней. Поджин слева от меня, Юстэс справа. Держи правый фланг, Алмаз. Стань рядом с ним, Недотепа, и не забывай про свои копыта. Будь наготове и бей, Остроглаз. Вы, псы, позади нас. Нападайте на них, как только начнет­ся бой на мечах. Да поможет нам Аслан!

Сердце Юстэса билось ужасно сильно, но он надеялся, что не струсит. Ничто так не охлаждало его кровь (хотя он видел и дракона, и Морского Змея), как вид темнолицых и яркоглазых людей. Там были пятнадцать тархистанцев, го­ворящий нарнийский буйвол, лис Прохвост и сатир Регл. Тут Юстэс услышал слева свист тетивы, и один тархистанец упал. Снова засвистела тетива и упал сатир. «Отлично, доч­ка!» – послышался голос Тириана, и тут враги обрушились на них.

Юстэс не мог вспомнить, что происходило в следующие две минуты. Это было как сон (когда температура перева­ливает за сорок), пока он не услышал голос тархана Ришды, доносившийся издалека:

– Возвращайтесь и перестроимся.

К Юстэсу вернулась способность ощущать, и он увидел, что тархистанцы поспешно бегут назад к своим. Но не все: двое лежали мертвыми, один, пронзенный рогом Алмаза, другой – мечом Тириана, лис лежал мертвым у его собст­венных ног, и Юстэс удивился, поняв, что именно он убил его. Буйвол тоже лежал со стрелой Джил в глазу и раной от клыков кабана в боку. С их стороны тоже были потери. Три пса были убиты, а четвертый ковылял сзади на трех лапах и жалобно стонал. Медведь лежал на земле. Он пробормо­тал пересохшим ртом, сбитый с толку всем, что произошло: «Я не… понимаю…», положил свою большую голову на тра­ву, тихо, как ребенок, который собирается заснуть, и боль­ше уже не поднялся.

Действительно, первая атака тархистанцев была неудач­ной, но Юстэс не успел обрадоваться этому: он ужасно хо­тел пить, и у него болела рука.

Когда потерпевшие поражение тархистанцы вернулись назад к командиру, гномы стали насмехаться над ними:

– Ну что, достаточно, Темнолицые? – хихикали они. – Не понравилось? Почему бы вашему великому тархану не вый­ти самому и не сразиться, вместо того, чтобы посылать вас на смерть? Бедные Темнолицые!

– Гномы, – крикнул Тириан, – идите сюда и пустите в де­ло не только свои языки, но и мечи. Нарнийские гномы! Я здаю, вы отлично умеете сражаться! Станьте верными сно­ва!

– Ха-ха-ха, – издевались гномы. – Нет уж. Вы такие же обманщики, как и другие. Мы не хотим никаких королей. Гномы для гномов!

И тут послышался барабан: на этот раз не барабан гно­мов, а большой, тархистанский, из буйволовой кожи. Дети с первого же момента возненавидели его звук: бум-бум-ба­ба-бум.

Они возненавидели бы его еще сильнее, если бы поняли, что произошло. А Тириан понял. Это означало, что где-то поблизости есть другие тархистанские отряды, и тархан Ришда зовет их на помощь. Тириан и единорог грустно пе­реглянулись. Они только-только понадеялись, что смогут победить этой ночью. Но этого не будет, если враги получат подкрепление.

Тириан безнадежно огляделся. Одни нарнийцы стояли ря­дом с тархистанцами, потому что были предателями, или потому, что честно боялись «Ташлана». Другие сидели, вни­мательно глядя, но не присоединяясь ни к одной из сторон. Теперь животных стало меньше. Толпа значительно пореде­ла. Многие из них тихо уползли прочь от битвы.

Бум-бум-ба-ба-бум продолжал грохотать ужасный бара­бан. Затем к звукам барабана примешались другие звуки. «Слушайте», – сказал Алмаз, а чуть позже Остроглаз ска­зал: «Смотрите!». Минуту спустя все поняли, что произош­ло. Грохот копыт, вскинутые головы, развевающиеся гривы. Это нарнийские говорящие кони атаковали холм. Грызуны сделали свое дело.

Гном Поджин и дети открыли рты, чтобы прокричать «ура», но «ура» не получилось. Внезапно воздух наполнился звоном натянутой тетивы и свистом летящих стрел. Это стреляли гномы, и Джил с трудом поверила своим глазам – они целились в лошадей. Гномы были отличными лучника­ми. Конь за конем катились вниз, и никто из этих благород­ных созданий не добрался до короля.

– Маленькие свиньи, – взвизгнул Юстэс, приплясывая от возбуждения. – Грязные, отвратительные изменники. – И да­же Алмаз сказал: «Можно я подберусь к этим гномам, сир, и насажу одним ударом десяток на свой рог?». Но Тириан с каменным лицом сказал:

– Остановись, Алмаз. Если ты обязательно должна пла­кать, моя радость, – это было сказано Джил, – отверни ли­цо, и постарайся, чтобы тетива не намокла. Тише, Юстэс, не бранись, как кухонная девчонка, брань не пристала вои­ну, его язык – учтивые слова и тяжелые удары.

Но гномы стали издеваться над Юстэсом:

– Тебя это удивляет, мальчишка? Думал, мы на твоей стороне? Разве не ясно, что нам не нужны эти говорящие кони, мы не хотим, чтобы у вас было превосходство. Нас вы не заманите. Гномы для гномов!

Тархан Ришда что-то говорил своим воинам, без сомне­ния отдавая команды перед следующей атакой, возможно, он хотел послать в бой сразу всех. Барабан продолжал бить. И вскоре Тириан и его друзья с ужасом услышали ответный, гораздо более слабый, далекий бой барабана. Другой отряд тархистанцев услышал сигнал Ришды и шел к нему на по­мощь. Но вы никогда не смогли бы догадаться по лицу Тириана, что он окончательно потерял надежду.

– Слушайте, – прошептал он бесстрастным голосом, – мы должны атаковать снова, пока эти негодяи не стали силь­нее, пока к ним не подошли соратники.

– Помните, сир, – сказал Поджин, – что у нас за спиной есть отличная деревянная стена Хлева, а если мы выйдем вперед, нас могут окружить и ударить в спину.

– Но разве это не их план – засунуть нас в Хлев? – спро­сил Тириан. – Чем дальше мы будем от этой смертельной двери, тем лучше.

– Король прав, – заметил Остроглаз. – Во что бы то ни стало прочь от проклятого Хлева и от демона, который внутри.

– Да, прочь, – сказал Юстэс, – мне ненавистен даже его вид.

– Хорошо, – ответил Тириан, – теперь взгляните налево. Видите огромный камень, который белеет, как мрамор, в свете костра? Мы нападем на тархистанцев. Ты, девица, пойдешь левее и будешь стрелять так быстро, как только сможешь, ты, орел, налетай на них справа, а мы в это вре­мя атакуем. Остальные будьте внимательны даже в пылу сражения, мы должны расправиться с ними за несколько минут, пока нас больше. Как только я закричу «назад», все бегите к камню и присоединяйтесь к Джил, там мы будем защищены с тыла и сможем отдохнуть. Теперь вперед, Джил.

Чувствуя себя ужасно одинокой, Джил отбежала на двад­цать футов влево, встала, правая нога назад, левая вперед, и положила стрелу на тетиву. Ей хотелось, чтобы ноги не так дрожали. «Какой отвратительный выстрел», – сказала она, когда первая стрела пролетела над головами врагов. Но на тетиве уже была другая: Джил понимала, что самое главное – скорость. Она увидела что-то большое и черное рядом с лицами тархистанцев – это был Остроглаз. Один за другим воины роняли мечи и закрывами руками глаза, за­щищаясь от орла. Одна стрела пронзила тархистанца, дру­гая попала в нарнийского волка, ставшего на сторону вра­гов. Но стреляла она всего несколько секунд. Сверкнули ме­чи, клыки кабана, рог Алмаза, послышался лай псов – это Тириан и его друзья обрушились на врагов стремительной лавиной. Джил удивилась, насколько тархистанцы оказа­лись неготовыми к нападению – она не догадалась, что это они с орлом постарались. Редкий отряд может устоять перед тучей стрел и орлиным клювом.