Джон Рёскин - Король Золотой реки Страница 2

— Жалко, что мне пришлось беспокоить вас, — с насмешкой сказал старик, — Опасаюсь, что ваши постели немного подмокли. Советую вам перебраться в комнату брата: в ней я не тронул потолка.

Братья не дожидались повторения этих слов и бросились в комнату Глюка.

— Карточку мою вы найдете на столе в кухне, но помните, что больше я не навещу вас! — крикнул старик.

— Дай Бог! — отозвался перепуганный Шварц.

Пенный шар пропал.

Когда рассвело, братья выглянули из окошка Глюка и пришли в ужас: Долина сокровищ была разрушена и опустошена. Все, что лишь только было на ней — исчезло. Остался лишь красный песок вместо плодородной почвы. В доме тоже ничего не осталось: запасы хлеба, деньги, все пропало, все было унесено водой. Только из вещей Глюка ничего не было тронуто, да в кухне остался стол, на котором лежала бумажка. На ней размашистым почерком было написано: «Господин Юго-Западный ветер».

II

О том, как жили три брата и как познакомился Глюк с Королем Золотой реки.

Юго-Западный ветер остался верен своему обещанию. После своего ночного визита он больше уже не навещал братьев. Однако, от этого было не легче. В Долину Сокровищ перестали заглядывать и другие ветры, очевидно, он уговорил своих братьев действовать против долины. В ней целый год не выпало ни капли дождя, и между тем, как в окрестностях всюду получился богатый урожай, у Черных братьев не было даже зерна хлеба. Плодородная земля Долины Сокровищ превратилась теперь в сухой песок, на котором даже трава не росла. Братья в отчаянии покинули свои владения и пошли по городам и селам искать работы. Денег у них не было и оставалось только несколько золотых вещей — последние крохи их прежнего богатства.

— А не стать ли нам золотых дел мастерами? — Сказал как то Шварц. — Деньгу зашибить можно, если с умом за дело взяться. Стоит только подмешивать в золото побольше меди и дело с концом!

Предложение понравилось Гансу, и братья, обзаведясь горном, начали плавить в нем остатки своего золота.

Не особенно все-таки блестящими стали их дела. В городе плохо покупались их скверные и недобросовестные изделия, а кроме того, братья, едва успев продать что-нибудь, оставляли у горна Глюка, а сами отправлялись в кабак, где и пропивали целиком свой заработок.

Они расплавили все золото и у них все-таки не осталось денег на покупку нового. Оставалась последняя вещица — золотая кружка, подаренная Глюку дядей. Глюк очень любил эту кружку. Да и интересная была она. Ручка её казалась сплетенной из шелковистых волос, а не вылитая из золота — до такой степени была тонка работа. Волосы эти сплетались с такими же усами и бородой, которые в свою очередь окружали злое личико из красного золота. Глаза смотрели с кружки точно живые и Ганс как то говорил, что они подмигнули ему однажды, когда он в семнадцатый раз наполнял кружку вином.

Когда братья решили расплавить и эту кружку, больно сжалось сердце Глюка. Но с братьями было плохо шутить. Они бросили кружку в горн и, велев Глюку плавить золото, сами отправились в кабак.

Глюк бросил печальный взгляд на расплавившуюся кружку и отошел к окну.

Солнце заходило и лучи его играли в Золотой реке. Охваченная с двух сторон радугами, она сверкала и искрилась настоящим золотом.

— Ах! — сказал Глюк, — как бы хорошо было, если бы река в самом деле была золотой!

— Нет, Глюк, ничего в этом не было бы хорошего — раздался над его ухом чей-то металлический голос.

Глюк привскочил от неожиданности и оглянулся. В комнате никого не было. Он обыскал все углы, но ни кого не нашел. Он снова присел у окна и теперь только подумал, что вправду было бы хорошо, если бы река была золотая.

— Неправда, мальчик! — сказал тот же голос, но громче прежнего.

— Господи, что это такое! — опять воскликнул Глюк.

Он закружился по комнате, думая найти говорив- шаго, но напрасно.

— Лала-лара-ла! — весело запел тот же голос и Глюку показалось, что несется он из тигеля, в котором плавилась кружка.

Он подбежал к горну. Правда. Звуки неслись из котелка. Глюк в страхе отбежал подальше от котла. Пение прекратилось, и голос ясно произнес:

— Эй ты!

Глюк не отозвался.

— Эй, мальчик! — снова закричало в котле.

Глюк, чуть дыша от страха, подошел к огню и открыл горшок. Золото уж совсем расправилось,

— Ну — на, Глюк, — снова послышалось из золота, — выливай меня: я совсем готов.

Глюк был так испуган, что не мог шевельнуться.

— Ну, выливай же! — несколько нетерпеливо сказал голос.

Но Глюк еще овладел собой.

— Да выльешь ли ты, наконец? — послышался вопль: — Мне страшно жарко!

Глюк, собравшись с духом, взялся за горшок и наклонил его, чтобы золото вылилось. Однако вместо золота показались сперва из горшка пара желтых ног потом одежда и, наконец, подбоченившиеся руки старого приятеля, бывшего на кружке. Все эти части соединились друг с другом и на полу очутился бодрый золотой карлик в пол аршина ростом.

— Ну вот, я и готов! — сказал он.

Он вытянул руки, ноги и помотал головой, точно желая убедиться, что все члены его тела в порядке.

Когда карлик оправился, то устремил свой проницательный взгляд на Глюка и, простояв минуты две, сказал:

— Нет, Глюк, мой мальчик, это было бы не хорошо.

Начало разговора было довольно странным; слова эти могли относиться к мыслям Глюка, но могли относиться и к другому чему-нибудь, но во всяком случае, к чему бы не относилось сказанное, Глюк совсем не хотел возражать карлику.

— Вы думаете, что это было бы не хорошо? — почтительно спросил Глюк.

— Не хорошо, не хорошо! — подтвердил карлик, нахлобучил шляпу и принялся прохаживаться по комнате.

Глюк смотрел на него и, наконец, решился спросить;

— Скажите, сударь, — смущенно спросил он: — вы были моей кружкой?

Карлик круто повернулся, выпрямился во весь рост и пошел прямо к Глюку.

— Я — сказал он — Король Золотой реки!

Потом он опять отвернулся и прошел по комнате два раза. Затем опять он остановился перед Глюком, точно ожидая, что он скажет что-нибудь.

Наконец Глюк решился.

— Надеюсь ваше величество чувствуете себя хорошо?

— Слушай! — сказал карлик, не обращая внимания на вежливый вопрос Глюка. — Я — король реки, что зовется у вас смертных, золотой. В кружку превратил меня враг мой злой волшебник, но ты сегодня разрушил чары. Я знаю и тебя и твоих братьев и мне хочется сделать что-нибудь для тебя. Поэтому слушай: если кто-нибудь взберется на эту вершину, с которой вытекает моя река и выльет в ее источник хотя бы три капли чистой воды, то для того река станет золотою, но только для него одного. Тот, кому не удастся сделать это в первый раз, пусть лучше и не пытается вторично; если кто вольет в реку нечистую воду, то река проглотит его и превратит в черный камень.

Сказав это, король Золотой реки храбро вошел в горн. Сперва он покраснел, потом побелел и наконец исчез совершенно.

— Ой! — ой! — воскликнул Глюк, подбегая к горну, — где моя кружка? Боже, что мне делать? Где моя кружка?

III

Ганс пошел к источнику и что из этого вышло.

Вернулись братья Глюка и так рассердились узнав про потерю последнего золота, что добрых четверть часа колотили бедного мальчика. Потом они бросились в кресла и выслушали рассказ Глюка, но понятно, не поверили ни слову и опять били его до полного изнеможения. Потом завалились спать.

Утром, видя, что Глюк настойчиво повторяет эту историю, они поверили ему наконец и, проспорив довольно долго о том, кому идти к источнику Золотой реки, разодрались наконец. На шум сбежался народ, появилась полиция. Ганс поспешил убежать, а Шварца схватили и, за нарушение тишины, посадили в тюрьму.

Узнав, что брат не может ему мешать, Ганс обрадовался и решил немедленно отправиться к источнику Золотой реки.

В трех верстах от города был целебный ключ под названием «Серебряный ключ». Вода этого ключа считалась самой чистой водой, но владелец его давал воду только больным.

Ганс отправился к владельцу ключа с просьбой дать ему воды, но тот ответил, что такому негодяю он не позволит загрязнить источник. Тогда Ганс ночью прокрался к ключу и украл из него полную кружку воды. На следующий день он встал до зари, положил в корзину две бутылки вина, кусок мяса, взвалил себе на плечи и, захватив палку, отправился на гору.

Проходя мимо тюрьмы, он увидел за решеткой брата.

— Доброго утра, брат! — сказал Ганс. — Нет ли у тебя поручений к королю Золотой реки?

Шварц зубами заскрежетал от злости. Ганс, расхохотавшись, пошел дальше.

Утро было прекрасное и Ганс чувствовал себя веселым и счастливым.

Золотая река, вытекавшая из низких, бесснежных утесов, еще не освещалась солнечными лучами.

Мысли и взоры Ганса были заняты только этой рекой и больше ничем. Не рассчитав расстояния, он сначала пошел слишком скоро и потому, не дойдя даже до первой гряды зеленых холмов, почувствовал усталость. При подъеме его неприятно поразило к тому же то обстоятельство, что между ним и источником Золотой реки лежала большая полоса льда (ледник), о существовании которой он никогда не подозревал даже.