Наталия Абрамцева - Сказки для добрых сердец Страница 2

Наконец дорожка уткнулась в маленькую клумбу, на которой рос большущий куст прекрасных белых лилий.

— Ой! — только и могла сказать восхищённая Рыжка.

Одна чудесная белая головка склонилась, и лилия сказала томно:

— Ах, не надо восхищений! Они однообразны и утомительны.

— Хорошо, я восхищаться не буду, хотя вы очень красивы, — маленькая кошка не раздумывая подчинилась прекрасным цветам, — не буду, а спросить вас можно? Посоветоваться.

Гордые цветы были удивлены или, представь, польщены. Совета у них никто никогда не спрашивал. Ими только любовались.

— Скажите, — немного замялась Рыжка, — вот некоторым кажется, что рыжий цвет то ли плохой, то ли… ну… в общем, смеются… Вы не стали бы смеяться? Не стали бы? Правда?

— Конечно, мы не станем смеяться над тобой. Это недостойно нас.

— Что значит недостойно вас? — чуть насторожилась маленькая кошка.

— Это значит, что сами мы так прекрасны, что должны притвориться, будто не видим, что ты рыжая, — ответила самая красивая лилия.

— Будто не видите?

— Да.

— А если всё-таки…

— Нет. Мы хорошо воспитаны…

— А другие цветы?

— Многие цветы, — прекрасная лилия смутилась, — попроще нас, могут вспомнить, — она заговорила шёпотом, — детскую песенку-дразнилку: «Рыжий-рыжий, конопатый…» Дальше там тоже насмешливые слова.

— «Конопатый»… — задумчиво повторила маленькая рыжая кошка, — Ещё и конопатый! — И она прикрыла лапкой нос, на котором ухитрились поместиться полторы веснушки.

А потом кошка, хоть и маленькая, выпустила коготки.

— Вы не видите? Так я сама говорю всем! Всем на свете! Я — рыжая, рыжая-прерыжая! Ясно? Ясно вам? — и заплакала маленькая кошка. Горько и громко.

— Не плачь, кошка, всё хорошо. Солнце вернулось!

— Солнце, Солнце, — стала рассказывать маленькая кошка, — я совсем рыжая, очень рыжая. Что же мне делать?

— Радоваться, сестричка, — спокойно ответило Солнце.

— Чему? — удивились цветы, — И почему она — ваша сестра? Вы шутите, Золотой цветок неба! — Цветы иногда любили пустые красивые слова.

— Я не цветок, я просто обыкновенное небесное светило, — скромно сказало Солнце, — и я не золотое, я — рыжее.

— Рыжее???

— Да. Я — жёлтое? Нет, одуванчик жёлтый. Я — золотое? Нет, золотые шары — золотые. Я — красное или оранжевое? Нет, маки — красные, ноготки — оранжевые. И конечно, никто не скажет, что я — белое, как лилия. Выходит, я — рыжее.

— И я рыжая! Как Солнце, как Солнце! — запрыгала маленькая кошка.

— Мы, знаете ли, родственники, — улыбнулось Солнце.

Молчали маки, ноготки, лилии. Зато раздался препротивный голос старой вороны. Она и прекрасные лилии, как это ни странно, дружили.

— Что кошка рыжая, как вы, Солнце, не спор-рю, — каркнула ворона, — а как с веснушками? У неё — целых полторы. А у вас — нет! Как же вы без веснушек?

— Как? — испугалась маленькая кошка.

— Плохо, — вздохнуло Солнце, — мне веснушек очень не хватает. Вы, уважаемая старая ворона, конечно, знаете, веснушки — это подарок самой красавицы Весны. На всех подарков не хватило. Маленькой кошке хватило, а мне и вам — нет. Не повезло нам с веснушками, дорогая старая ворона, — Так сказало Солнце и добавило: — Пошли, Рыжка, а то мы с тобой до крылечка никак не доберёмся.

— Пошли, — согласилась маленькая кошка, а, обернувшись, всё-таки сказала: — Не повезло вам всем с веснушками!

Сначала Солнце и кошка молчали. Потом Рыжка спросила:

— Они всегда будут злыми?

— Они не злые, — спокойно ответило Солнце, — они глупые и не понимают, что рыжая кошка — это так же красиво, как белые лилии.

— Да?!

— Да.

— Я тоже не понимаю, — сказала маленькая кошка.

— Я же говорило: маленькая ты очень, вот и не понимаешь.

— Вырасту.

— Конечно, — согласилось Солнце.

А звёздочки падают?

Щенок Тявка ловил звёздочки. Тявка был совсем маленький, потому считал: поймать звёздочку не так уж и трудно. Тявка жил на даче. Забор дачи ему очень мешал. Вот слетает с неба звезда, Ж и Тявка несётся по влажной ночной траве, по грядкам, по клумбе, пробирается через крапиву, туда, где должна лежать упавшая звёздочка, и вдруг — забор.

«Оказывается, звёздочка упала по ту сторону забора», — огорчался Тявка.

Тявка совсем избегался. Однажды, в который раз стукнувшись носом о забор, щенок решил немного отдохнуть и прилёг тут же. Послышался смех. Тявка поднял головку и увидел на заборе соседского кота. Кот прямо-таки давился смехом.

— Глупый щенок! Совсем глупый! Что это ты делаешь?

— Я? Я ловлю звёздочки, — ответил Тявка, — вернее, хочу поймать хотя бы одну. Но они всё падают не там, где нужно. За забором падают. Кот снова рассмеялся:

— Глупый щенок! Совсем глупый!

— Почему? Почему я глупый? Я просто не умею прыгать через забор.

Кот сидел на заборе и ухмылялся:

— Да потому ты глупый, что ловишь то, чего нельзя поймать!

— Нельзя?

— Конечно нельзя, — важно говорил кот, — ты уж мне поверь. Я долго жил в библиотеке и начитался всяких научных книг.

— Ну и что? — возразил Тявка, — При чём здесь книги? Что в них написано о звёздочках?

— Да хотя бы то, что звёзды вообще не падают.

— Ну уж нет! Ещё как падают! Сегодня уже четыре штуки упали!

— Вовсе это не звёзды! — Кот начинал сердиться.

— Как же не звёзды? Звёзды — они и есть звёзды, — спорил Тявка.

Чересчур умный кот устало вздохнул:

— Ну как же объяснить тебе попонятнее? Это не звёзды. Это такие большие камни, которые летают очень высоко. Выше Луны. И когда падают на Землю, трутся о воздух и сгорают. Понятно?

— Понятно. Понятно, что всё это че-пу-ха. Камни летают, сгорают — ерунда! Вы какие-то неправильные книги читали, уважаемый кот. Я пошёл ловить звёздочки. Пока!

И Тявка убежал. Кот смотрел ему вслед и качал головой: «Маленький ещё. Подрастет — разберётся».

А Тявке было жаль кота. «Бедный кот, — думал он, — совсем свихнулся от своей учёности. Звезду от камня отличить не может».

Сказка про старый дом

Дом был старый, деревянный. Крыша покосилась. Печка развалилась. Труба набок съехала. Окна не открываются, двери не закрываются. Щели в полах. Когда-то в доме жили люди. Давно. Тогда он был новенький и красивый. А потом люди уехали. И дом расстроился. Стал скучать и стареть.

И сад вокруг дома тоже скучал-скучал и даже одичал от одиночества. Яблоки стали кислыми, вишни — мелкими. Вместо цветов высокая трава, крапива да лопухи выросли. Вот так и жил старый заброшенный дом в старом заброшенном саду. Весной, когда стаивали огромные сугробы, выползало из-под снега кривое крылечко, дом и сад просыпались после долгого зимнего сна. Просыпались, потягивались, поскрипывая старыми досками и ветками. И дом говорил:

— А не думаешь ли ты, сад, что в этом году к нам могут вернуться люди?

— Думаю, — неуверенно отвечал сад.

— Мы должны приготовиться к встрече, — говорил дом.

— Конечно, — соглашался сад.

Им помогали ветер, дождь и солнце. Ветер влетал в дом через трубу. Проветривал комнаты, чердак и даже подвал. Потом через вечно открытую дверь вылетал в старый сад. Выметал прошлогоднюю листву, сухие ветки, помогал, очень осторожно, развёртываться нежным лепесткам диких яблонь и вишен.

После ветра за дело брался дождь. Дождь тщательно отмывал весь дом: от съехавшей набок трубы до самого крылечка.

Конечно, особенно дождь старался, когда мыл окна. Ведь стекла всё-таки. Пусть и разбитые. Ещё дождь своими сильными струями расчёсывал уже густую листву сирени, разглаживал листья тополей. И землю в саду поил дождь. Жаль, конечно, что не розы на ней вырастут, а лопухи да крапива, но пусть и они лучше зелёными и крепкими будут, чем чахлыми.

За ветром и дождём приходила очередь солнца. Солнце хорошенько просушивало дом. Гладило золотыми лучами стекла в паутине трещин — чтоб блестели ярче. Золотило старые наличники на окнах. Потом лучи солнца скользили по саду. Заглядывали в каждый крохотный цветок дикой сирени, чтобы те светились маленькими искорками.

Затем снова прилетал ветер. Он где-то раздобыл семена кое-каких цветов, но ветер не был настоящим садовником и разбросал семена как умел. А потому одуванчики выросли не только в густой траве, но и на крыльце.

А одна ромашка ухитрилась поселиться даже на крыше в какой-то щёлочке. Так ветер, дождь и солнце помогали готовиться заброшенному дому и старому саду к встрече людей.

Дом и сад ждали. Но люди не приходили. Вернее, приходили, но, посмотрев на дом и сад, уходили.

— Это старый дом, — говорили люди, — у него разбиты окна, и крыша съехала совсем набок, и крыльцо развалилось. Разве это дом?

— Да, конечно, — соглашались другие люди, — и сад тоже совсем заброшен. Яблоки — мелкие, вишни — кислые. А крапивы сколько-о-о! А трава-то как разрослась!.. Разве это сад?