Дмитрий Емец - Таня Гроттер и колодец Посейдона Страница 19

– Защищал от «Скорпионьей книги»? Тебя? – с особой интонацией спросила Аббатикова.

– Ну… Это же все-таки книга по темной магии… – нерешительно отвечала Лена.

Жанна Аббатикова захохотала.

– Ну не ври хотя бы мне, Свеколт! Бабка заговаривала нас на огонь и кровь! Разве тот, кто учился рунам по «Книге мертвецов», может еще чего-то бояться? Вспомни, как мы читали в забитом гробу, под землей, освещая строчки лучиной, огонек которой пробивался в глазницы черепа! А прочие наши книжонки! Каждая заглавная буква хотела отобрать наш эйдос, а каждая точка – тело!.. Чем вообще можно напугать того, кто четыре года спокойно спал в пустом склепе, кишевшем змеями? В склепе, куда каждый час мог вернуться его хозяин? И разве не ты пила отравленную воду, держа при этом тарантула в губах? И не тебя ли заставляли биться в одиночку с двенадцатью упырями?

– Может быть, я просто растерялась? Там в библиотеке были еще хмыри! – с досадой отвечала Свеколт.

– Я падаю в обморок! Хмыри!.. Мама моя дорогая! А в наших лесах их, конечно, не было! И не ты ли отправляла хмырей за дровами, когда самой ходить было в лом. И не ты ли целовала их в склизкие рыльца!

– АББАТИКОВА! Я тебя убью!

– Хмыри в библиотеке! Я в шоке! Конечно, это страшнее, чем в полночь разговаривать с мертвецами на языческом кладбище, когда их руки проходят сквозь рыхлую землю и тянутся к тебе. И нужно поочередно коснуться каждой разложившейся руки, чтобы забрать у мертвеца его силу.

– Аббатикова, запомни кое-что. Некромагия и вуду запрещены. Старуха учила нас опасным вещам. Здесь нам придется осваивать все заново, с чистого листа. И казаться лучше, чем мы есть. Наверное, это главное в жизни: казаться лучше и поступать лучше, чем ты есть, погребая все худшее внутри себя и не позволяя ему вырваться наружу, – серьезно сказала Лена, вспоминая пунцовые уши и смешные белесые брови Шурасика.

Жанна перестала смеяться, подошла к подруге и стала расчесывать ее старинным черепаховым гребнем.

– Не сердись! Думаешь, я не понимаю? Мы слишком долго прожили в глуши с выжившей из ума старухой, которая учила нас отвратительным вещам. Но хотим мы того или нет – сейчас все это в нас. И ее магия, и способность убивать взглядом. А этот парень, он как раз то, что тебе нужно, потому что, говоря по правде, вы с ним оба кошмарные зануды! Таких людей провидение создает исключительно друг для друга! – проворковала она.

– Ты считаешь?

– А то… Задумайся над тем, как ты жила до сих пор. Вкалывала день и ночь. Училась. Впитывала новые знания как губка. Даже нашу тронутую ведьму стало под конец утомлять отвечать на твои вопросы. Жила все время ради будущего. Все завтра, завтра – «завтраки» сплошные. Изредка тебе это надоедало и ты начинала бузить! Эдакая внебрачная дочь стрекозы и муравья!.. Помнишь, как мы с тобой и Глебом прыгали ночью по надгробьям, а из леса, с моноклем в глазу, вышел призрак заблудившегося немецкого офицера и грустно спросил, как дойти до Франкфурта, чтобы успеть на книжную ярмарку?.. Тебе пора расслабиться, Ленка!

В шкафу что-то обрушилось. Кто-то вполголоса выругался. Свеколт и Аббатикова переглянулись. В следующий миг Ленка вытянула в направлении шкафа висевший у нее на шее амулет-вуду. Амулет представлял собой маленькую человеческую фигурку из красного дерева, в которую были врезаны три рубина – один крупный, там, где сердце, и два мелких на месте глаз.

Аббатикова, подскочив к шкафу, дернула дверцу. В тот же миг Свеколт сделала быстрое движение амулетом к себе и чуть вверх. Движение напоминало рыболовную подсечку. Вещи водопадом хлынули наружу. Сверху, с повисшими у него на ухе женскими шортами, горделиво восседал Жикин. Даже в этот идиотский момент он ухитрился сохранять уместное и приятное выражение лица.

– Прошу прощения, что побеспокоил двух отличных девчонок! Разрешите представиться: Егор Жикин, пятый курс! Рад приветствовать вас на… это что еще такое… гостеприимной земле Буяна! – снимая с головы носок, сказал он приятным баритоном.

– Как ты оказался у нас в шкафу? Подслушивал? – поинтересовалась Аббатикова.

– Ничего подобного! Небольшая магическая накладка! Меня телепортировала сюда моя бейсболка.

– Как это?

– Заклинание Аморфус телепорцио! Магия адресной телепортации, которая позволяет оказаться там, где в данный момент находится принадлежащая тебе вещь. В этом случае бейсболка! Результат очевиден… Я считал, что моя бейсболка в одном месте, а она оказалась в другом. Мне еще повезло, что тут нет вашего демонического приятеля с тростью! – пояснил Жикин.

Аббатикова усмехнулась. В нелепых объяснениях всегда гораздо больше правды, чем в самых естественных.

– Глеб рисует… Он почти всегда рисует. А что твоя бейсболка делала в нашем шкафу? – спросила она.

– О, это старая история, которую я, разумеется, не расскажу! – таинственно заметил Жикин и тут же все выложил: – Здесь жили две третьекурсницы, мои фанатки. Вас поселили в их комнату, а их перекинули в другую. Поклеп обожает бессмысленные перемещения. Кроме Ягуна, Гроттерши со Склеповой и Ритки Шито-Крыто, все уже по десять раз перетасовывались.

– Похоже, в твою бейсболку никто особенно не рыдал, раз ее бросили в шкафу, – насмешливо заметила Жанна.

– Может, ее просто повесили, чтобы она просохла, – нашелся Жора и, высмотрев на лицах у девчонок улыбки, тут же пригласил Свеколт на свидание.

Она была значительно больше в его вкусе, чем Аббатикова. Слишком бойких девиц Жикин предпочитал избегать, поскольку в этом случае он быстро превращался из охотника в жертву.

– Значит, так, тебя я пишу на завтра на 22.00! У Лестницы Атлантов! – сказал он ей, жестом фокусника извлекая из кармана блокнот.

Свеколт удивленно приподняла брови.

– Я тебя совсем не знаю, – проговорила она.

– Здравое замечание. Тогда переносим на 21.00. Чтобы было время узнать друг друга получше, – сказал Жикин, делая новую отметку.

– Я не приду! – произнесла Свеколт.

Жикин замотал головой.

– Поздно! В третий раз я зачеркивать не стану. А то какая-то пачкотня будет! До встречи!

И, не дожидаясь нового отказа, Жорик деятельной пчелкой выпорхнул из комнаты. Свеколт с негодованием посмотрела на захлопнувшуюся дверь.

– Видала этого нахала? Я никуда не пойду!

– Нет, пойдешь! – сказала Жанна. Она была уязвлена невниманием Жоры к ее особе и потому особенно настойчива.

– С какой радости?

– А почему бы и нет? Тебя Шурасик на свидание пригласил?

– Допустим, нет.

– И даже не сказал, когда вы в следующий раз увидитесь?

– Аббатикова, я знаю, куда ты клонишь! Сама иди встречайся с Жикиным! – с раздражением сказала Лена, невольно вспоминая, как быстро Шурасик умчался. Откуда ей было знать, что его застенчивая творческая натура не признавала условностей?

Жанна язвительно улыбнулась. Ехидство верный спутник женской дружбы. Порой и дружбы уже нет, а ехидство все царапается кошачьими когтями.

– Сходить вместо тебя? Да запросто! А ты замуруй себя в четырех стенах, сиди и жди, пока твой заученный ботаник прилетит к тебе на пурпурных ушах!

Вечером Жикин, хвастая, показал Шурасику свою записную книжку.

– Видишь буквы ЛС! Угадай, что это? – спросил он.

– Личное сообщение?

– Сам ты сообщение! Лена Свеколт! Я назначил свидание новенькой.

Шурасик застыл. Ему почудилось, что кто-то выкопал у него под ногами яму без дна и нежно толкнул его в спину, и теперь он летит, летит, летит…

– Очень рад за тебя! А она согласилась? – сказал он, не слыша своего голоса.

Жикин презрительно махнул рукой.

– Ленка-то? Да едва в обморок не упала от счастья.

– В обморок?

– Натурально. Эти заучки всегда такие. Чувствуют, что не от мира сего, и приспосабливаются. У меня была одна такая, из лопухоидов. В первое свидание сказала, что любит футбол и бокс, а читать терпеть не может. Курила. Отпила пива из моей бутылки. И вообще была круче Гималаев! Через некоторое время мы поругались, и что выясняется? Что она терпеть не может футбол, потому что там потные дяди пинают мячик. Курить не курит, пить не пьет. Зато обожает Борхеса и Достоевского.

Шурасик был точно в забытьи. Лишь много позже лицо Жикина вновь выплыло из тумана. Кажется, Жорик задавал какой-то вопрос, даже не задавал, а повторял его раз в десятый.

– Эй, Шурасик! Очнись! Так ты поможешь мне завтра с тестом?

– Доживем до завтра, – зловеще сказал Шурасик.

– Ты поклялся Разрази громусом !

– Ты будешь удивлен, но я прекрасно это помню. Я вообще прекрасно помню все слова, сказанные мной с трехлетнего возраста включительно… И всех, кто разрушил города, которые я построил, – процедил Шурасик.

На миг Жикину показалось, что глаза у него стали колючими и неприятными. Испытав непонятную тревогу, он улизнул.

Весь вечер Шурасик упорно изобретал способы разлюбить Лену Свеколт. Он применял сложнейшие виды магии, представлял ее себе с мусорным ведром на голове, жующей тухлый крысиный хвост и пытался утрировать ее недостатки. Все было напрасно. Он продолжал любить ее.